Мир принцев (СИ) - Чиркова Вера Андреевна. Страница 2

Почти.

Да разве мог он подумать, что королю взбредет его штаны разглядывать! Так бы и сошло, как бы не принц. Та еще ехидна! Что говорит, с вашими брюками, ученик?! Или то мода новая?! Дозвольте глянуть?! Ну-ка, ну-ка, поднимите руки вверх! Ай, яй, яй! Это ж как нужно было девушку разозлить, чтоб она так вам отомстила! О, да судя по разноцветным ниткам, и не одну! Что, говорите, от любви?! Да какая может быть любовь, если вам теперь эти штаны за три часа с помощью пары гвардейцев не снять!

К тому времени присутствующие от смеха заикаться начали. Один только чародей не смеялся. Укоризненно головой покачал и увел ученика в свой кабинет. Чтобы отпоить успокаивающим зельем и сделать заманчивое предложение. Для вконец опозоренного ученика заманчивое. После чего соблаговолил проводить несчастного в его спальню и собственноручно помочь в избавлении от проклятых штанов. Святой доброты человек! Правда, показалось ученику, что мелькали в глазах чародея веселые чертики, а когда он, уходя, прикрыл за собою дверь, вроде послышался в коридоре сдавленный хохот. Но, видно, только послышалось, Хабер все же пока единственный, кто не начинает открыто хихикать при встречах с Танио.

В носу засвербело, и парень дернулся было почесать, да внезапно обнаружил, что руки уже накрепко пристегнуты к креслу. Как и ноги, шея и торс. Танио слегка запаниковал, попытался раскрыть рот, чтоб спросить у Хабера, за что?!

И тут испугался уже всерьез, ни разжать губы, ни сказать хоть слово у него не получилось. Лишь еле слышное мычанье, на которое чародей не обратил никакого внимания, продолжая бормотать странные слова и понемногу поливать при этом голову подопечного каким-то снадобьем. А голова уже нещадно чесалась, особенно под волосами и над глазами. Причем с каждой секундой чесалось все сильнее и вскоре зудело так, что парень едва не сходил с ума.

Вначале он дергался, безрезультатно стараясь освободить хоть одну руку, чтоб вонзить ногти в свербящую кожу. Однако быстро убедился, что привязан на совесть. Тогда несчастный попытался тереть затылком о подголовник, надеясь хоть так облегчить свои страдания. При этом он старался поймать умоляющим взглядом глаза чародея, надеясь разжалобить изувера. И тут зуд в носу, губах и глазах вдруг перешел в резкую, обжигающую боль, такую сильную, что тело ученика отчаянно задергалось, выгнулось дугой, выдираясь сквозь ремни. Хабер, заметив это, сунул Танио под нос клок пакли, знакомо пахнущий одуряющим, сладковато — горьким снадобьем.

— За что?! — тщетно пытаясь разорвать окаменевшие губы с мукой промычал подопытный и провалился в забытье.

Тело импульсивно дернулось, еще помня недавнюю жуткую боль, но сознание никакой боли не отыскало, и решило, что можно открыть глаза.

Чтобы определить, где находится источник пыток. Танио поверил своему рассудку и осторожно разомкнул веки.

Чародей развалился неподалеку в своем кресле и, расслабленно свесив с подлокотников руки, устало разглядывал объект своих экспериментов. С явно просвечивающим сквозь усталость самодовольством.

Ученик вздрогнул всем телом, отчетливо вспомнив изведанные муки, и рванулся. Да так резко, что едва не пропахал носом пол до самого камина. Ремни, привязывающие его к зловещему креслу, бесследно исчезли.

— Что ты со мной сделал, гад?! — просипел он пересохшим ртом, хватая стоящую у стены кочергу.

— Можешь посмотреть! — бесстрашно хмыкнул чародей, кивая в сторону зеркала.

Не выпуская тяжелый кованый инструмент, Танио недоверчиво развернулся в указанном направлении. И взвыл от боли, выронив тяжеленную железяку прямо на собственную ногу. Да и как тут не уронить, если в зеркале сначала грозно взмахнул кочергой, а потом, охая, запрягал на одной ножке совершенно незнакомый парень.

