Повелительница ястреба - Брэдли Мэрион Зиммер. Страница 23

— Да, ноги у него сильные, — согласился Алдерик. — Но прежде я бы хотел взглянуть на его зубы. К тому же, кажется, он неустойчив под седлом.

— Точно, папа сначала хотел использовать его в упряжке — уж слишком он велик для большинства всадников. Но вы, — заметила она, — высокий мужчина, вам и лошадь нужна под стать. Объезжал его Руйвен, я сама ездила на нем, хотя… — сказала она с ехидной улыбкой, — отец об этом не знает. Надеюсь, вы не выдадите меня?

— А вы не можете, дамисела, лично показать, как управляться с этим иноходцем? — Алдерик с любопытством глянул на нее.

— Пусть сначала покупатели наглядятся на него. Может, кто решится сам удостовериться, что перед ним не страшила о четырех ногах, а прирожденный скакун, — ответила Ромили, потом после небольшой паузы продолжила: — Зря вы не верите! Неужели я бы посмела унизиться до того, чтобы попытаться обманом всучить вам негодный товар! Хотя, — на мгновение глаза их встретились, — как вы можете знать?..

— Что я могу знать, Ромили? — Алдерик даже не улыбнулся. Он был очень серьезен.

— Не важно… — замялась девушка, потом решительно заявила: — Даю вам слово, что этот конь достаточно резв. Правда, держать его надо в крепких руках. Норов у него — ого-го! Знаете, иной раз у меня складывается впечатление, что он даже чувством юмора обладает. Да-да, поверите ли, я иногда уверена, он ржет над людьми — над теми простаками, которые считают, что вполне достаточно влезть на коня, а тот уже сам все сделает. Он и Дарена сбросил на землю через две минуты, а вот отец может скакать на нем сколько угодно. Даже без уздечки, только седло и стремена… И тот слушается! Отец знает, как управляться с лошадьми…

— Я слышал, у вас такой же дар. — Алдерик еще раз заглянул ей в глаза. — Ладно, я поговорю с вашим отцом. Как вы считаете, согласится он обменять мою кобылу?

— Да, он всегда нуждается в лошадях со свежей кровью, — кивнула Ромили. — Как раз от таких получаются лучшие тягловые кони, которых мы потом продаем местным крестьянам. Эти люди больших денег не имеют, не могут завести себе конюшню, а без лошади в наших краях — никуда! Одна из наших кобыл совсем одряхлела, от нее уже не дождешься приплода. Отец почти задаром отдал ее одному старику, который живет поблизости. Он слишком беден, чтобы купить хорошего коня, а так и кобыла пристроена, и старик доволен. Легкая работа ей в радость. Не сомневаюсь, та же участь может ждать и вашу лошадь — если, конечно, она еще таскает ноги от старости…

— Нет, моя животинка пока ничего, — ответил Алдерик, — но беда в том, что на следующее лето я должен отправляться в Хеллеры. Даже в такую благодатную пору это нелегкий путь.

— В Хеллеры? Так далеко? — удивленно переспросила Ромили. Она не могла взять в толк, что бы могло понадобиться этому молодому человеку в диких, почти непроходимых горах, однако Алдерик резко сменил тему и задал вопрос еще до того, как девушка успела это выяснить.

— Знаете, я никак не ожидал, что юная девушка способна так хорошо разбираться в коневодстве. Откуда вы столько знаете?

— Я же из рода Макаранов, сэр. Работала вместе с отцом. Бок о бок… Когда стала постарше и могла усидеть в седле, отправлялась с ним на дальние пастбища, а когда Руйвен оставил… — Она запнулась — разве можно выносить сор из избы, разве можно упоминать при чужих, что старший брат сбежал к монахам и отцу не с кем, кроме старшей дочери, было разделить любовь к животным, которых он разводил и тренировал? Ромили на мгновение показалось, что стоявший рядом молодой человек понял ее без слов — с такой симпатией он улыбнулся.

— Мне нравится ваш отец, — тихо сказал Алдерик. — Он, конечно, грубоват, но справедлив. С детьми он обращается, как и подобает…

— Не так, как ваш отец?

