Верховная королева - Брэдли Мэрион Зиммер. Страница 14

И тут Игрейна заметила, как эти двое смотрят друг на друга.

«Господи милосердный! Так смотрел на меня Утер еще в бытность мою женою Горлойса: словно умирает от голода, а я – снедь вне пределов досягаемости… Что же из этого всего выйдет, если они и впрямь любят друг друга? Ланселет – воплощение чести, а Гвенвифар, могу поручиться, сама добродетель; так что же из этого всего выйдет, кроме горя и муки?» А в следующий миг Игрейна отчитала себя за свои подозрения: едут они на подобающем расстоянии друг от друга, за руки держаться не пытаются, а ежели и улыбаются, так ведь оба молоды, а день выдался погожий; Гвенвифар предвкушает свою свадьбу, а Ланселет везет коней и воинов своему королю, кузену и другу.

Так с какой бы стати им не радоваться и не беседовать друг с другом, веселясь и ликуя? Что я за злонравная старуха «. И все-таки Игрейна не могла избавиться от смутной тревоги.

«Чем это все закончится? Господи милосердный, неужели это такой уж грех – помолиться об одном-единственном мгновении Зрения?» А есть ли у Артура возможность с честью отказаться от этого брака? – задумалась она. Верховный король берет в жены девушку, чье сердце принадлежит другому – это ли не трагедия? В конце концов, в Британии полным-полно дев, готовых всем сердцем полюбить Артура и составить его счастье. Но приданое уже отослано, невеста покинула отчий кров, и подданные Артура, короли и вассалы, съезжаются полюбоваться на свадьбу своего юного сюзерена.

Надо поговорить с мерлином, твердо решила Игрейна. Возможно, как главный советник Артура, он еще сможет воспрепятствовать этому браку – но удастся ли отменить свадьбу, избежав войны и раздора? Да и Гвенвифар жаль: мыслимо ли, чтобы невесту да публично отвергли в присутствии лордов всей Британии? Нет, поздно, слишком поздно; свадьба неизбежно состоится, как распорядилась сама судьба. Вздохнув, Игрейна поехала дальше, понурив голову; ясный, солнечный день вдруг утратил для нее всякую притягательность. Напрасно она яростно втолковывала себе, что все ее сомнения и страхи беспочвенны, что все это – досужие старушечьи домыслы; что все эти фантазии посланы ей дьяволом, дабы соблазнить воспользоваться Зрением, от которого она отреклась давным-давно, и вновь сделать ее орудием греха и чародейства.

И все-таки взгляд ее вновь и вновь возвращался к Гвенвифар и Ланселету и к тому едва различимому свечению, что переливалось и мерцало между ними ореолом жажды, желания и тоски.

В Каэрлеон они прибыли вскорости после заката. Замок стоял на холме, на месте древнего римского форта. Здесь еще сохранились остатки прежней римской каменной кладки – должно быть, во времена римлян место это выглядело примерно так же, подумала про себя Игрейна. В первое мгновение, обнаружив, что на склонах видимо-невидимо шатров и людей, она ошеломленно подумала, уж не осажден ли замок. И тут же поняла, что все это, верно, гости, съехавшиеся полюбоваться на королевскую свадьбу. При виде такой толпы Гвенвифар вновь побледнела и испугалась; Ланселет между тем пытался придать растянувшейся, расхлябанной колонне некое подобие внушительности. Гвенвифар закрыла лицо покрывалом и молча поехала дальше рядом с Игрейной.

– Жалость какая, что все они увидят тебя изнуренной и усталой с дороги, – согласилась с нею королева. – Но гляди-ка, нас встречает сам Артур.

У измученной девушки едва достало сил приподнять голову. Артур, в длинной синей тунике, с мечом в роскошно отделанных алых ножнах у пояса, задержался на мгновение поговорить с Ланселетом, возглавляющим колонну; а затем направился к Игрейне и Гвенвифар: толпа – и пешие, и конные – почтительно расступалась перед ним.

Артур поклонился матери.

– Хорошо ли вы доехали, госпожа? – Он поднял взгляд на Гвенвифар, и при виде красоты невесты глаза его изумленно расширились. Игрейна с легкостью читала мысли девушки:

«Да, я красива; Ланселет считает меня красавицей; доволен ли мною лорд мой Артур?»

Артур протянул невесте руку, помогая ей спешиться; девушка покачнулась, и он поспешил поддержать ее.

– Госпожа моя и супруга, добро пожаловать к себе домой и в мой замок. Да будешь ты здесь счастлива; да окажется этот день столь же радостным для тебя, как и для меня.

