Дикий мир. Колонисты - Извольский Сергей. Страница 51

– Жаловаться в ООН, Юнеско и общество прав потребителей, – крякнув, произнес тот.

– Вот именно. Можете жаловаться именно туда. Но там, за воротами. У нас же тут наступает военный коммунизм, поэтому с сегодняшнего дня считайте себя в большом колхозе. Работы не просто много, ее очень много, и всю придется работать. Кто работать не хочет, соответственно, сегодня должен очистить от себя территорию базы. Есть даже время поразмышлять до сегодняшнего вечера, когда из центра сюда прибудет автобус, на котором приедут новые постояльцы. Желающие покинуть наш санаторий могут отправиться на этом автобусе в Великополье, но там никто не гарантирует теплую пищу и ночлег.

Про трудоустройство, – откашлялся Зорин, посмотрев в блокнот украдкой, – большинство из вас уже есть в списках у Николая, и он сегодня будет целый день здесь. Именно здесь, в этом зале. Всех, кто уже у него записывался, прошу подойти по второму разу. Кто не записывался, естественно, тоже подходит и записывается в списки. Стандартно, для всех – имя, фамилия, специальность, опыт работы.

Теперь о еде. Сегодня будет последний день, когда кормили абсолютно всех. Завтра благотворительность заканчивается. Механизм пока не выработан, но, скорее всего, вечером будете подходить к Николаю, оставлять заявку на участие в кормежке на следующий день, а тот, под чьим началом вы работали, будет ее подтверждать. А может, разделим всех на бригады, и бригадиры будут подавать заявки на питание. Пока в процессе. Всех, кто служил… всех, кто служил в армии, – повторил громче Зорин, перекрывая поднявшийся гомон, – или умеет стрелять и владеть оружием, прошу подойти к Александру. Времена настают неспокойные, ведется набор в ополчение. Пока все. Это было наше с вами первое общее собрание, через два или три дня будем повторять, считайте это заменой вечерним новостям. Теперь вопросы, по возможности кратко и по существу.

– А как помыться? – раздался женский голос из зала, вопрос тут же поддержало несколько голосов.

– Сегодня вечером будут топиться все бани, на территории их две, скорее всего все помоются. Вопрос решается, ясность будет после обеда.

– А как с отоплением? Мы сегодня ночью чуть не окочурились! – опять женский голос и опять возгласы эхом: «Ну да, а что с отоплением?»

– С отоплением хорошо. Без отопления плохо. Основное здание пока не отапливается, сегодня будем стараться утеплять. Есть несколько буржуек, они будут распределены по самым большим комнатам. Ну и надеюсь, к завтрашнему дню у всех будут спальные мешки или теплые одеяла. А вообще, весна, скоро потеплеет. Надеемся и верим.

– А где брать воду, питьевую? И не питьевую тоже?

– В озере. Если пройти сто метров от крыльца, его видно. Это не питьевая. Питьевая в столовой, но, в принципе, она оттуда же, только кипяченая.

Вопросы сыпались и сыпались. На некоторые Федорович отвечал сразу, пару раз подзывал к себе Толстого или местного Глеба, уточняя у них, перед тем как ответить. Мне тоже было интересно, слушал, но тут меня толкнул в плечо Артем.

– Поехали уже, с нас и так Щербаков голову снимет, времени сколько… – прошептал сержант мне на ухо.

Я посмотрел на Толстого, поймал его взгляд, похлопал пальцами по запястью там, где часы обычно носят, и двумя пальцами изобразил бегущего человечка. Толстый кивнул понимающе и мелко нас перекрестил, криво ухмыляясь.

И сегодня рано утром, и вчера, когда тут шли, темно было, сейчас же я залюбовался. Стоящие вдоль тропы корабельные сосны стрелами взмывали ввысь. Их кроны, как и все вокруг, были в нетронутой снежной пелене. Справа между стволов невдалеке проглядывала черная гладь озера. Неба не видно, облака низкие, как вчера, так что линия горизонта виднелась совсем недалеко, волнами, – местность изобиловала холмами. Пока любовался, уже подошли к нашему домику.

«Уазик» завелся сразу. Пока бодро тарахтевший двигатель грелся, меня осенило сразу несколько идей.

– Геша, давай-ка проводницу свою буди, быстрей только! – оборвал я его треп с Жекой.

