Любить нельзя отвергнуть (СИ) - Лик Анастасия Владимировна. Страница 47

Почувствовала лёгкое касание на губах.

— Ты опять грустишь.

— А у вас князьям принято иметь любовниц?

Вафнин пожал плечами.

— У отца любовниц много, но мама не против этого. А я, видимо останусь холостяком, так что вопрос не актуален… — сказал он, я улыбнулась, но в следующую секунду поняла, что лежу на траве, а Вафнин стоит на ногах и с силой удерживает вырывающуюся женщину. Я изумлённо моргнула. Ванли?

— Я убью тебя! — визжала она на весь парк и извивалась как змея. Эта женщина была в дурном настроении, мягко говоря. Чёрные волосы всклокочены, о причёске речь не идёт, от неё не осталось ни следа, лицо перекошено от гнева, а глубокое декольте в красных пятнах.

— Ты! Ты подлая и жестокая тварь, Хассилинская! Что ты с ним сделала? Как ты посмела?!

— Что? — изумилась я. Вафнин оттолкнул от себя Ванли и протянул мне руку, помогая подняться на ноги. Как это он ещё умудрился так аккуратно столкнуть меня со своих колен, что я даже не заметила?

Ванли продолжила свои попытки добраться до меня, но снова была остановлена моим кавалером.

— Потрудитесь объяснить своё поведение, — прорычал он.

— Я уничтожу тебя Хассилинская! Ты больше не прикоснёшься к нему. Тин принадлежит мне! Ты, подлая тварь, поняла?! Мне!

Вафнин грубо оттолкнул женщину и заслонил меня спиной. Ванли трясло от гнева, но она всё-таки нашла в себе силы отойти, а может быть испугалась грозного вида мужчины, Вафнин, если пожелает, может выглядеть весьма внушительно, развернулась и убежала также быстро, как и появилась.

— Дарина, ты в порядке? — обернулся ко мне он. Я по инерции кивнула.

— Что это было?

— А я хотел у тебя спросить. Что ты сделала с графом Тарином, что его любовница так взбесилось, — усмехнулся Вафнин. — Будь он женщиной, я бы предположил, что его обесчестили. Прости, — тут же добавил он, увидев мой гневный взгляд.

— Наверно стоит его навестить. Мы поругались накануне, он видимо расстроился…

— Дарина, нет. Ты приняла решение, он должен сам понять его и отпустить тебя, — строго произнёс Вафнин. Я кивнула. Он был прав. Нас с Тином ничто не связывало, между нами ничего не было. Я хотела большего, но получила в ответ "нет". Всё кончено.

Тин ходил перед камином в гостиной из стороны в сторону и пытался совладать с гневом. Не получалось. А то, что туда-сюда лавировали слуги графа Доу с сундуками Дарины усугубляло и без того скверное состояние.

Глупая девчонка, что её дёрнуло заикнуться о замужестве? Знала же, что между ними никогда ничего не может быть, знала и сама держала дистанцию. Да, разумеется, обладать такой женщиной было бы высшим счастьем, но и просто быть рядом и наслаждаться её присутствием, было высшим благом. Благом, которого больше нет.

— Дарина… Дарина, — шептал он её имя словно молитву. Взять в жёны… сумасшедшая. Было же всё хорошо, она рядом, позволяет касаться себя, ухаживать, иногда целовать. Целовать… вкус её кожи крепко засел в сознании, а воспоминания о том миге, когда они оба отдались страсти, сводили с ума. Такой сладкий, такой нежный стон наслаждения, издавали её уста. Она была готова отдаться ему прямо там, на столе. Белая кожа, грудь, ноги… от осознания того, что он был первым мужчиной, кто коснулся её, голова шла кругом.

Неужели Дарина действительно справилась со своим даром? Так быстро? Или сказала это, чтобы иметь повод уехать? Нет… исключено. Дарина разумная девушка, она осознаёт всю опасность. Осознаёт, вот только как в её прелестной головке появилась мысль, что они могут пожениться?

Схватил кувшин с любимым Дариной белым вином и яростно бросил в камин. Огонь радостно начал пожирать его и разбитые черепицы.

— Тин?

Он обернулся. В дверях стояла Ванли. Она осмотрела гостиную, в которой, пожалуй, лишь стол остался целым, а всё остальное — кресла, кушетка, комод и даже гобелены и картины на стенах были сломаны.

— Тин, что случилось?

— Что тебе надо? — прорычал он в ответ.

