Ложь во благо - Хардвик Элизабет. Страница 3

Она попыталась представить, как выглядит. Наверное, не очень… Волосы в беспорядке, светлые пряди прилипли к спине, бикини, почти не скрывавшее ее прелестей, выглядит теперь довольно глупо. Но, черт побери, она и не рассчитывала кого-нибудь здесь увидеть, да и желания, чтобы кто-то увидел ее, тоже не было.

Осторожно, чтобы не поскользнуться в луже воды, набежавшей с нее, девушка направилась к шезлонгу, на который бросила свой халатик перед тем, как забраться в воду.

И, только накинув его на плечи, почувствовала себя чуть увереннее. Приятное тепло махровой ткани успокоило ее.

– Я действительно не права, мистер Роско, – виноватым тоном начала она. – Я…

– Так вы узнали меня? – грубо перебил он и, повернувшись к ней лицом, обдал холодным обвиняющим взглядом.

– Конечно, – ответила она, улыбнувшись, и с легким кокетством добавила: – Разве это удивительно?

Он продолжал в упор рассматривать ее.

Только человек абсолютно далекий от мира искусства не узнал бы Лоренса Роско. После головокружительного успеха его фильма газеты и журналы наводнили его фотографии и хвалебные рецензии. Положим, на фотографиях он обычно выглядит сердитым, но…

Но сейчас мало чем отличается от этих снимков, с досадой констатировала она. Ятто думала, что ему, возможно, не нравится шумиха, раздражают наглые фоторепортеры. Он, вероятно, из числа режиссеров, полагающих, что работа гораздо важнее личной жизни. И, может быть, вообще редко улыбается…

– Не уверен, – буркнул он, поднимаясь с бортика.

Вода ручьем полилась с его одежды.

Он промок до нитки, спасая меня!

Великолепные черные джинсы и светло-серая шелковая рубашка прилипли к телу, рельефно обозначая его мускулатуру. Широкие плечи, сильный торс, плоский живот, узкие бедра…

Казалось, в таком виде и он чувствовал себя неловко.

– Вы недооцениваете свою популярность, – кокетливо возразила она. – Но, думаю, вам сейчас важнее всего переодеться. И добавила с лукавой гримаской: – А то как бы не схватить пневмонию.

– Довольно сложно в такой теплице, – возразил он, но тем не менее начал расстегивать пуговицы на рубашке, обнажив широкую грудь, поросшую темными волосами.

С трудом стянув прилипшую рубашку, он швырнул ее на кафельный пол и начал расстегивать джинсы.

Ну с меня достаточно! – возмутилась она. Допустим, мне двадцать два и назвать невинным младенцем меня уж никак нельзя, однако устраивать передо мной стриптиз! Это слишком!

– Думаю, дядя Декстер на всякий случай держит какой-нибудь халат в раздевалке, – пробормотала она, поспешно отворачиваясь. – Пойду что-нибудь принесу для вас.

Лоренс без смущения продолжал стягивать джинсы. Она почти бегом ринулась к выходу, чувствуя, как разгораются ее щеки. Без сомнения, на нем есть и нижнее белье, но где гарантии, что он не продолжит стриптиз до победного конца?

Лоренс Роско… Задыхаясь от быстрого шага, девушка старательно вспоминала, что читала или слышала о нем. Тридцать восемь лет, темно-каштановые волосы, серые глаза, не женат, единственный ребенок давно умершего актера Кристофера Роско.

Голые факты, не дающие о человеке никакого представления. Разве может газетная статья передать энергию, излучаемую им, ауру или, скажем, цинизм, который окрашивал все его высказывания? Конечно же нет. Да, наверное, газеты существуют не для этого.

Отлично! Похоже, я нашла средство, чтобы взбодриться. Одна доза Лоренса Роско – и усталости от путешествия как не бывало.

Почему же Декстер ни словом не обмолвился о том, что у него в доме остановился известнейший режиссер? Он встречал меня в аэропорту, а затем вез на загородную виллу, так что времени было предостаточно. Скажи он об этом раньше, я бы получше подготовилась к встрече с такой знаменитостью. Хотя вряд ли и тогда была бы готова… увидеть его в таком виде. И не смутиться. Я готовилась бы увидеть интеллектуала, небожителя. Но он предстал передо мной во всей физической красе этакого самца, знающего себе цену.

