Тень ее высочества - Ежова Лана. Страница 19
Если я ничего не перепутала, его звали Фирон. Худощавый, невысокий парень со светлой кожей, серыми льдистыми глазами и коротко остриженными светлыми волосами. Бывший охотник за нежитью, сейчас при дворе принца он исполнял роль тайного палача. С ним, слава богам, мы виделись лишь издали.
«Блеклый требует оставить принцессу в покое и приглашает Доминни на встречу с Артуром».
«Как ты назвал Фирона?»
«Разве этот выскочка не блеклый?»
«Ну, честно признаюсь, он напоминает мне сатурийца, малость выгоревшего на солнце».
«Оскорбительное сравнение! – Волна праведного негодования затопила меня изнутри. – Ни один человеческий охотник за нежитью не сравнится по силе и реакциям с сатурийцем».
«Ладно, прости, неудачная шутка!» – Лучше извиниться сразу, а то он долго не успокоится.
«А я ведь все слышу, Эва! Но так и быть, прощаю. Знаешь, милая, раз меня нет с тобой рядом, постарайся не подпускать подобных маньяков к себе за спину».
«Странно, что Артур не поручал ему устранить меня».
«Блеклый не специалист в «тихих» убийствах. Тем более если жертву охраняет сатуриец».
Я хотела подколоть возгордившегося Грэма за самодовольство – и не успела.
Чашка выпала из ослабевших пальцев. Золотые в солнечных лучах брызги полетели на пол. Дрожа и покрываясь испариной, я тщетно пыталась закричать. Боль, идущая из живота, обволакивала тело. Ловя воздух ртом, попыталась, пошатываясь, выбраться из своих покоев. Я шла как во сне. Каждый шаг отдавался болью. Еще чуть-чуть, и смогу выйти… Еще один шаг… и еще один…
Поздно. Яд добрался до мышц – и тело свело судорогой. Я упала на белоснежный ковер. Боль заставляла неуправляемо корчиться, сбивая стулья. Предметы расплывались перед глазами, теряя четкость очертаний. Боль заглушала крики Грэма в моей голове. Вот и все. Мы умрем вместе, умереть в одиночестве страшней…
Оглохшая и ослепшая, я все же почувствовала, как кто-то поднимает меня с пола. Давление на живот. Горячая волна омывает тело от пальцев ног до макушки. Кто-то держит меня за талию и продолжает нажимать на живот. В глазах немного проясняется, чувство нереальности постепенно уходит.
– Теки назад! Возвращайся! – приказывал хриплый голос. – Теки!
Горячая жидкость хлынула изо рта и ноздрей.
– Теки! Теки!..
Резкое просветление перед глазами позволило увидеть бурую жидкость, мешанину чая и отравленной крови, пролившуюся на белый ковер. Колдун продолжал держать меня на весу. Близость ренегата вызвала отвращение, как к заразному больному, подцепившему нехороший недуг в квартале развлечений. Даже умирая, я не могла не вспоминать его лицо – красные струпья, нарывы, лохмотья облезающей кожи… Предвечная, какое страшное лицо! Если бы я успела позавтракать, к чаю присоединилось бы кое-что еще.
– Хватит, остановись. – Шелестящий шепот и горячее дыхание у моей щеки – и кровь остановилась.
Черномаг опустил меня на пол и спокойно произнес:
– Ты выпила яд, поражающий органы чувств и ведущий к параличу. Кто-то тебя сильно не любит, принцесса, раз выбрал такую мучительную смерть. Ты дважды моя должница. Любопытно, чем расплатишься со мной?
Я не могла говорить – прокушенный язык онемел и, кажется, распух, едва помещаясь во рту. Слабость разлилась по телу, сковав и заставив сосредоточиться на дыхании.
– Тебе повезло, что в моих планах тебе уготована далеко не последняя роль, самозванка. Будь все иначе, я бы с удовольствием посмотрел, как ты умираешь от редчайшего яда.
Я не могла ответить. Тысяча проклятий вертелась на языке. Мне хотелось вцепиться в маску, сдернуть ее и расцарапать уродливое лицо. Но я не сумела издать ни единого звука, не могла пошевелиться. Мне оставалось слушать и терпеть его прикосновения.
– Пока ты мне нужна, я буду беречь тебя как зеницу ока. – Черномаг усмехнулся и засунул руку под полотенце. – И чтобы быть в курсе всего происходящего, мне придется тебя пометить.
Он по-хозяйски подвернул полотенце до коленок. Легонько ущипнув за голень, цепко схватился рукой за щиколотку левой ноги.