Щеки Гвенвифар полыхнули алым. Да, Артур весьма пригож собою, яростно внушала себе девушка; как хороши эти светлые волосы, этот серьезный, пристальный взгляд серых глаз… Как непохож он на бесшабашного, веселого сумасброда Ланселета! Да и смотрит он на нее совсем по-другому: Ланселет взирает на нее так, точно она – статуя Пресвятой Девы на алтаре в часовне, а Артур глядит оценивающе и настороженно, словно видит в ней чужую, и не вполне уверен, друг она или враг.

– Благодарю тебя, супруг и господин мой, – отозвалась девушка. – Как видишь, я привезла тебе обещанное приданое: воинов и коней…

– Сколько коней? – быстро переспросил он. И Гвенвифар тут же смешалась. Откуда ей знать про его драгоценных скакунов? И надо ли показывать так ясно, что во всей этой истории со свадьбой он с нетерпением ждал отнюдь не ее, а лошадей? Гвенвифар выпрямилась в полный рост – для женщины она уродилась достаточно высокой, выше даже, чем некоторые мужчины, – и с достоинством промолвила:

– Мне то не ведомо, лорд мой Артур: не я их считала. Спроси своего конюшего: уверена, что лорд Ланселет назовет тебе точное число, вплоть до последней кобылы и последнего молочного жеребенка.

«Ах, молодец девочка!», – подумала про себя Игрейна, видя, как бледные щеки Артура зарумянились от стыда: упрек попал в цель.

– Прошу меня простить, госпожа моя, – покаянно улыбнулся он. – Воистину, никто и не ждет, что ты станешь утруждать себя заботами о подобных вещах. Не сомневаюсь, что Ланселет в должный срок обо всем мне расскажет. Я скорее думал о людях, с тобою приехавших; мне подобает приветствовать в них новых подданных, равно как и оказать достойный прием их госпоже и моей королеве. – На мгновение Артур вдруг показался совсем юным – ничуть не старше своих лет. Он оглянулся на толчею вокруг: на людей, коней, повозки, волов и погонщиков, и беспомощно развел руками. – Впрочем, среди всего этого шума и гвалта они меня все равно не услышат. Дозволь же сопроводить тебя к воротам замка. – Завладев рукою невесты, Артур повел ее по дороге, выбирая места посуше. – Боюсь, это древнее жилище покажется тебе довольно унылым. Это – крепость моего отца, но сам я не жил здесь с тех самых пор, как себя помню. Может статься, однажды, если саксы дадут нам передышку, мы подыщем себе дом более подходящий, но пока придется довольствоваться этим.

Артур ввел невесту в ворота; Гвенвифар провела рукою по стене. Крепкая надежная римская кладка; стена высокая, толстая и выглядит так, словно стоит здесь от начала времен; вот здесь можно чувствовать себя в полной безопасности. Девушка любовно провела пальчиком по камню.

– По-моему, здесь на диво красиво. Не сомневаюсь, что здесь безопасно… я хочу сказать, я уверена, что буду здесь счастлива.

– Надеюсь, что так, госпожа… Гвенвифар, – отозвался Артур, впервые назвав невесту по имени… что за странный выговор! Интересно, где он рос, внезапно задумалась про себя девушка. – Я слишком молод, чтобы распоряжаться всем этим… всеми этими людьми и королевствами. И весьма порадуюсь я помощнице. – Голос его дрогнул, словно и Артур тоже испытывал страх, – но чего, ради всего святого, бояться мужчине? – Мой дядя Лот, король Оркнейский, – он женат на сестре моей матери, Моргаузе, – так вот он уверяет, что жена его правит не хуже него, когда он в отлучке – на войне или на совете. Я готов оказать тебе ту же честь, госпожа, и позволить править со мною вместе.

И вновь Гвенвифар затошнило от накатившей паники. Как может он ждать от нее – такого? Разве женщину можно допускать к правлению? Какое ей дело, как поступают эти дикие варвары, эти северные Племена, или их вульгарные жены?

– На такое я не смею и рассчитывать, лорд мой и король, – срывающимся голосом пролепетала она.

– Артур, сын мой, и о чем ты только думаешь? – решительно вмешалась Игрейна. – Невеста вот уже два дня как в дороге, она утомлена и измучена! Не время обсуждать стратегию королевств, пока мы дорожную грязь с башмаков не отряхнули! Прошу тебя, передай нас на попечение своих дворецких, а завтра поговоришь с невестой в свое удовольствие!