Лоренс Роско, видимо, не привык считаться ни с кем, но – слава Богу! – когда она вернулась, неся ему дядин халат, трусы на нем все-таки были. Высокий, стройный – он казался гораздо выше ее, а она никак не считала себя малышкой. Все-таки метр семьдесят пять! Наверняка в нем около двух метров! Он отлично загорел, мускулы бугрились под кожей, завитки темных волос покрывали почти все тело и особенно густо – широкую грудь.

Он великолепен!

– Спасибо.

Она смотрела на него несколько секунд, соображая, не сорвался ли с губ восхищенный вздох. Но Лоренс протягивал свою руку, и, по всей видимости, благодарил ее за халат. Слава Богу! Значит, она еще себя контролирует.

– Не за что, – пробормотала она, неловко запихивая кисти рук в карманы своего купального халатика.

– А почему вы называете Декстера дядей? – словно между прочим поинтересовался он, завязывая пояс.

– Это его почетное звание, – ответила девушка, надеясь, что не выглядит полной идиоткой в его глазах. – Меня зовут Кимберли Кентон, – представилась она, решительно вынимая руки из карманов. – Декстер Блумер – мой крестный отец.

Ее заявление не произвело, однако, на Лоренса никакого впечатления. Он насмешливо улыбнулся и легко коснулся ее ладони. Но и этого мимолетного прикосновения оказалось достаточно, чтобы Кимберли вздрогнула как от удара током.

– Декстер – человек разносторонний и многоликий, но, ей-богу, я впервые слышу, чтобы о нем упоминали как о «крестном отце», – с усмешкой заметил он.

Кимберли укоризненно посмотрела на него.

– Не уверена, что ему польстило бы такое звание.

– Вероятно, нет, – согласился Лоренс. – Тем не менее он первоклассный интриган.

Кимберли знала Декстера Блумера всю жизнь. В ее представлении он был отличным другом родителей, благожелательным крестным отцом, хозяином известнейшей кинокомпании, дела которой шли превосходно. Но, возможно, Лоренс, будучи кинорежиссером, знал о нем что-то еще, и знал это лучше всех?

– Значит, его интриги пока меня не касались.

Кимберли пожала плечами. Фильм, в котором у нее была небольшая роль, снимался на одной из принадлежащих компании Декстера киностудий, но она и тогда не сталкивалась с крестным по работе, так как съемки велись на севере Австралии, а Декстер не любил покидать Сидней.

– Нет, – повторила она.

Кимберли точно знала, что обед начнется через час, а она ужасно выглядит: волосы в беспорядке, макияжа никакого… Она не собиралась обедать и даже предупредила об этом Декстера, объяснив усталостью от перелета, но теперь вполне пришла в себя и, как выяснилось, очень проголодалась.

– Неужели?

Она испуганно посмотрела на Лоренса. Боже, сколько холода в его взгляде! Это у меня фантазия разыгралась или действительно во всем его виде сквозит обвинение мне? С какой стати он себя так ведет?

Кимберли нахмурилась.

– Мистер Роско…

– Зовите меня Лоренсом, – перебил он ее.

Возможно, этот мужчина и самый знаменитый из людей, с которыми мне приходилось сталкиваться, но его манеры… Его манеры, мягко говоря, далеки от совершенства.

Как, впрочем, и у большинства янки, неприязненно подумала она.

Кимберли признательно склонила белокурую головку.

– Было очень любезно с вашей стороны прыгнуть в воду и не дать мне пойти ко дну.

– Когда вы познакомитесь со мной поближе, Кимберли, то поймете, что подобные поступки мне не свойственны, – поспешно возразил он.

Вряд ли мне когда-либо захочется познакомиться с тобой поближе, мысленно ответила Кимберли. После этого уик-энда, похоже, наши дорожки больше никогда не пересекутся.

– Кроме того, – продолжал Лоренс насмешливо, – по вашим словам, помощь и не требовалась.

Возможно, не требовалась, но то, что он без раздумий прыгнул в воду, стоило благодарности.

– Если ваша одежда окажется безнадежно испорченной, пожалуйста, сообщите мне об этом, – светским тоном предложила Кимберли. – Я возмещу убытки.

– О, не беспокойтесь! В таком случае вы обязательно об этом узнаете, – усмехнулся он. – Скажите, а цвет ваших волос натуральный?