– Зачем?

– За шкафом! Давай буди быстрей и на кухню веди, – крикнул ему вслед.

Егор усвистал, а я подозвал Жеку и начал выкладывать из-под сидений еду, которую так удачно в магазине подрезали. Достал почти все, оставил только бутылку колы, несколько банок тушенки и пару пачек макарон – это можно и в котелке замутить, если вечером нас тут не будет. Мало ли. Остальное занесли на кухню, где уже был Геша и сидела заспанная проводница. При виде продуктов Егор присвистнул.

– Откуда вестимо?

– Да вот есть места. Не один же ты грамотный, – цыкнул я и обернулся к девушке: – Давай, тезка, принимай.

Разобравшись на кухне, залетел на второй этаж и полез в рюкзак. Флажок на машину, который я на Московском вокзале купил, был в одном из отстегивающихся клапанов.

– Город над вольной Невой! Здесь играет наш «Зенит» родной! – нещадно фальшивя, пел я, под комментарии и смех парней закрепляя флажок на крыше машины со стороны водительской двери.

Снега, слава богу, за ночь не нападало, и я без особого напряжения порулил по еще вчерашней колее. На переднем сиденье сейчас сидел сосредоточенный Жека, Артем и Геша дремали сзади. По дороге не встретили ни одной машины. До поворота на Великополье доехали спокойно. Повернув с трассы и уже проезжая мимо бензоколонки, я увидел стоящий на ней «лачетти универсал» и двух человек, суетившихся рядом с ларьком заправки, притом один из них что-то говорил на повышенных тонах, размахивая руками. Проезжая мимо, синхронно с Жекой проводили зрелище взглядами. Тормознул сразу же, как только заехал за забор, чтобы стоящие на заправке не увидели, что я остановился.

– Тема! Артем! – обернулся я назад.

– А? Что? – встрепенулся он.

– Там на заправке «лачетти» стоит и перец какой-то руками машет возбужденно. Посмотрим или дальше едем?

– Пошли, – сразу проснулся и полез из машины сержант, прихватив за цевье свой укорот.

– Дверьми не хлопайте, – успел сказать я за полсекунды до того, как Жека и Геша жахнули дверьми. Металлический лязг слышно было даже в Змеином, наверное.

Я поморщился, а когда вылез, увидел спины быстро двигающихся в сторону заправки парней и посеменил за ними. Достал на ходу сзади из-за ремня пистолет и сразу почувствовал себя уверенней. Все уже скрылись за воротами, так что я не особо видел, что на заправке сейчас делается, только слышал резкие выкрики Артема и Жеки. Я попытался пробежаться, но получалось плохо – ноги проскальзывали в глубоком снегу неутоптанной тропы, арафатка на шее сбивалась, налезая на лицо, и ее приходилось поправлять на ходу.

Наконец дошел и оперся плечом о ржавую стойку ворот, обозревая картину и одновременно держа в поле зрения «буханку». Мало ли что, и вообще я дверь на ключ не закрыл. На заправке между тем картина внушала – наши победили без единого выстрела и сейчас красиво стояли, стволы расставив в разные стороны. Один парень, короткостриженый светловолосый крепыш, упирался ладонями в заправочный ларек, второй, на солдата похожий, в форме-песочке, стоял раком у решетки радиатора «лачетти», руки на капот, все дела. Король бензоколонки уже рассказывал что-то Артему, яростно жестикулируя.

Геша с Жекой осмотрели между тем универсал. В машине никого не было, и парни расслабились, чуть опустив оружие. Сержант посмотрел на меня, я в ответ махнул на «уазик», типа охраняю.

Зажав пистолет под мышкой, я присел, решив перешнуроваться – опять все те же неудобства с натирающим язычком на правом ботинке начались. Сел и чуть не завалился на спину неуклюже. На корточках гусиным шагом подошел к забору, прислонившись к нему спиной, все балансируя, стараясь не выронить пистолет под мышкой.

Перевязал шнурки и поднялся, заходя обратно за угол. Как раз чтоб увидеть, как еще одно тело в черной куртке, озираясь, крадется из-за скворечника сортира, который был спрятан в кустах. Я хотел было окликнуть Артема, но тут увидел, что подкрадывающийся держит в руках автомат, длинный «калашников» черного цвета. Меня он не увидел и не оглядывался больше.