Бронебойщик (СИ) - Коржик Сергей Иванович. Страница 22

   - Ну а ты всё также, одна мина одна цель?

   - Ну миномёт всё же мощней товарищ сержант и цели покрупней конечно же.

  - Ладно, собрались? За мной, и я привёл их своё логово. Вольцов ревниво осмотрел Степана и заметив у того только медаль как бы ненароком расстегнул ватник выставляя свой орден. Заметив стушевавшегося Степана я сказал ему,

  - Знакомься Стёпа, мой бывший второй номер Павел Вольцов, мы с ним год назад подвиги совершали, ордена заработали. Потом меня ранили , госпиталь думал, потерял однополчан, ан вот одни нашлись. А это Яков Гомельський, виртуоз миномётчик, из бывших студентов , математик.

  - А мы про вас в газете читали. Хвалились что с вами знакомы, да нам мало кто верил. Вольцов светился радостью встречи. Да и здесь слышали, немцы вас по радио хвалили. Всё стращали вас судом и расстрелом. Вы товарищ старшина их слышали?

  - Не только слышал, но и уговорил больше этой хернёй не мучиться. Вредно для здоровья, отравление свинцом можно получить. Ладно всё про меня да про меня ,

  - Стёпа доставай консервы, бутылки. Выпили закусили, ёще раз и снова закусили. Всё же война, и не дай бог нарвёшься на служаку командира, хлопот не оберёшься. Но нас двое, миномётчиков пятеро, да под хороший закусь в два приёма бутылка кончилась.

  -Всё бойцы, не на рыбалке в мирное время. Уши надо держать на макушке. Народ согрелся, потянулся за табаком, но я обломал куряг выгнав их на улицу. Яков с Пашкой не курили и унас начался вечер воспоминаний. Оказалось старшина, тоже был ранен и отправлен в госпиталь, Максименко погиб три дня спустя.

  - Яков, обратился я к Гомельскому, у тебя карта есть? Покажи

  -Есть товарищ старшина и Яков достал чуть ли не самодельную карту.

  - Выбрось эту каку из рук Яша, вот тебе твой старый друг предлагает настоящую карту. Я передал ему одну из затрофеинных карт. Смотри сюда, я указал ему на небольшую площадь и здания вокруг. Давно наблюдаю, но подобраться близко не могу. Но! Тут появился ты и твой миномёт. Там на эту площадь Яша раз в три дня приезжает куча легкового немецкого транспорта. Что там может быть Яша? Только не говори шо там бордель, я тебя умоляю. Там штаб Яша! Штаб большого генерала. И если ты и твои коллеги хорошо прицелившись, накроете эту площадь в момент когда они начнут разъезжаться. Будет красиво Яша! Будет очень красиво. Но Яша ты давай посоветуйся со своими начальниками, а я со своими. Будет просто гениально, если в оркестр вступят стволы покрупнее. Как тебе мой план? Встретимся здесь же через три дня.

  На другой день я поделился своими наблюдениями с капитаном Вардияном , тот со своим начальником и через час я стоял перед начальником всех разведчиков и диверсантов фронта.

  - Где говоришь засёк штаб? Я достал 'свою' немецкую карту и ткнул карандашом в точку на плане города.

  - Вот здесь товарищ полковник. Часа в четыре после обеда, съезжаются до двадцати автомобилей, через два часа разъезжаются. Я тут договорился со знакомыми миномётчиками, обещали накрыть площадь в момент разъезда.

  - Никакой самодеятельности старшина! Мы месяца два искали этот штаб, вы всё испортите, там надо работать серьёзными калибрами. Завтра с тобой пойдёт майор, он встретится с командирами миномётчиков и всё им объяснит. Понял старшина!

  - Да чего тут не понять товарищ полковник, приведу майора, тот разъяснит миномётчикам политику партии и правительства.

  - Везучий ты старшина вскрыл штаб, орден заслужил. Как у тебя с наградами?

  - Да есть маленько. Все ордена я нацепил на запасную гимнастёрку, на мне была пара медалей .

  Если подтвердится информация сверли дырку. под 'Знамя.'