В таком знакомом шикарном черном кожаном костюме и белоснежной рубахе. И в богато украшенных серебром поясе и сапожках. А входящие в комплект плащ и шляпа видны в зеркале у него за спиной, висящие на рогатой вешалке. Танио перестал прыгать и стонать и сделал осторожный шажок в сторону странного отражения. Парень в зеркале сделал то же самое. Ученик поднял руку и коснулся волос. Незнакомец в зеркале в точности повторил жест.

Но это не могло быть правдой! Танио всегда знал, что смазлив, и умел этим пользоваться, но тот, кто смотрел на него из посеребренного стекла, был не просто смазлив, а красив. И не элементарно красив, а чертовски красив! Но совершенно не похож на Танио! Ученик носил волосы средней длины, а у незнакомца была пышная, чуть вьющаяся русая грива длиной до лопаток. Нос был прямее и тоньше, с породистой горбинкой. Черные шелковистые брови гуще и выше, слегка изломаны посредине, и почти срослись на переносице. Ресницы густы и длинны как у девицы, большие глаза не просто серые, а серо-зеленые с темным ободком вокруг радужки, и оттого необычайно глубокие и яркие. Твердо очерченные крутым изгибом губы приоткрыты в изумлении.

— Это… к… ккто…?! — запинаясь, просипел Танио и красивые губы незнакомца повторили вопрос.

— Это ты! — довольно хохотнул Хабер. — Вот, выпей-ка воды, хоть я тебе и заклеил заклинаньем рот, все равно сдури чуть голос не сорвал!

— Так ведь больно-то как было! — с содроганьем вспомнил пережитый ужас бывший ученик.

— А как ты хотел?! — возмутился чародей. — Все лицо перекроить и ничего не почувствовать? Или скажешь, что такая мордашка не стоила тех мучений? А ты вот пройдись-ка по дворцу! Все те девицы, что вчера над тобой смеялись, сегодня только поглядеть за счастье сочтут! Не говоря уж о прочем!

— Да?! — заинтересованно протянул Танио, об этом аспекте своего нового облика он от потрясения еще не успел подумать. — А… можно?!

— Ну… погуляй! До утра! — хмыкнув, разрешил Хабер, ничего плохого не нашедший в том, чтобы дать парню немного развлечься.

Кстати и потрясение от метаморфозы быстрее пройдет, такие забавы всегда хорошо снимают стресс.

— Но учти, на рассвете чтоб был на восточной башне! Да без опозданий! Иначе… сделаю таким, как был!

Угроза была вовсе нелишней, теперь ученик ни при каких обстоятельствах не забудет явиться вовремя на восточную башню. Потому что уже оценил все преимущества новой внешности и ни на что их не променяет.

Глава 3.

Серый туман телепортирующего кокона быстро таял, и из небытия проявлялось окружающее Танио пространство. Ограниченное высокими раскидистыми деревьями, розовеющим небом и густой травой, обильно смоченной росой. Полы длинного плаща мгновенно собрали на себя капельки воды и тяжело обвисли, мешая шагнуть. Пришлось намотать плащ на руку, чтобы развернуться и осмотреться. Просторная поляна среди смешанного леса поблескивала алмазной крошкой неотряхнутой росы, и лишь пятачок, на который телепорт несколько мгновений назад выкинул бывшего ученика лекаря, темнел вытоптанной травой.

Танио достал из-за пазухи висевший на цепочке крошечный рожок и поднес к губам. Нежный, переливчатый звук унесся в слабо освещенный рассветом лес и откликнулся справа. Раздался приглушенный травой топот, шорох раздвигаемых мокрых веток и на поляну выехал всадник, ведущий в поводу двух лошадей. Одна из них была заседлана дорогим удобным дорожным седлом, не имеющим однако, никаких украшений или гербов. Зато с пристегнутым сбоку мечом в потертых ножнах. На второй лошади седло было такое же удобное, но на порядок дешевле, кроме него лошадь несла увесистые дорожные сумки.

— С прибытием, ваше высочество! — с едва заметной усмешкой поздравил прибывший.

— Спасибо! — Танио вспыхнул от смущения и тщательно скрываемого удовольствия, и незаметно оглядел своего спутника.

По возрасту почти ровесник, ну, может, лета на три старше. Худощавое приятное лицо с насмешливо изогнутыми губами. Умные глаза темны, как и волосы. Одет в короткую, до колен, дорожную темно-серую мантию мага, с капюшоном. И такие же темно-серые, удобные штаны. Сапоги простые, без единого украшения.