Повелительница ястреба - Брэдли Мэрион Зиммер. Страница 32

— Какой ты умелый, совсем как девушка, — заметила Мхари.

Сердце у гостьи замерло, однако она быстро справилась с замешательством и объяснила:

— Это все у меня от дружбы с птицами. Они меня всему научили, и прежде всего терпению. Бабушка, каша остынет. Ешьте! Потом ложитесь спать. Все равно Рори в такой буран не вернется домой.

Ромили устроилась у очага с полной чашкой каши, потом помыла посуду, разделась и устроила у огня часть своей одежды. Пусть сохнет. Лавка, на которой она расположилась, была жесткая. Дважды она в течение ночи просыпалась, чтобы подбросить дров в огонь. Ближе к утру ветер стих, и она провалилась в забытье. Разбудил ее громкий стук в дверь. Мхари села в кровати.

— Это Рори, — заявила она. — Отодвинь задвижку.

Ромили едва не ахнула от страха. Она попала в глупейшее положение. Уже перед самым сном она закрыла дверь. Ясно, что старуха не могла этого сделать. Неудивительно, что парень перепугался, что там с бабушкой, и начал ломиться в дом. Ромили поспешно отодвинула задвижку.

В комнату ворвался здоровенный усатый мужик. На нем было напялено что-то, напоминавшее рваный мешок, а поверх него плащ. Такую одежонку в Хеллерах уже не носили с той поры, когда ее отец был ребенком. В руке у Рори блеснул длинный нож, еще мгновение — и он вогнал бы лезвие в грудь Ромили, но в этот момент старуха истошно вскрикнула:

— Постой, Рори, парень не сделал мне ничего плохого. Он позаботился обо мне, накормил кашей. Я упросила его остаться на ночь.

Верзила опустил нож, подошел к постели.

— С тобой действительно все в порядке, бабушка? Когда я наткнулся на запертую дверь, да еще этот чужак… Как только я его увидел, у меня сердце взыграло! Ну, думаю, не причинил ли он тебе вреда?

— Слава Хранителю, что он заглянул ко мне — буря не на шутку разыгралась. Огонь-то совсем потух, и, если бы не он, я бы так и замерзла в постели.

— Тогда благодарю тебя, кто бы ты ни был, парень, — заявил хозяин, сунул оружие в ножны и поцеловал старуху в лоб. — Да-а, таких буранов здесь давно не бывало. Я еле пробился, дороги совсем развезло — то снег, то дождь, под ногами месиво, а я все беспокоился, как там моя бабуля. Вишь, задержался я — ну, думаю, совсем окоченела, совсем, наверное, кишки свело. Приготовить-то еду она не сможет. Я тебя, бабушка, никогда не брошу. Если тебе нужно мое сердце, возьми его, — добавил он, глядя на девушку.

Ромили встрепенулась — как-то необычно прозвучала в его устах последняя фраза, одно из самых древних выражений гостеприимства. Не слишком ли торжественно, встревожилась она, однако парень, не делая паузы, продолжил рассказ:

— Я отправился в дорогу, как только прекратился дождь. Домой надо, объяснил я приютившим меня людям. Они говорят: останься до рассвета, куда ты попрешься, ни зги не видать. А у тебя, оказывается, все хорошо. Тепло, сытно… Это очень важно, бабушка… — Рори нежно взглянул на старуху, затем бросил накидку на свободную лавку, спросил: — Мне ничего поесть не оставили? — и, не дожидаясь ответа, проверил котелок.

Каша уже успела застыть, хозяин все-таки сунул туда грязный черпак и прямо из черпака, помогая себе пальцами, начал пожирать пищу.

— Тепленькая еще, это здорово, — одобрил он. — А на улице такой мороз, Зандру так и садит холодом. Деревья, земля обледенели, покрылись во-от такой, — он раздвинул большой и указательный пальцы, чтобы показать, какова толщина льда, — коркой. У меня сердце всякий раз съеживалось, когда старый Хорни оступался и начинал скользить. Только бы конь ногу не сломал… Тогда каюк! А съездил я, бабушка, удачно, привез и крупы, и хлеба, а также сухих фруктов — там лежат, в мешке. Жена мельника прислала их тебе в подарок. Сказала, чтобы ты поправлялась…

Он повернулся к Ромили и попросил:

— Не в службу, а в дружбу, ты не смог бы развьючить моих кляч? Руки у меня окоченели, я узлов развязать не смогу, пока пальцы не отогреются. А ты вроде ночь провел в тепле!..

