Охотник - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 37

— А это что?

— Материал для костюма, — честно ответил я ей, обнимая. — А то стыдно сказать, великолепная учительница с великолепной фигурой — и только один рабочий костюм. Ничего, я тебя завтра отведу к нашему семейному портному дяде Якову, мне тоже как раз к нему надо, и он тебе сошьет три женских костюма. Видишь, я специально подобрал материал, чтобы они были разного цвета. А это для зимы, пощупай, какой теплый материал?

— Спасибо.

— Потом обувью займемся.

Ночью, уставший, я обнимал также уставшую от постельных игр Марину — полтора месяца все-таки не виделись, — думал о том, что сегодня произошло. Честно говоря, у меня только сейчас появилось на это время.

То, что меня отлучили от службы, конечно, неприятно, но ничего страшного. И так понятно, что у начальства на меня особые виды, так что подождем. Главное — это непонятно, мне продолжать тренировки в спортзале или нет? Никаких инструкций на этот счет я не получал, так что если неофициально, то вполне возможно. Форму я там поддерживал отличную, и терять высококлассных специалистов для спарринга не хотелось бы. Но думаю, раз ничего не сказали, значит, можно продолжать тренировки.

С домом в Сочи все тоже не так просто. Просто бросать его на несколько лет не хотелось бы. А так, пусть живут в нем родственники — и присмотрят, и встретят, когда приеду отдыхать. Тем более бабушка. Она только рада будет. Ну, а то, что на весь сезонный курорт там будут жить родственники во время отпусков, так что в этом плохого? Они мне помогали, должен же я как-то их отблагодарить. Думаю, бабушка все-таки согласится.

Уткнувшись лицом в пышную гриву своей, можно сказать, сожительницы, я закинул на нее ногу и провалился в сон. Ничего, утро вечера мудренее.

За окном слышался ровный перестук вагонных колес, однако он не мешал нам общаться и даже играть в подкидного дурака. В купе на четыре места набилось аж одиннадцать человек, и сейчас тут стоял гвалт. Бабушка Серафима согласилась на мое предложение, ну а дальше решали взрослые родственники, что и как делать, отстранив меня в сторону. Поэтому бабушка и такая же довольная тетя Роза быстро выписались в паспортном столе и стали собираться. Тут помог дядя Гоша, сделав все документы без волокиты.

В общем, кроме меня, бабушки Серафимы и тети Розы с нами ехали Толик с сестрами (мама отпустила их со мной на курорт, пока не начались уроки в школе). Также, чтобы проследить, с нами ехал дядя Рома, профессиональный строитель, с женой тетей Адель, двоюродной сестрой моей мамы и тремя своими детьми. Еще с нами был добродушный здоровяк Амрам, холостой парень двадцати трех лет от роду. Его взяли в качестве мускульной силы. Грузчиком, проще говоря. Вот мы все и набились в купе, где ехала бабушка. Мы с дядей Ромой и тетей Адель играли в карты, остальные о чем-то общались, отчего в купе стоял настоящий гам, которым нам в принципе не мешал.

Сегодня было девятнадцатое, поэтому я надеялся, что мы все успеем сделать.

Когда Тома, перебравшаяся с колен Амрама на колени к тете Розе, снова смахнула на пол колоду, дядя Рома, наконец, не выдержал и предложил перейти в соседнее свободное купе — ехали мы заняв три купе.

Перебравшись в мое купе — я спал на верхней полке слева от окна, — мы продолжили. Подкинув очередную карту, я вспомнил, как мы прощались с Мариной. Надо сказать, прощались не так чтобы спокойно. Та была недовольна, что я снова пропадаю. Привыкшая к постоянному сексу, она не хотела отпускать меня снова на долгое время. Так что пришлось убеждать. Ничего, пусть пока на примерки бегает. Дядя Яков взялся шить ей костюмы. Кстати, забавно, но новая форма была очень сильна похожа на ту, что я помнил из своей прошлой жизни. Немного измененная, но все же.

— Я вышла, — кинув последнюю карту, довольно улыбнулась тетя Адель.

Кивнув, я продолжил, пока не навесил дяде Роме погоны. Третьи, между прочим. Так и ехали.

