Озеро грез - Ховард Линда. Страница 12

— Ты получил отпуск?

— Да, я много лет им не пользовался и теперь могу быть свободен до конца следующего месяца, — он мгновение помолчал, а потом добавил. — Если, конечно, не случится ничего непредвиденного.

При этом глубоко в глазах Ричарда застыло напряженное выражение, которое Тея не смогла полностью прочитать.

Ричард потянулся через стол и взял Тею за руку. Его длинные, мозолистые пальцы накрыли ее — маленькие и хрупкие, окутывая их теплом.

— А что относительно тебя? Где ты живешь и чем занимаешься?

Самой разумной вещью было бы просто промолчать, но Тея сомневалась, есть ли в этом смысл. В конце концов, он военный и, зная ее имя, может получить доступ к любой информации о ней. Для него будет небольшим затруднением при желании разыскать ее.

— Я живу в Белых Равнинах. Там я родилась и выросла, там же проживает вся моя семья.

Слова полились неудержимым потоком, словно девушка стремилась поскорее посвятить Ричарда во все детали своей жизни.

— Мои родители, слава Богу, живы и здоровы, еще у меня есть два брата, один из них старше меня, другой младше. А у тебя есть братья или сестры?

Ричард отрицательно покачал головой и улыбнулся.

— У меня есть дяди и тети, и огромное количество двоюродных братьев и сестер, которые расселились по всей территории Штатов, но ни с кем из них я не поддерживаю близких отношений.

Он всегда был одиночкой и никому не открывал свою душу, никому, кроме нее. Она была его частичкой и постоянно владела его чувствами, мыслями, мечтами, и Ричард был бессилен изменить это, точно так же, как и Тея.

— Я крашу здания, — продолжила девушка, все еще ведомая стремлением рассказать мужчине о своей жизни, чтобы он смог лучше узнать ее.

— Просто крашу, а не рисую на них картины. Еще я делаю фрески.

Тея пытливо заглянула в серьезные голубые глаза, желая, чтобы Ричард одобрил ее занятие, а не посмеялся над ним, как иногда делали некоторые люди, с которыми она знакомилась.

Сильные пальцы мужчины одобряюще сжали ее ладошку.

— Да, это занятие как раз для тебя. Ты всегда стремилась сделать нашу жизнь удобнее и красивее, используя все подручные средства, будь то мягкие шкуры на полу или дивные полевые цветы в металлической чашке.

До того момента, пока Ричард не произнес эти слова, Тея ничего подобного не помнила. Но внезапно она отчетливо увидела пушистые шкуры, которыми застилала пол палатки, чтобы в ней стало уютнее и теплее, и красивые полевые цветы в металлической чашке, качающие своими яркими головками под порывами холодного ветра, когда кто-то откидывал полог и входил внутрь.

Глава 7

— Ты помнишь все? — ошеломленно прошептала она.

— Мельчайшие подробности? Нет. Если бы я помнил все детали этих обширных воспоминаний, то, пожалуй, сошел бы с ума. Но важные моменты я помню.

— А сколько раз мы…, - голос девушки затих, так как она была поражена самой возможностью существования подобных вещей.

— Занимались любовью? — предположил Ричард, хотя прекрасно знал, что Тея собиралась спросить вовсе не об этом. В его глазах промелькнуло мечтательно — страстное выражение.

— Тысячи раз. Я никогда не мог насытиться тобой.

Тело девушки задрожало в ответном желании. Тея попыталась подавить его. Возможно, ей придется рискнуть своей жизнью, если она подчинится неотвратимой потребности быть с этим мужчиной и снова свяжет с ним свою жизнь.

— Я хотела спросить, сколько раз мы уже жили?

Тея почувствовала, что Ричард не хочет отвечать, но он поклялся дать ей честные ответы на все вопросы, а данный мужчина всегда держал слово и выполнял свои обещания.

— Двенадцать, — сказал он и снова мягко сжал ее руку. — Это наш двенадцатый раз, Тея.

