Джентльмены предпочитают суккубов (ЛП) - Майлз Джилл. Страница 9

Почувствовав мое смятение, он нежно поцеловал меня в лоб.

— Ш-ш-ш… Все будет хорошо. Я сделаю все, чтобы тебе стало лучше. Я защищу тебя.

Странные речи для парня, с которым я собиралась трахнуться в исповедальне, но почему-то мне стало спокойнее. Я провела руками по его волосам, запутываясь в них пальцами, и слегка отстранилась от него.

Ноа обхватил мое лицо ладонями.

— Джекки, ты согласна с этим? — спросил он и снова прижался ко мне, его твердый член уперся мне бедро. — Я тебя не трону, если ты не хочешь меня.

Конечно я его хотела. Я хотела его во мне, на мне и изливающегося в меня. Мое тело пылало огнем, и я видела только один способ погасить этот пожар.

— Да. Ноа, пожалуйста.

Ища его губы, я терлась сосками о его грудь в невысказанном приглашении.

— Хорошо, — прошептал он в мой рот, и я ощутила вкус корицы, исходивший от его губ. — Потому что прямо сейчас, я больше всего на свете хочу касаться тебя. На мой взгляд, ты тоже не против прикоснуться ко мне.

В темноте исповедальной кабинки его глаза сияли ярким синим цветом, и прежде чем я успела ответить, он схватил меня за ягодицы и притянул к себе. Я с грохотом опрокинулась на стенку исповедальни. Он поставил меня на ноги и начал стягивать с меня треники, с моих уст сорвался стон удовольствия, этакий визг “ох-до-чего-же-Джекки-хорошо”. Он снял с меня штаны за секунду, наряду с трусами и кроссовками, оставив на мне только пушистые носки. Скользя руками по моим бедрам, он глухо простонал в мои волосы:

— Ты изумительно пахнешь.

— То же самое, могу сказать и о тебе, — прошептала я, покусывая его за губу.

Этот мужчина был потрясающим — пылкий, горячий и крепкий во всех отношениях. Моя рука, ласкавшая его подтянутый живот, скользнула вниз к брюкам, и уже через мгновение его твердый член был освобожден. Он был огромен, даже слишком; перед глазами возникли восхитительные сексуальные сцены, о которых я практически ничего не помнила. Ноа склоняется надо мной в постели и входит в меня, не сводя синего взгляда с моего лица. Он выдыхает мое имя снова и снова, как молитву. Я выкрикиваю его.

Затаив дыхание от страстных картинок, я обернула ладонью его член и нежно сжала.

— Я помню его.

Спустя мгновение, он толкнул меня к стене и шепнул на ухо:

— Дай мне ножку, Джекки.

Я послушно подняла одну ногу, и его пальцы прикоснулись к моей влажной плоти. Я думала, что умру прямо на месте; должно быть, это прозвучало в моем непроизвольном стоне. Ноа впился в мои губы, поглощая все мои всхлипы, в то время как его пальцы скользили по клитору и кружили вокруг него. Начав с легчайших прикосновений, его движения становились все смелее, мое тело невольно содрогалось в ответ. Подушечкой большого пальца он поглаживал и нажимал на клитор.

От избытка чувств я издала тихий страстный стон, мое тело изнывало от непреодолимого желания ощутить его внутри.

— Ноа, — прошептала я, касаясь его губ. — Это на самом деле восхитительно и все такое, но я очень хочу, чтобы ты трахнул меня прямо сейчас. Жестко. Я испытываю безумный “зуд”.

Он простонал в ответ, схватил мою вторую ногу и приподнял меня повыше, пока я не оказалась зажата между стеной и его восхитительным разгоряченным телом. Головка его члена скользила по моей расселине, лишь дразня и потираясь, доводя меня до безумия.

Я едва успела прошептать, как сильно мне это нравится, как он полностью вошел в меня одним резким толчком. Мои ноги обхватили его талию, мышцы сократились — я получила самый сильный оргазм в своей жизни. Мой крик наслаждения эхом прокатился по кабинке, Ноа попытался закрыть мне рот поцелуем, но у него ничего не вышло, — он застонал со мной в унисон. Я скрестила лодыжки за его спиной и уткнулась носом ему в шею. Мы размеренно покачивались на волнах удовольствия.

— Боже мой, Ноа!

— Не говори так, — пробормотал он сквозь зубы, — не здесь. Просто держись за меня, Джекки.

С этими словами он снова вошел в меня. Я еще не успела прийти в себя от первого оргазма, как он уже опять входил в меня снова и снова. В какой-то момент, отчаянно пытаясь сдержать крик удовольствия, я впилась зубами в его плечо.

