Забудь меня. Если сможешь (СИ) - Михалина Юлия. Страница 103

Вот и теперь, при очередной встречи с этим местом, Максим вспоминал только хорошее. Только память об этом, светлым лучиком грела сердце…

- Ну, и чего хотел? – небрежно плюхнувшись на диван, предварительно осмотрев его на наличие пыли, спросила Виктория, разрушающе и нагло вырывая Макса из былых воспоминаний. «Впрочем, как всегда» - не мог не отметить мысленно про себя Максим. Виктория всегда все разрушала. Жаль только, что мужчина слишком поздно это понял.

- Это ты чего хотела? – решив не ходить вокруг да около, сразу перешел к интересующей теме, Максим, - чего ты вообще приехала? Напакостить? Что же поздравляю, у тебя это получилось! Думаю, что теперь можешь убираться обратно.

- Максимка, я ведь уже неоднократно говорила, что очень скучала о тебе и…

- Только давай не начинай, - перебив заезженную пластинку, которую намерена была завести Титаренко, раздраженно бросил Авдеев, - так соскучилась, что бросилась направо и налево растрезвонивать тайны о покупке издательства? Так тебе и этого показалось мало, ты решила подзаработать на интервью желтым газетенкам, состроив самые что ни на есть лживые россказни!

- Я хотела по-хорошему, ты не понял и… - передернув плечами, отмахнулась Вика, - в чем еще моя вина?

- Я позвал тебя не для того, чтобы перечислять все твои многочисленные проступки. Для этого не хватит и суток, - фыркнул мужчина, подойдя к окну. Задумавшись на мгновение, Макс невидящим взглядом уставился в сад, а именно на беседку, где сейчас сидела Нина. За цветущими кустами её было не видно, но легкая тень выдавала присутствие любимой, от чего становилось немного спокойнее. Совладав с собой, мужчина резко обернулся, и оценивающим взглядом пробежав по Виктории, которая увлеченно рассматривала и без того идеальный маникюр, словно и не к ней обращались, добавил – что ты знаешь о причастности Старшова к смерти моего отца?

- Не больше твоего, - попыталась отмахнуться девушка, - с чего ты вообще взял, что это все как-то связано?

- Ты издеваешься? – подойдя ближе, Максим сверху вниз посмотрел на Викторию, спокойно уточнив, - я тебе еще раз повторяю, я не намерен играть с тобой, или тем более выслушивать очередной бред. Ты сейчас же выкладываешь мне все, что тебе известно, после чего мы расходимся навсегда, как в море корабли, не выдвигая друг другу больше никаких претензий. Ясно?

- Ясно-ясно, - недовольно пробубнила Титаренко, - совсем подкаблучником сделался. Из-за этой девицы с ума сходишь. Да хотя бы было из-за кого…

- Виктория! – нервно оборвал Максим.

- Молчу! – взглянув на Авдеева, девушка усмирительно подняла руки вверх, словно уверяя в собственной невиновности, - но что мне за это будет?

- То есть? – отходя назад на несколько шагов, Максим недоуменно застыл, - я же сказал, что мы расходимся без взаимных претензий.

- Нет, ты не понял, - подхватившись, Вика стал нервно измерять шагами комнату, - я не для того здесь. Не для того связалась с Громовым. Не для того выложила ему всю информацию. Не для того пришла сюда, чтобы ты так же нагло кинул меня, как и он.

- Не понял, - удивленно подняв брови, переспросил Максим, - он тебя кинул?

- Ха-ха-ха! – с некой злобой, рассмеялась девушка, - да, он меня кинул. Причем нагло и бессовестно. Я ему значит, всю информацию предоставила, чтобы тебя потопить, а он вместо этого решил воспользоваться этим в других целях. Нинку твою решил себе загрести таким образом. Идиот! Говорила же ему, что от издательства больше пользы будет, чем от этой никчемной девки!

- Виктория, - Макс резко схватил девушку за локоть, и, повернув к себе, прошипел, глядя прямо ей в глаза, - еще одно твое слово о Нине, и я забуду, что ты, вроде как, девушка.