Алдерик пожал плечами, задумался — глянул в высокое чистое небо, где у горизонта тянулись полупрозрачные перистые облачка. Они висели высоко-высоко и еле двигались — следовало затаиться, замереть, следить неотрывно, прежде чем можно было обнаружить их неспешный, неодолимый ход…

— С тех пор как я вырос из детских штанишек, я разговаривал с ним всего пару раз. Моя мать была выдана за него из династических соображений, между ними не было особой любви. Сомневаюсь, что они перекинулись хотя бы словом с тех пор, как была зачата моя сестра. Они живут отдельно и встречаются несколько раз в году только для того, чтобы решить какие-то формальные вопросы. Не более того… Мой отец — добрый человек. Здравомыслящий… Однако мне все время кажется, что, глядя на меня, отмечая мою схожесть с матерью, он словно не в состоянии переступить через какой-то порог в самом себе. Уже в детстве я был вынужден называть его «сир», а когда вырос — я уже упоминал об этом, — наши встречи можно по пальцам пересчитать. Я вам завидую, когда вижу, как Раэль, ни капельки не смущаясь, влезает к отцу на колени. Не могу не то чтобы припомнить — представить, чтобы я вот так же общался с отцом. Вы можете подойти к отцу, свободно выложить ему все, что у вас на сердце, — он выслушает вас, как старший товарищ, не прервет, не отмахнется… Пусть мой отец и выше по положению… — Он замолчал. На некоторое мгновение между ними повисла напряженная тишина, только потом он ослабевшим голосом закончил: — …и по знатности, я бы хотел, чтобы мне не приходилось постоянно обращаться к нему: «мой повелитель». Клянусь, я бы хотел на миг поменяться отцами.

— Лорд Макаран серьезно может прикинуть, какие выгоды сулит ему подобная сделка, — горько заметила Ромили, однако тут же пристыдила себя — зачем возводить напраслину, ведь отец любит ее. Пусть по-своему, без всяких нежностей, но любит, и она знала об этом. — Посмотрите, он сейчас стоит один, возле него нет покупателей. Самый момент подойти и поговорить насчет Краснокрылого. Согласится он обменять его на вашу лошадь?

— Благодарю, — промолвил Алдерик и отошел. Девин подозвал Ромили, чтобы она продемонстрировала, на что способны выдрессированные ею собаки. Девушка тут же забыла об Алдерике. Весь день она провела на ярмарке, показывая выучку сторожевых псов, рассказывая их родословные, сообщая данные из племенных книг — так и сыпала сведениями! — потом помогала сокольничему торговать ястребами. За все это время, где-то в полдень, Ромили удалось перехватить кусок хлеба с сыром и несколько орехов, которые она быстро проглотила в загоне, расположенном за конюшней, вместе с другими работниками Макарана. К тому моменту, когда вечером пошел дождь и гости начали разъезжаться по домам, она буквально валилась с ног. Девушка с трудом добралась до своей комнаты, однако ванна вернула ей силы, и, переодевшись в обыденный наряд — блузку и юбку, — она направилась в столовую на ужин. Уже в гостиной ей в нос ударил соблазнительный аромат жареного мяса и свежеиспеченного хлеба… Раэль за столом не давал никому слова молвить — все рассказывал, как он провел день, каких животных ему довелось повидать, — пока мать не одернула его:

— Тихо, Раэль, или отправишься ужинать в детскую. Здесь же есть люди постарше тебя, которым тоже надо перекинуться парой слов. Как прошел день, дорогой? — спросила она вошедшего Микела Макарана.

Тот молча сел за стол, долго устраивался на стуле, потом, явно не торопясь с ответом, отпил из кубка.

— В общем-то удачно. Мне удалось обменять Краснокрылого — замечательного коня для того, кто понимает толк в лошадях и смотрит не на масть. Это с твоей подачи, Ромили? Дом Алдерик так мне сказал… — Он наградил дочь улыбкой.

— Я правильно поступила? Папа, мне бы не хотелось вмешиваться в мужские дела, но мне показалось, что для дома Алдерика он будет как раз впору, — ответила она нерешительно. Оглядела стол, Дарена и его друга еще не было. Тогда Ромили закончила: — Он сказал, что у него туго с деньгами, вот я и подумала, что подобный обмен то, что нам надо.

— Я рад, что ты так толково все придумала. Мне очень хотелось, чтобы Краснокрылый попал в надежные руки. Вряд ли кто-нибудь способен управиться с ним, но молодому Кастамиру, думаю, это удастся. Спасибо, дочь.