Охотник - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 27

— Надо было другую машину угонять, — тяжело дыша, пробормотал я, вытирая пот со лба. В это время капот внезапно открылся, и показалась нога. — Тьфу.

Еще немного помучившись, я выехал из города вполне благополучно, да и проехал следующие сто километров тоже нормально, хотя к концу появился стук спереди.

— Очнулся, голубчик, — хмыкнул я. — Интересно, чем он там стучит, головой?

Была хоть и ночь, но после указателя я свернул на полевую дорогу, зная, что тут должен быть лес. Я не ошибся. Когда появились деревья, то проехал чуть в глубь леса и загнал машину подальше за деревья. После чего заглушил мотор и выбрался наружу, прислушался. Было тихо. Не успокоившись, я пробежался вокруг. Лес был пуст. Дальше действовал быстро. Достал из багажника Сливко и, включив ближний свет, стал приготавливаться.

Сам Сливко только мычал, большими глазами наблюдая, как я переоделся в робу и готовлю инструменты.

— У тебя, конечно, появились вопросы, что происходит, так я отвечу тебе, — проверив, как ходит петля, сказал я. — Сейчас будет свершаться правосудие. Ты можешь сказать, что ничего не совершал, это так, но поясню. Наказание будет не за то, что ты совершил, а за то, что ты еще не совершил…

…Когда рассвело, яма была готова. За это время чуть живой Сливко дважды пытался бежать. В последний раз, связанный по рукам и ногам, извиваясь как червяк, он отполз аж на три метра.

Всю землю я кидал на брезент, чтобы не оставлять следов, а срезанный дерн укладывал штабелем. Уложив Сливко в могилу, бросил туда же средства производства, включая веревку с петлей. Я посмотрел в его глаза и сказал:

— Да воздастся тебе за все, что ты не совершал, но совершил бы, — после чего стал кидать землю вниз, хороня его заживо.

Сидя в открытом дверном проеме машины, я растерянно смотрел на могилу. Волны не было… опять.

Думаю, стоит пояснить, что такое эта волна. В сверхъестественное я не верю, будучи материалистом, но данный факт вынужден был признать. После смерти очередного нелюдя от него в меня шла такая эманация, что однажды я смог сделать двойное сальто назад, пребывая на пике получения волны. Другой раз в момент смерти нелюдя я взял у себя пробы крови и отдал на неофициальные исследования профессиональному химику, что жил в моем доме на два этажа ниже. У того был шок: мало того что адреналина в крови оказалась смертельная доза, превышающая норму в тринадцать раз, да там еще много чего было намешано. Тот связался со своим коллегой из мединститута, и после совместных исследований они уверенно заявили: жить с таким букетом в крови было не реально, должны были отказать все органы. Но я жил, и хотя эйфория через пару часов после смерти очередного маньяка проходила, никаких последствий у меня не было. Еще был один примечательный случай: при захвате предпоследнего маньяка я получил порез, так он после волны зажил у меня за два часа, даже следа не осталось, хотя кровило изрядно.

В данном случае никаких волн от всех трех убитых в этом теле маньяков я не получал, вот такая беда… Да какая беда?! Это катастрофа!

Да что там говорить, удовольствия от возмездий тоже не было, удовлетворение работой — это да, но никакого удовольствия.

«Это что же, произошло излечение с перемещением меня в это тело? Но почему? Мне нравилось на них охотиться!» — мысленно возмутился я. После короткого обдумывания, вздохнув, я решил теперь не убивать их лично, а при возможности сдавать органам — это будет мне в плюс. Может, со временем стану легендарным впоследствии опером, охотником за монстрами.

— Похоже, ты у меня последний, — с сожалением вздохнул я, глядя на могилу, и стал собираться.

После укладки дерна и маскировки могилы, я отнес лишнюю землю подальше и разбросал ее в лесу, после этого сел в машину и, выехав на трассу, направился в сторону Сочи. Проехал недолго, не хотелось палиться. Пока еще не встретил сотрудников ГАИ, но они вполне могли получить ориентировку на машину, поэтому как только сбоку сверкнула гладь озера, повернул к ней.

Искупавшись, нашел место поглубже и столкнул «запорожец», после чего завернул монтировку в робу и бросил ее следом. Булькнув, ком робы ушел под воду. Одевшись в повседневную одежду, я вернулся на дорогу, и через двадцать минут с попутной машиной направился в сторону ближайшего городка. Оттуда на автобусе я вернулся в Сочи и к вечеру уже был дома.