— Буду рад, — ответила девушка. — Мне в любом случае надо сходить и взглянуть на моего коня.

— У тебя есть лошадь? — Нескрываемый жадный интерес промелькнул в его взгляде. — Я всегда хотел иметь скакуна, но они не для таких, как я! Ты, видно, вырос в знатной семье.

Ромили накинула плащ на плечи и, не отвечая ни слова, вышла во двор. Здесь недалеко от порога стоял похожий на оленя червин [20], на котором приехал Рори. Второй — поодаль… Мешок с зерном она отволокла в коровник, а седельные сумы втащила в дом и оставила возле очага.

Рори сидел возле бабушки и, склонившись над ней, о чем-то тихо спрашивал. Старуха так же вполголоса отвечала. Они были так увлечены беседой, что Ромили решила, будто они и не заметили ее, и вновь осторожно выскользнула во двор, добралась до коровника и, отыскав свой мешок, накормила коня — дала ему еще два хлебца, погладила по морде… Рядом с коровником стояла будка — отхожее место, и Ромили забежала туда. Когда она увидела свое нижнее белье, она вздрогнула от испуга — красные пятна расползлись по материи.

«Боже, я же из-за всего этого забыла про цикл! Спокойно!.. Дело швах, если распаниковаться. Как же это я промахнулась?»

Она оторвала край старой нижней юбки, сделала прокладку. Что же дальше? По этому признаку легче легкого обнаружить, что она женщина. Может, сразу бежать отсюда? Старуха говорила, что Рори покажет ей дорогу на Неварсин. Неужели он немедленно выгонит ее? С него станется… Надо бы ввернуть в разговоре, что ее ждут в городе, и если она не появится в срок, то отправятся разыскивать… Надо что-то решать.

С этими мыслями она подошла к порогу, прислушалась… Старуха объясняла внуку — говорила очень тихо, но Ромили все-таки уловила.

— Паренек был очень добр ко мне, а то, что ты задумал, этого нельзя! Это грех — нарушить законы гостеприимства.

Рори ответил тихо, угрюмо:

— Ты же знаешь, как я мечтал о коне. Все время, пока жил здесь… Лучшей возможности не появится. Если этот ублюдок сбежал, то его никто не будет отыскивать. Ты видела его плащ — за всю жизнь мне не то что поносить, пощупать такую вещь не доводилось. А брошь какая?! За нее в Неварсине дадут столько монет, что хватит и на лечение, и на все что угодно. Что ты, должна ему, что ли? Ну развел огонь, ну сварил кашу — так это о себе думал, а не о тебе. Я ему очень быстренько чик по горлышку — он испугаться-то не успеет!

Ромили невольно прикрыла рукой горло. Он хочет убить ее! Это было так странно. Убить человека за какую-то брошь, за кожаный плащ, за горсть монет в кошельке, за лошадь, стоявшую в коровнике. Лишить жизни за это ? Ромили было бесшумно подалась назад, но мысль о том, что без плаща, без лошади, без еды она погибнет, остановила ее.

Оказывается, за порогом родительского дома лежал страшный, непонятный мир. Девушка начала подспудно осознавать, что здесь, среди людей, надо держать ухо востро. И вот еще что: хуже всего быть жертвой, а уж считать себя ею — полная безнадега. Злоба несколько охладила ее, прояснила мозги. Что ж, Рори, попробуй, только предупреждаю — не на ту напал! То есть не на того!.. Ромили крепко сжала рукоять кинжала, висевшего на поясе. Однако стоп! Чему научило тебя общение с ястребами? Прежде всего терпению — точнее, выдержке. Ни в коем случае не дать им понять, что она знает об их планах. Плащ и вещи надо взять в любом случае. Коня тоже нельзя потерять. Она тут же вернулась в коровник и оседлала лошадь. Оставалось только вскочить в седло — и ищи свищи!..

Теперь плащ. Держа руку на рукояти кинжала, она вошла в дом. Рори, сидя на лавке, снимал башмаки, старая Мхари спала в кровати. Или притворялась, что спит… Заметив Ромили, хозяин попросил:

— Слушай, парень, помоги скинуть обувку, а то руки не слушаются.

— Охотно, — согласилась девушка, решив, что босому несподручно гоняться за обутым. Она наклонилась и обеими руками взялась за ботинок… Рори чуть подался вперед, и Ромили заметила блеск лезвия ножа.