– Попытаешься стереть метку – будешь наказана. Будет больно и сейчас, – честно предупредил он и усилил давление. Точно огненное кольцо обернулось вокруг моей лодыжки.
Наверное, я потеряла сознание, а когда открыла глаза, Эвгуст исчез. Я лежала на грязном ковре, не имея сил пошевелиться. Ренегат спас жизнь, но поставил магическое клеймо, точно агграссец на своей рабыне. Ублюдок.
«Он спас нас обоих. Забудь об унижении».
«Раньше я и не думала его ненавидеть. Я даже его не боялась. Но вот после такого появился повод».
«Не думай о мести. Ты ведь не сможешь его убить. Ты – маг, не забыла? За спасение жизни стихийник расплачивается со своим собратом тем же. Ты должница Эвгуста, пока дважды не спасешь ему жизнь или не окажешь желанную услугу».
Я понимала это и без подсказок мертвого телохранителя. И от этого было паршиво на душе. Как спасти жизнь могущественному отступнику, с которым могут справиться только боги? Остается оказать услугу – и помочь найти принцессу Мариэллу. Но отправить невинную девушку на мучительную смерть я вряд ли смогу. Ненавидя императора Константина, я не имела счетов с его дочерью. Замкнутый круг…
Один вопрос не давал мне покоя: как Эвгуст оказался в нужном месте в нужное время? Я ведь не сумела позвать на помощь! Сейчас-то он меня чувствует, а как раньше смог узнать об угрожавшей мне опасности?! Интересный вопрос без ответа.
Приподнявшись, я взглянула на клеймо. Почти красиво. Серый мотылек, сидящий на ветке какого-то колючего растения. Плавные четкие линии без единой лишней завитушки. Магическая татуировка слегка искрила от силы. Как унизительно быть стихийницей, которую отметил черный колдун! Единственная радость – метка скрыта от чужих глаз.
Я едва доползла до купальни и находилась в воде, пока не сморщилась кожа. Кровь, чужая или своя, меня пугала, хотелось быстрее ее смыть. Нагота в компании Грэма больше не смущала. Когда стоишь в шаге от смерти и не можешь ответить на оскорбление, стыд куда-то улетучивается. Во время покушения он был со мной единым целым.
«Тьму и Свет пополам поделим ныне, кровь и плоть теперь едины, а Любовь главнее Силы», – Грэм иронично произнес слова брачной клятвы.
«Не смешно, Грэм, с серьезными клятвами не шутят. Лучше вернемся к тому моменту, на котором нас прервали. Когда Тристан нас рассоединит, ты погибнешь и…»
«Похоже, ты испытываешь вину, Эва? Не стоит. Если телохранитель не может предотвратить смерть подопечного, он закрывает его собой. Таков кодекс телохранителя. Не готов умереть за другого человека, выбери другое призвание».
«Разве сатурийцы имеют право выбора? Я думала, это зависит от ваших врожденных способностей: воин, стратег, телохранитель. Вам с детства внушают, что ваша судьба предопределена. Разве не так?»
«Хм, а ты достаточно просвещена. Я мог стать наемным убийцей. Но мне больше нравится спасать жизнь, нежели ее отнимать».
«Ты ведь говорил, что сатуриец совершает те поступки, о которых в дальнейшем не пожалеет? Иначе скатится на ступень ниже в духовном перерождении».
«Эва, я говорю о священных убийствах. Об устранении злодеев, моральных чудовищ. Но ты права, нечистая совесть – шаг назад в цепочке перерождений. Я знаю, что, закрыв тебя собой, не уронил честь в глазах моего бога. Поэтому в следующем воплощении я поднимусь на ступень выше».
«Наверное, мне не понять. Я знаю, что мне, магессе и хэмеллу, отмерено Судьбой немало, если, конечно, меня не убьют раньше. Ну а что после смерти? Не знаю, я не заглядываю так далеко».
«Разные народы – разные взгляды на смерть. Мне твоя позиция тоже кажется странной. Правда, и живут ведь сатурийцы чуть больше, чем люди, но в два-три раза меньше магов».
Нашу философскую болтовню прервал истерический визг. Ой! Кажется, мои фрейлины пришли меня будить и обнаружили кровь. Завернувшись в чистое полотенце, я поскорее выбралась из купальни. Кира, Лилиана и Далия были испуганы насмерть – лица девушек говорили красноречивее слов. Убедившись, что я цела, придворные дамы поохали, а затем принялись исполнять свои обязанности.