Я цеплялась и держалась за него из всех сил, наслаждаясь каждой пылкой секундой нашей любви, пока его член погружался в мое тело длинными, размеренными толчками.

Прямо перед тем, как я приблизилась к краю второй раз, Ноа содрогнулся, и со стоном излился в меня. Не выходя из меня, он пытался перевести дыхание. Я постаралась не выглядеть разочарованной из-за того что испытала только один оргазм. Но, должно быть, я как-то намекнула ему, потому что он скользнул рукой между нами и нашел мой клитор.

— Еще разок на дорожку, — прошептал он, касаясь губами моей щеки, и, спустя несколько минут, я вновь содрогалась в сладких судорогах оргазма.

Через какое-то время до меня начал доходить смысл произошедшего: наши разгоряченный страстью и покрытые испариной тела, тесно прижались друг к другу в церковной исповедальне.

Церковная исповедальня?

— О, Господи, — потрясенно пробормотала я. — Я точно попаду за это в Ад.

Ноа запечатлел поцелуй на моем покрытом испариной лбе и выпутался из моего захвата, что было не легким делом, учитывая небольшой размер кабинки.

— Бог всепонимающ. Некоторые вещи просто не могут ждать. Ты была в тяжелом положении.

Я наклонилась, чтобы собрать одежду, стараясь не обращать внимания на сильное смущение.

— Я не в силах поверить в то, что мы натворили. Мне не верится, что я на тебя так накинулась.

— Реми называет это “Зудом”. Уверен, она тебе посочувствует.

Я почувствовала огромное облегчение, когда бешеный “зуд”, наконец-то, унялся. Как ни крути, а название, пожалуй, было подходящим.

— Реми — это та девушка?

Ноа приводил себя в порядок, впотьмах кабинки раздавался лишь шелест одежды.

— Да, — ответил он. — Я хотел, чтобы вы встретились; после тебя, она — единственный суккуб, которого я знаю.

— Она — суккуб? — удивилась я. — Правда?

Он засмеялся:

— В твоем голосе звучит облегчение. Ты думала, она моя подружка?

Если бы я могла найти в темноте его руку, я бы по ней хорошенько стукнула.

— Не смейся надо мной. — Я натянула оставшуюся часть своей одежды, от всей души надеясь, что в кабинке не сильно разит сексом. — Ты уже оделся?

— Да, — весело откликнулся Ноа.

— Хорошо, — я толкнула дверь, и потопала наружу, на ходу пытаясь распутать волосы. У меня на голове было “воронье гнездо”, как следствие скольжения затылком по стене, и мне еще повезло, что я не занозила свою “сами-знаете-что”.

С ангельски невинным видом Реми тихо сидела в заднем ряду собора. Заметив нас, она улыбнулась и вытащила из ушей наушники.

— Я вижу, вы вернулись в нормальное состояние? — Она достала из сумочки пудреницу и протянула мне. — Взгляни.

Я посмотрелась в зеркальце: мои щеки горели алым цветом, лоб блестел от пота, а на шее я заметила засос.

— Ладно, — сказала я, сгорая от стыда, — а что я должна была увидеть?

— Твои глаза больше не синие. Это означает, что “Зуд” на время унялся.

Ну разумеется, из зеркала на меня уставились светло-серые глаза.

— Блеск! Ты права. Цвет моих глаз взаимосвязан с уровнем “Зуда”?

Реми кивнула:

— Чем синее глаза, тем ближе время кормления. — Ее бледно-голубые глаза уже искрились синим. — Если тебе интересно, мой черед завтра.

— Я не собиралась спрашивать. — Тут мне в голову пришла мысль. — Э-э, и как часто случается “Зуд”? У… суккубов? — Наплыв безумной похоти исчез, и я поняла, что уже немного свыклась с этим термином, и могу думать немного более разумно. С момента появления сексуального голода и ошалелого либидо, — что не входило в список нормальных вещей в моем распорядке дня, — я допускала, что стала членом узкого кружка под названием “суккуб”.

— Примерно раз в неделю, — ответила она. — Мы застряли между двумя видами. Разве Ноа не объяснил тебе? Падшие — такие как серимы, разновидность Ноа, — жаждут секса, это часть их проклятья. Серимы должны доставлять удовольствие своему партнеру, а не себе, — или они становятся такими же неистовыми, как и мы. Они нуждаются в кормлении раз в месяц, как правило, в приближение полнолуния. Вампирам суждено кормиться чаще, они питаются кровью. Мы же своего рода причудливая смесь обоих видов, так как они оба являются нашими создателями. — Не переставая рассказывать, она предложила мне свою расческу. — Мы же не можем жить без секса, как и серимы — только мы более себялюбивы, и несем в себе всепоглощающий голод вампиров.