Ловец застывших мгновений (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady". Страница 8

Мысли вертятся в голове, не давая разуму забыться сном. Был ли у меня выбор? И если был, не сделал ли я его в пользу более легкого пути? Удивляюсь собственным размышлениям. Давно смирился с таким порядком вещей, что же заставляет сейчас переосмысливать свою жизнь? Не слишком ли поздно что-то менять? Вздыхая, поднимаюсь с кровати. Душ. Кофе. Нужно дождаться рассвета. Он наступит, не смотря ни на что. Какой бы темной не казалась ночь всего за час до него.

Сон, наконец, проникает в меня с первыми солнечными лучами, убаюкивая уставший разум, и я послушно забираюсь в кровать, позволяя темной пустоте поглотить мое сознание на несколько часов. Не думать. Не слышать. Не существовать. Но забытье не может длиться вечно, иначе это будет называться смертью, а я все еще жив. Открываю глаза. Пространство наполнено серым тусклым светом. Уже вечер? Поднимаясь, распахиваю шторы. Дождь. Нет, не ливень, просто серые блестящие нити серебра, тонкие как нити паутинок и сверкающие в отражении друг друга. Открываю окно, заполняя этим тихим шелестом комнату. Люблю дождь. А еще люблю гулять под ним. Одеваюсь и беру зонт. Хочу бесцельно побродить по улицам, почувствовать себя частью шумной жизни. Частью мира, доступ в который я сам себе закрыл.

Какое-то время я действительно бесцельно слоняюсь по городу, сворачивая в небольшие тихие улочки, выходя вновь на оживленные бульвары. Разглядываю замкнутые лица куда-то спешащих людей, которые стараются поскорее укрыться от непогоды. Воздух похож на густой кисель. Плотный. Покрывающий кожу испариной. Слегка моросящий дождь грозит вскоре превратиться в настоящую грозу. Нужно возвращаться. Невольно замираю напротив старинного здания, которого не коснулось дыхание времени с его минималистскими стилями в виде стекла, бетона и железа. Я знаю, что это за здание, но я понятия не имею, почему очутился именно здесь. С большого рекламного транспаранта на меня смотрит уже знакомый теплый взгляд. «Тео Аманатидис. Ловец застывших мгновений сумасшедшего калейдоскопа жизни» читаю название. Несколько минут решаю войти или нет, но так и не найдя в себе смелости уже разворачиваюсь, чтобы уйти.

— Энджи?

На миг закрываю глаза и делаю вдох. Что за глупость? Что я вообще здесь делаю? Уйти. Убежать. В конце концов, оборачиваюсь на звук голоса. Улыбается. Мне.

— Тео.

— На сегодня, к сожалению, выставка уже закрыта. Ты немного опоздал.

Я вообще не собирался приходить. И почему он так смотрит, будто весь день только и ждал моего появления? Облегченно. Радостно.

— Но если хочешь, я покажу ее тебе лично, — добавляет с едва уловимой надеждой в голосе.

Выбор? Его нет. Я согласно киваю, складывая зонт и наблюдая, как он вновь открывает входную дверь, пропуская меня внутрь. Включает свет и просторное помещение, выдержанное в нейтральном бежевом цвете, освещается, показывая работы на стенах.

— Не буду пока мешать.

Тихо произносит Тео где-то за моей спиной, и исчезает, пока я замираю у первой работы. Очаровательный малыш со светлыми кудрями потешно морщится, в то время как длинный язык огромной собаки пытается лизнуть его нос. Девочка, держащая на кончике пальцев большую синюю бабочку. Дальше молодая пара, лежащая на траве, под большой размашистой ветвью какого-то дерева на фоне виноградников. Пальцы их рук переплетены. Я перехожу от одного фото к другому, чувствуя то тепло, которое заключено в каждом из них. Кусочки чьей-то жизни. Остановившееся на века мгновение. Ни один из запечатленных на снимках людей не смотрит в объектив невидимого фотоаппарата. Создается впечатление, что это ты смотришь на них. Подглядываешь за счастливыми моментами из чужой жизни.

Я не эксперт в этом, но знаю точно, что никогда раньше не видел таких ярких, наполненных светом и жизнью фоторабот. Они такие же, как и сам Тео. Настоящие. Почему же он хотел фотографировать меня? Во мне нет и сотой части того, чем наполнены его работы.

— Нравится эта?