Выйдя из вагона в компании таких же дочерна загорелых курортников на вокзале Москвы, я поправил ремень чехла гитары и направился в сторону стоянки такси, протискиваясь между группками встречающих и прибывших.

К сожалению, я немного припозднился, и такси разобрали более ушлые пассажиры поезда.

Отойдя в сторону, встал с краешка проезжей части и принялся ловить попутку.

Ну что я могу сказать про свой отпуск на море? Прошел он восхитительно. На ремонт и восстановление участка у меня ушло почти полторы тысячи рубликов наликом, но дом и приусадебный участок были сделаны выше всяких похвал. Белоснежный дом под зеленой крышей был красив. Обшитая деревом веранда сверкала отраженными лучами солнца в многочисленных стеклах. Все в доме покрашено, стоит отличная, можно сказать, вечная мебель. На кухне — собранная прямо на месте кухонная мебель, включая буфет для посуды. Все было покрыто лаком. В гостиной — купленные в магазине тахта и столик. Остальное сделано плотником. Две спальни теперь имели кровати. Железную в гостевую спальню купил без проблем, а вот за нормальную деревянную, с матрасом на пружинах и конским волосом, в свою комнату, пришлось доплатить, чтобы она «оказалась» в наличии в магазине. Третью спальню я пока не оформлял, и стояла она пустая. В общем, по минимуму мебелью и посудой дом обзавелся, жить можно. Даже пару половичков ручной вышивки купил, а на веранду летний столик и три плетеных кресла. Я там часто отдыхал вечерами.

Более того, я даже купил гардины и тюль, которые соседка сшила по меркам. Когда все это оказалось на месте, дом сразу приобрел жилой вид. Да, в нем еще слегка пахло краской, но было видно, что он уже жилой.

Палатку я сложил и убрал в чулан, все равно теперь жил в своей спальне, благо матрасы, белье и три подушки купил на базаре, так что с постельным бельем проблем не было. Даже запас был в единственном шкафу, что стоял в моей спальне.

На участке, кроме того что сменилась летняя кухня, тоже набело крашенная известью, торчал новенький туалет. Из сарая был вывезен весь хлам. Теперь там на стенах были сбиты полки, где хранился немногочисленный садовый инвентарь. Была починена крыша. Там же стоял полностью отремонтированный мотоцикл, который я зарегистрировал в ГАИ, права с этой категорией у меня были, поэтому катался я свободно. Да что там, за последнюю неделю отдыха я с него фактически не слезал, объезжая окрестности. Даже нашел дикий пляж и повадился туда ездить купаться. Там в одиночестве мне больше нравилось, чем с толпами туристов.

Ах да, на самом участке стало чисто, всю листву присланные дядькой Анваром две женщины, видимо жены работников, убрали быстро. Обкопали деревья, на метр от земли побелили, потом сделали две клумбы и насадили цветов. Был еще участок, заросший сорняками, там старая хозяйка сажала овощи и другую культуру. Мне привезли две машины чистого чернозема и, убрав сорняки, вскопали этот огородик, сверху добавив свежей землицы.

Также появились тропинки, покрытые утрамбованной галькой, с бордюрами из диких камней. Были подвешены створки ворот и новая калитка, теперь они долго прослужат. Во дворе сразу за воротами сделали площадку для машины, засыпав и утрамбовав той же галькой. Сами ворота и калитку покрасили зеленой краской, даже обновили номер дома, закрепленный рядом с калиткой на заборе.

После перестройки дома парадный вход теперь был со стороны веранды. То есть раньше взошел на крыльцо и попал в дом, теперь же нужно открыть легкую дверь на веранду, имевшую символический замок, потом уже крепкая дверь в дом с врезанным замком. Еще одна дверь вела в сад из кухни, она тоже была заменена и имела внутренний замок. Все окна открывались, более того, плотник сделал и сшил москитные решетки, которые вставлялись в рамы, когда окна открыты. Правда, из-за отсутствия такой сетки, пришлось пустить на решетки тюль, но ничего, за две недели, что я жил в доме, внутрь попало только две мухи. Да и те в те моменты, когда я проходил в дом, то есть через дверь. Хотя и тут я подвесил тюль, как раз против мух.