  И поехало, понеслось, выловили Якова и его расчёт, он привёл к своему командиру. Тот уже доложил о выявленном штабе в дивизию. Еле всех успокоили. Через день проверили мою информацию, через два подвезли артиллерию, и в четыре часа третьего дня в самый разгар немецкого сабантуя, немецкий штаб накрыла дальнобойная артиллерия. Как мне рассказывал потом при награждении начальник разведотдела армии, немцы объявили трёхдневный траур. А в это время слева и справа от Сталинграда, до поры, спрятанные в степях армии, взломали линию фронта, и погнали оставленных без командования немецкие дивизии, загоняя их в котёл. Где они поварились еще полгода и сдались сломленные голодом ,холодом, и упорством русского штыка.

  Сменился Командующий. Он пришел со своими людьми, со своим батальоном охраны. А старый собрал узелки и на передовую, Для нас со Стёпой это значило только одно. Конец нашей вольной жизни. Батальон влился в полк тот в дивизию та в армию и вперёд отвоёвывать то ,что потеряли. Оставив несколько дивизий охранять котёл из деморализованной армии так удачно погибшего Паулюса, остальные силы были брошены в сторону Ростова и Мариуполя, дабы отсечь немецкие дивизии, застрявшие в горах Закавказья и окружить их по возможности в новом котле. А Мариупольское направление отсекало котлы от центрального и западного фронта немцев, выдавливая их к Курску и Харькову. Из Закавказья мигом поумневшие немцы успели сбежать в Крым, а под Курском и Харьковом решили получить реванш за Сталинград. Тем боле, что те танковые дивизии, которые не смогли прорваться к Паулюсу, откатились в те края. Там они зализывали раны, пополняли выбитую в боях технику, туда же пошли новые немецкие танки и самоходки Тигры, Пантеры, Фердинанты. Ещё в Сталинграде, я был неприятно удивлён столкнувшись с Т- 4 обеих модификаций, с длинным и коротким стволом. Кроме своей брони они несли ещё дополнительную, плюс экраны в наиболее опасных местах. Проще было поджечь его бутылкой КС, чем подбить его из ПТР. Правда, на мою долю оставались ещё пехота, автомобили, пулемёты, бронетранспортёры. Ну и самолёты. Тоже немало, да и не все же танки поменяли, и с гранатами стало полегче, а уж бутылок с КС, пей не хочу. Долго ли коротко, оказались мы возле города Поныри. Окопались, слева и справа, спереди и сзади подходили и также окапывались и опутывались колючей проволокой войска. Противотанковые пушки, пушки, пушки, прямо рядом с пехотой, что говорило о скором наступлении немцев. Подвозились боеприпасы, и складировались с запасом прямо в расположении частей. В небе злыми шершнями носились самолёты, короткий бой и кометой в землю. Редко расцветал ромашкой парашют, который тут же гасился короткими очередями победителей. Наконец, кто то на той стороне посчитал, что готов ради победы принести в жертву тысячи жизней, скомандовал - 'в Атаку!'. Наши ждали этого момента и по-скифски коварно предупредили бросок твари броском копья. Арт подготовка за полчаса до атаки по изготовившимся войскам поубавила им прыти, где то дезорганизовала, а где-то и хорошо потрепала. Но не остановила. Остановить эту тварь должны были мы. И мы её остановили! Рвали зубами артиллерии, кололи своими танковыми контратаками, пехота своя и чужая вела свою войну, где штык или сапёрная лопатка иногда решало дело. Не помогли немцам ни новые танки, ни новые самолёты ни новые дивизии с звучными названиями , мы их перемололи и погнали на Запад. Под Понырями погиб Стёпа. В штыковом бою на него вышел молодой эсэсовец, обманул движением руки с автоматом и заколол Степана на моих глазах кинжалом. Мгновением позже я метнул в него лопатку, которая вошла ему под подбородок и практически отрубила голову. Степана это не вернуло. А дальше как в угаре. Вот я не батарее, знакомое лицо, Есаулов. Нас трое, потом двое. И танки. Блядь. Только вроде упокоишь одного, из за него вылезает следующий, следующий, следующий. Пала ночь. А с ней пришла относительная прохлада. Мы сидели, прислонившись к последней целой пушке на батарее, последние её защитники. Ночь скрыла нас от врагов, а врагов скрыла от нас, где-то на горизонте ещё сверкали зарницы, слышались вздохи разрывов, но это не относилось к нам, как бы было в другой реальности.

  А утром на позицию пришёл генерал, низенький с палочкой, все вытирал лицо платочком и обращаясь к нам двоим извиняющимся голосом говорил,