— Я узнала, что ты дома, а Дарина гуляет по городу со своим женихом и решила навестить тебя. — Ванли подошла к мужчине и обеспокоенно заглянула в его глаза, протянула руку. Он грубо остановил её и сжал. Ванли болезненно скривилась.

— Пошла вон.

— Тин, любимый. Скажи мне что произошло, я помогу тебе… Дарина уезжает?

Тин отвернулся, как будто его ударили.

— Да.

Ванли не смогла сдержать улыбку и Тин это заметил.

— Я тебя предупреждал, что не желаю видеть в своём доме, предупреждал, что твоя навязчивость будет наказана. Я долго терпел Ванли, — прорычал он. Грубо схватил женщину за волосы и поволок к выходу. Открыл дверь и выставил за порог.

— Я уничтожу её! — выкрикнула она.

Тин оскалился, словно волк и зарычал.

— Только коснись моей любимой женщины, и я сам убью тебя Ванди. Пусть она не принадлежит мне, но я не позволю ни тебе, ни кому другому обидеть её. Клянусь, я убью любого.

Я сидела на коленях перед огромной корзиной цветов, белоснежных и удивительно ароматных и сжимала в руках записку с одиноким словом "Спасибо". Руки дрожали, а в голове водоворотом проносились воспоминания о том недолгом времени, что мы били вместе, о ночах в объятиях Тина, чувства, эмоции…

Мы больше никогда не будем вместе, пропасть между нами стала непреодолимым препятствием.

Я задыхалась от слёз, от боли в груди, а мои рыдания, пожалуй, слышали все в доме дядюшки. Но остановиться не было сил. Всё закончилось быстро, неожиданно. Словно перечёркнуто пером. Перечёркнуто моей рукой.

Глава 15

— Лини, дорогая, успокойся… — уже в сотый раз повторяла я. Погладила бьющуюся в истерике девушку по голове и обречённо вздохнула. От нескончаемого плача и рыданий у меня уже начала болеть голова.

— Ты же понимаешь меня, — всхлипывая, прошептала она. — Тин ведь тоже уезжает и так… так на долго…

Я сжала губы. С нашего расставания прошла почти неделя, с Тином мы больше не встречались, и лишь иногда он присылал подарки и конфеты. Без записок и признаний в вечной любви. Что ж это даже к лучшему. И то, что он и император с сыном уезжали на длительный срок меня устраивало. Не проходило ни ночи, чтобы я не вспоминала об этом мужчине, сердце больно сжималось, а слёзы вопреки моим желаниям рвались на волю. Но нет. Пусть любовь и осталась, ничего хорошего кроме страданий она не принесла. Дядюшка сказал: нужно подождать, и я ждала.

— Вы уже попрощались?

Лини подняла заплаканные глаза, кивнула и снова разрыдалась.

— Я тоже уезжаю…

— Когда? — тут же спросила она.

— Завтра на рассвете. Домой я возвращаться не хочу, а Вафнин уже давно приглашает посмотреть на его родовой дом. Говорят, северные княжества славятся своей неповторимой красотой природы. Горы, леса, луга… — ответила я тихо. На самом деле я не хотела ехать с ним. Ни в Шихкорск, ни в Хассилин, никуда бы то ни было… но оставаться в Жахнар было слишком тяжело.

— Рандир уехал, ты тоже… я останусь совсем одна, — заплакала Лини с новой силой. Нет, это было выше моих сил.

— Всё сестрёнка, поднимайся, приводи себя в порядок, и идём, погуляем, новое платье закажем. Хватит реветь!

Как ни странно, но мой строгий голос подействовал на Лини лучше двухчасового утешения. Она поднялась на ноги, побежала в ванну и уже через час была свежа и прекрасна. Мы вышли из дома и с наслаждением вдохнули свежий воздух. Вот уж действительно не повезло императору, всю ночь шёл дождь, а они на рассвете как раз отправились в путь. Но сейчас солнце поднялось по небосклону высоко, грело замечательно и мокрая трава и большие лужи на дорогах обещали не задерживаться и не портить прекрасный день. Последний день в столице империи. Даже грустно.

— А зачем тебе заказывать платье, ты же завтра уезжаешь, — сказала Лини, выходя на дорогу.

— Ну и что. Хочу, — закапризничала я. Сделала несколько шагов вперёд, но нерешительно остановилась. Перед нами стояли Посланцы Иллирии в традиционных серебристых одеждах. Едва мы вышли из имения дядюшки, они выскользнули из-за угла, словно караулили нас.