Его голос заставляет чуть вздрогнуть от неожиданности, и я понимаю, что стою у одной из фотографий уже длительное время. Не знаю почему, на ней даже не видно самого человека, лишь его руки. Вернее одна. Кто-то неизвестный чуть касается кончиком указательного пальца ободка крохотной белой чашечки с кофе, пока остальные пальцы держат саму чашку. Будто не спеша обводит ее контур. Я почти улавливаю это движение. Все остальное размыто. Только длинные пальцы и чашечка.

— Очень, — искренне произношу в ответ.

— Эта работа попала сюда в самый последний момент.

Слышу в его голосе улыбку и еще что-то непонятное. Удовольствие?

— Я подарю ее тебе. После выставки, — добавляет Тео.

Какое-то смутное подозрение закрадывается в сознание. Еще раз более внимательно вглядываюсь в работу.

— Это я? — выдыхаю, изумляясь собственной догадке, и оборачиваюсь к Тео.

— Да, Энджи.

— Но я думал…

— Извини, я, наверное, не должен был. Но она особенная. У меня есть полный вариант этого фото. Думаю, ты удивишься не меньше, когда посмотришь на себя со стороны.

Чувствую спиной тепло, исходящее от него и хочу, чтобы это мгновение длилось как можно дольше. Из меня не слишком многословный собеседник, но рядом с Тео это не имеет значения. Достаточно просто слушать, что говорит он. Знать, что он говорит со мной, а не со снятой за определенную сумму денег, бездушной куклой для удовлетворения похоти.

— Если хочешь, можем зайти ко мне, и я покажу тебе. Я здесь не далеко живу.

Надежда рассыпается на миллиарды песчинок, подхватываемых порывом ветра. Конечно, Тео. Разум самопроизвольно включает опцию «работа», а вместе с этим приходит уже знакомая отрешенность и равнодушие. Я достаточно взрослый мальчик, малыш, чтобы понять, что последует за этим предложением. Отказаться? Уйти и забыть? Оставить на память ощущение волшебного тепла, не омраченного пороком?

Внезапно какая-то часть меня просыпается от летаргического сна. Зовет. Требует подчиниться. Чувствую, что хочу пойти с ним. Хочу принять его приглашение. Хочу его. Не потому что должен. Не потому что это работа. А потому что это он. Живой и настоящий. Выбравший меня не из каталога, а по каким-то другим причинам. Своим. Исключительно «Теовским».

— С удовольствием, — слышу свой голос и проклинаю очередную профессиональную привычку. Он становится приторным и тягучим, как жидкий мед. Но Тео лишь кивает в ответ, и мы идем к выходу. Тебе понравится, малыш. Я постараюсь. Я хочу, чтобы тебе понравилось, и чтобы я стал одним из навечно застывших мгновений в твоем сознании.

Выходим под дождь, и я раскрываю зонт. Тео идет рядом. Оба молчим. Можешь, не переживать, ты получишь свой десерт без необходимости поглощения холодных закусок и первых блюд. Пытаюсь унять циничную ухмылку своей кукольной маски, но это успело въесться глубоко под кожу. Отравить кровь. Успело стать частью меня.

Квартира Тео действительно недалеко, всего в нескольких кварталах от «Школы Искусств». Мы поднимаемся по узким ступенькам на третий этаж, и я знаю подобный путь как свои пять пальцев. Я практически каждую ночь иду так же за кем-то, поднимаюсь по ступеням, захожу в какие-то комнаты, раздеваюсь…

— У меня немного не убрано, — предупреждает Тео, открывая дверь в небольшую квартирку. Но это не звучит, как попытка оправдаться, а как констатация неизбежности.

Прохожу следом за ним. Творческий хаос во всем своем великолепии. Пространство заполнено множеством разных вещей, фоторабот, журналов, книг. Это не безликая квартира, здесь царит особая атмосфера с ярким отпечатком того человека, который в ней живет. Тео на мгновение исчезает где-то, пока я стряхиваю капли дождя с зонта и прислоняю его к стене возле входной двери. Делаю несколько шагов вглубь.

— Кофе?

Слышу его голос будто на периферии и рассеянно отказываюсь. Не будем тратить время попусту, малыш. Успеваю расстегнуть несколько кнопок рубашки.

— Энджи? — Растерянность и… удивление?

Пальцы немеют. Застывают, не двигаясь дальше. Вижу в кофейных глазах постепенно вспыхивающее осознание происходящего. Он только сейчас понял, как я расценил его приглашение. Но Тео не озвучивает свою догадку, лишь едва уловимо искаженная взволнованность в его голосе выдает ее.