Она резко вскочила со стула. Двенадцать! Число просто не укладывалось в голове. Она живет на земле уже в двенадцатый раз! Девушка помнила едва ли половину своих прошлых жизней, и даже эти воспоминания были отрывистыми и смутными. Расстроенная Тея попыталась вырвать свою ладонь из сильных рук Ричарда. Ее сознание не желало принимать такую невероятную информацию, и девушка всерьез опасалась за жалкие остатки здравого смысла, которые еще сохранились у нее в голове. Но Ричард не позволил ей отстраниться, он потянул ее за руку, усадил к себе на колени и стал убаюкивать, словно маленького испуганного ребенка. Тея не сопротивлялась, она приняла его заботу и поддержку, как уже сделала это сегодня и делала много раз в своих прежних воплощениях. Его бедра были крепкими и сильными, мощная грудь, как стена, отгораживала ее от опасностей окружающего мира, а стальные руки ласково и надежно укрывали от бед и печалей. Это было верхом неразумности — то, что она чувствовала себя так спокойно и защищено в объятьях мужчины, который, возможно, был для нее самой большой опасностью. Но прикосновение к сильному и такому родному телу Ричарда дарило Тее бесконечное утешение и умиротворение. Он шептал ей какие-то ласковые заверения, но она не вникала в смысл незатейливых слов. Девушка склонила голову к нему на плечо, устав от противоречивых эмоций, разрывающих ей душу. Ричард посмотрел ей в лицо, перевел дыхание и замолчал, когда его пристальный взгляд замер на нежных женских губах. Тея понимала, что должна отвернуться, но она не сделала этого, просто не смогла заставить себя. Ее рука, словно повинуясь собственной воле, обняла мужчину за сильную шею, и девушка еще крепче прижалась к его крепкому телу. Вопрос, удивление и радость мелькнули в серьезных глазах мужчины, когда он склонил голову и накрыл своими горячими губами ее — теплые и дрожащие. Снова почувствовать его вкус, узнать его, насладиться им — все это было похоже на возвращение домой, словно после долгих одиноких скитаний она вернулась в то единственно верное место на земле, где ей следует быть. Мужчина и женщина целовались жадно, страстно, неистово, без всякой неловкости и стыдливости. В горле Ричарда родилось какое-то голодное, дикое рычание, а тело напряглось, когда он проник своим языком в рот Тее. Без всякого стеснения, словно они уже долгое время были любовниками, Ричард забрался рукой ей под футболку и накрыл огромной ладонью упругую девичью грудь. Длинные пальцы мужчины задрожали от нетерпения, когда он отодвинул край лифчика, стремясь дотронуться до обнаженной кожи, и коснулся нежного соска. Тея затрепетала от ласкового прикосновения, ее тело выгнулось в пароксизме смешанного желания и облегчения. Это было так, словно девушка долгое время сдерживала сильную боль, вызванную отсутствием Ричарда, и только теперь могла расслабиться. У нее никогда ничего подобного не было с другим мужчиной, рассеянно подумала Тея, утопая в блаженстве их поцелуя, не было и никогда не будет.

Хотя они, казалось, были вовлечены в адскую пляску смерти, девушка не могла больше сдерживать свою любовь к Ричарду, как не могла остановить биение собственного сердца.

Его ответная страсть была столь же глубокой и неконтролируемой. Тея чувствовала это по дрожащей напряженности сильного мужского тела, по неровности его дыхания, по отчаянной потребности Ричарда даже в простом прикосновении. Почему же тогда во всех прошлых жизнях он убивал ее? Слезы выступили у Теи из-под ресниц, и она еще крепче вцепилась в Ричарда.

Было ли это вызвано силой его потребности? Возможно, для него было невыносимо находиться в чьей-то власти, он считал свою уязвимость нестерпимой, и во внезапной вспышке ярости положил конец этой зависимости? Нет. Тея отмела эту мысль, потому что в одном из самых ясных снов она отчетливо видела спокойствие в его аквамариновых глазах, когда он все глубже и глубже погружал ее под воду и держал там до тех пор, пока в ее легких не закончился кислород, а в глазах не померкло.

Слезинка скатилась по девичьей щеке и замерла в уголке нежных губ. Ричард почувствовал солоноватый вкус и, глухо застонав, оставил ее сладкий рот и скользнул губами по щеке, стирая соленую влагу. Он не спрашивал, почему она плачет, не раздражался и не утешал. Ричард просто крепко прижал девушку к своей груди, успокаивая своим теплом, молчаливым участием и близостью. Он никогда не злился из-за ее слез, вспоминала Тея, и сцены из прошлого скользили перед ее внутренним взором, как шелковые шарфы — тонкие, невесомые, но все же достаточно зримые. Не то, чтобы она была очень впечатлительной или плаксивой, но, как и любой другой человек, Тея иногда плакала, причем чаще всего не Ричард являлся тому виной. Реакция мужчины всегда была такой же, как сегодня: он крепко обнимал девушку, позволяя ей выплакаться на своей груди, и очень редко отступал от такой линии поведения.