Несмотря на то что все три купе были буквально завалены скарбом бабушки и тети Розы, да еще пару ящиков отправили товарным составом, ехали мы весело, с шутками и песнями. Я, наконец, убедился, что голос у меня перестал ломаться в неожиданный момент и не выдавал петуха, и начал потихоньку играть и петь. Людям вроде нравилось.

Так как в этот раз в Москву мне было не надо, то мы прямо из Киева, без всяких пересадок, направились в Сочи, что заняло гораздо меньше времени. К вечеру мы уже двигались у побережья, притормаживая при приближении к вокзалу. Одна из сестер сидела у меня на коленях и, вытянув шею, с восторгом смотрела на синие морские волны, подсвеченные заходящим солнцем. Множество лодок, катеров и белоснежных пароходов, включая экскурсионные, красиво смотрелись на общем фоне.

— А это что? — спросила она, вытянув ручку в сторону какого-то корабля. Тот действительно заметно отличался от остальных посудин.

Присмотревшись, я уверенно ответил:

— Военный корабль. Вроде бы с водолазным оборудованием.

Вещи уже были собраны, поэтому пока дядя Рома и Амрам выгружали вещи на перрон, где их охраняли остальные, я поспешил к стоянке такси. Нужно договориться о перевозке.

Заметив знакомую бежевую «Победу», весело хмыкнул и направился к ней.

— Добрый вечер, Тимофей Юрьевич.

— О, Игорь, — удивленно обернулся он, отрываясь от чтения газеты. Водитель сидел в машине, но дверь была открыта. — Какими судьбами, снова на отдых?

— Можно и так сказать. Вещи некоторые привез. Нужно бы их перевезти в мой дом.

— Да не проблема, грузись, — указал он на свою «Победу».

Я с сомнением посмотрел на машину и честно ответил:

— Да у меня вещей много, на вашей машине нужно сделать ходки три, а с людьми — и все пять.

— Грузовая нужна? — понятливо спросил он.

— Было бы неплохо.

— Сейчас все сделаем. Вы пока грузитесь, я быстро.

Тимофей Юрьевич направился куда-то вниз по улице, а я, захлопнув водительскую дверь, вернулся на перрон, где меня ожидали все родственники.

— Насчет машин договорился. Сейчас часть вещей грузим в «Победу», потом подъедет другая машина.

Когда Тимофей Юрьевич вернулся пассажиром в кабине старенького Газ-АА с железной будкой, «Победа» уже была загружена и на переднем сиденье, охраняя, сидела бабушка Серафима. На заднем сиденье возились обе моих сестренки и две дочурки дяди Ромы, Фания и Лиза. Сын дяди Ромы, Олег, одногодок Толика, помогал нам носить вещи.

Пока Тимофей Юрьевич, поздоровавшись с пассажирами, проверял укладку багажа на верхнем багажнике, разматывая бечевку, мы стали носить вещи с вокзала в грузовую машину.

— Все ко мне не влезете. Нужна еще одна машина, — сказал Тимофей Юрьевич, когда мы закончили. К этому времени уже стемнело и загорелись фонари, освещая площадь.

— Ничего, — остановил его дядя Рома. — Полуторка не полностью загружена, доедем в кузове.

Тете Адель в «Победе» места уже не хватило и дядя Рома посадил ее в кабину полуторки, ну а мы все полезли в кузов.

Хорошо, что мне попался Тимофей Юрьевич, дорогу он знал прекрасно, и показывать было не надо. Правда в этот раз мы ехали гораздо дольше, сказывалась ночная темень и множество гуляющих прохожих на улицах. Но как бы то ни было, через полчаса мы остановились у родной уже калитки.

— Дядь Ром, вы пока выгружайтесь, а я открою дом и включу электричество, а то дом обесточен.

— Хорошо, — кивнул тот, также спрыгивая на землю, и тут же велел Амраму: — Подай мне тот узел с бельем.

«Победа» стояла чуть впереди у калитки, а вот полуторка как раз у въездных ворот, я же направился именно к калитке.

Достав ключ, отомкнул замок и прошел на территорию двора, направившись к дому на ощупь, ища в связке нужный ключ. Темень стояла хоть глаза выколи, да и единственный фонарь на улице не дотягивал до моего дома. Дети, включая сестренок, стояли у калитки боязливо, но с интересом заглядывая во двор, их хорошо освещали фары полуторки. Вряд ли они что видели, хотя, может, моя белая рубаха отсвечивала, но толкаясь, они продолжали стоять в проеме.