- Ой, да плевать я хотела на твою Нину, - вырвав руку, злостно пробурчала Вика, - у меня и без неё проблем выше крыши! – и прежде чем Авдеев вновь успел возмутиться её наглому и настырному тону, Титаренко спокойно уточнила, - так что мне будет за выложенную информацию? Если ты думаешь, что я по доброте душевной готова раскаиваться, изливая душу и прочее, прочее, прочее, то ты не за ту меня принимаешь.

- Я не сомневался, - сунув руки в карманы, Максим вновь отвернулся к окну, жалея сейчас только одно – поскорее покончить с этим фарсом. И потому мужчина безразлично бросил – и что же ты хочешь?

- Я предлагаю сделку, - не раздумывая, ответила Виктория, - я ничего не расскажу прессе о том, что мне известно о твоих семейных тайнах, а взамен получу то, что мне положено по праву. А именно свою долю в «FL».

- Ты в своем уме? – резко обернувшись, возмущенно воскликнул Максим, - какая доля? Какие семейные тайны? По-моему, ты уже и так наплела такого бреда прессе, что не оберешься! Тебе не кажется, что ты слишком зарываешься?!

- Ой, вечно ты из всего трагедию делаешь! – возмущенно закатив глаза, застонала девушка, - да, чтобы ты знал, ты вообще легко пока что отделался! В моих планах было отобрать полностью издательство. Согласись, что учитывая наши с Олегом… кхм… взаимоотношения, мне полагается если не все, то многое. Кто ему вообще помог здесь бизнес замутить? Правильно, мой отец. Так что все логично.

- Да тебя послушать, тебе все вокруг что-то должны, - не мог не отметить Авдеев, мысленно проклиная себя за то, что когда-то вообще связался с этой девушкой, не понимая, где были его глаза в то время.

- А я виновата, что так оно и есть? – топнув ногой, словно капризный ребенок, нахмурившись, воскликнула Виктория, - вы уже задолбали меня своими заморочками! Сначала Громов своим «потопим Авдеева, и забирай свою издательство», а как только я все выложила - «катись, Викуся, куда подальше, я не намерен больше ничего предпринимать!» - передразнила Титаренко, - а теперь тут ты мне будешь ставить условия, да? И правду узнать интересно, и при этом отвали Вика, так что ли?!

С каждой новой фразой, она все больше переходила на крик, что становился похожим скорее на истерику. В другой ситуации Максим возможно и пожалел бы девушку, но только не сейчас. К кому-кому, но к Вике у него больше не было жалости. К ней у Максима больше не было никаких чувств. Хотя, нет. Жалость как раз таки была. Но не в прямом смысле этого слова, как таковая, а жалость, как к человеку, который сам виновен во всех своих бедах, но самое ужасное, признать их не может, или не хочет. Вот и сейчас, она продолжает истерить, нервничать по одному единственному поводу. И это явно не желание раскаяться. Для неё всегда было самой большой проблемой, где и как достать денег, и спустя несколько лет, спустя столько бед, что были причинены другим из-за неё, Викторию по-прежнему продолжают больше всего на свете волновать материальные блага. Ни раскаяния, ни сожаления… ничего. Только деньги. Можно ли вообще жалеть такого человека? Вряд ли…

- Слушай, я не собираюсь снова спорить с тобой, а уж тем более, устраивать дележку имущества, к которому ты собственно не имеешь ни малейшего отношения, - устало прикрыв глаза, спокойно, чеканя каждое слова, спустя пару минут, сказал Максим, - я позвал тебя для того, чтобы просто поговорить. Но если даже не смотря ни на что, ты продолжаешь гнуть свое, не испытывая ни малейшей капли раскаяния, то думаю, что нам не о чем больше разговаривать.

- Хорошо, - неожиданно глаза Виктории загорелись каким-то странным блеском, и она с воодушевлением воскликнула, - ты прав, с издательством я погорячилась! Но согласись, что определенную сумму ты мне задолжал, - Авдеев с любопытством уставился на девушку, тем самым словно позволяя ей говорить дальше, что она не применула сделать, - все-таки при покупке издательства, мой отец повоздействовал еще и неплохой суммой денег, которые, к слову, никто так и не возвращал, поэтому…

- А то, что после смерти твоего отца, Олег буквально вытаскивал на себе фирму, это, по-твоему, что было?

- Это была добровольная благотворительная помощь, - ухмыльнулась девушка, сложив руки на груди. Прислонилась к шкафу, она, выжидающе наблюдая за Максимом, спросила - ну так как?