Наемник. Трилогия (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 78

— Мне сказали, что ты труп, — хмуро бросил он.

— Я так понимаю, что до тебя доходит только после применения силы. Будь проще с людьми, и жизнь станет легче.

— Да я с быдлом не общаюсь.

— Понятно. Придется провести новый урок. Бойцы, переломайте ему ноги и руки. Больше я его не задерживаю.

— Эй, ты чего? Эй, я не хочу… — начал было браток, но его быстро успокоили ударом и унесли.

— Вы пока собирайтесь, а я вас на улице подожду. Пару бойцов оставлю, используйте их как носильщиков.

— Хорошо.

Я вышел во двор, деды пока собирались, сразу видна военная косточка. Ни переживаний, ни грамма сомнения. Сделали свой выбор и сразу действуют.

Небо уже начинало светлеть, наступало утро. Долго же мы разговаривали! Судя по пустым коробкам из-под сухпайка и храпу из машин, бойцы не только успели перекусить, но и, разбившись на смены, поспать.

— Что с ней? — спросил я, подойдя к микроавтобусу.

Было слышно, как внутри надрывался младенец.

— Могу ошибиться, но, кажется, зубки режутся. Именно поэтому она все тянет в рот, — пояснила Ликс.

— Зубки режутся? А может, она просто пописала?

— Мы уже поменяли пеленки, нет, это зубы.

— Да? Кажется, продавец всучила мне пару резиновых игрушек для младенцев. Чтобы те кусали их. Может быть, именно они нужны в этом случае? — тревожно спросил я.

— Не повредят.

Перерыв все покупки, я на самом дне нашел две коробки с резиновыми игрушками и пустышками. Отдав их девушкам, я отошел в сторону, дальше уже их работа, и, судя по стихшему плачу, игрушки помогли.

Подойдя к открытым дверям «уазика», я спросил у Данти:

— Что там с пленными?

— Допросили час назад. Работают они посменно, наблюдают за подъездом. Тут у вас личные вещи остались, хозяйка их не выкидывала. Вот они надеялись, что вы вернетесь. Вчера пришел приказ усилить наблюдение, прислав группу зачистки. Обычные бандиты, даже не наемники, хотя имеют удостоверения частного охранного предприятия.

— Ясно, если они не нужны, можете их зачистить. Отпускать их живыми нельзя.

В отсеке «уазика» тут же послышался возмущенный рев. Бандиты, что сидели в задней части, стали возмущаться. Они, оказалось, нас внимательно слушали.

— Сделаем, товарищ командир.

Не обращая внимания на возмущенные вопли бандитов, которые быстро стихли после шипения шокера, я остановился у детской горки и, облокотившись на нее, задумчиво посмотрел на уже посветлевшее небо. И хотя солнце встало, во дворе еще было темно, поэтому я не сразу разглядел маленькую фигурку во въездной арке. Кроме бойцов, никого во дворе не было, все еще спали. Да были слышны тихие стоны Вована, после того, как бойцы выполнили мой приказ, его зашвырнули куда-то в кусты акации, растущие под окнами соседних квартир.

Мазнув по фигурке взглядом, я задумался. Что тут делать ребенку в пять утра?

Присмотревшись, я удивленно воскликнул:

— Воробушек?

Десятилетняя девочка радостно подпрыгнула и со всех ног побежала ко мне.

Подхватив ее на руки, я закружился вокруг своей оси, прижав тоненькое худенькое тело девочки к груди.

— Ты что тут делаешь? — первым делом спросил я.

— Гвоздь послал следить за квартирой, вдруг вы вернетесь. Сегодня моя смена.

— Подожди, что это значит?.. А как же детдом?!

Мы с девочкой подошли к микроавтобусу и стали беседовать, не замечая, что нас окружили бодрствующие бойцы. Даже девушки встали рядом и слушали. Ликс покачивала заснувшую Сашеньку на руках.

Думаю, тут стоит рассказать кое-что о моей работе и о людях. Как глава отдела экономической разведки я получал немалые средства на содержание внештатных сотрудников. В отличие от других начальников отделов, не тратил средства на себя, а пускал их в дело. Именно таким делом и стала банда беспризорников под руководством Гвоздя. В течение года они плотно работали на меня, выполняя функции наблюдения и непосредственного сопровождения. Никто не обратит внимания на беспризорников: как это ни печально сознавать, в одной только Москве их несколько тысяч. Я хорошо о них заботился. Кормил, одевал. За несколько дней до отправки в тайгу я устроил их в неплохом детдоме в пригороде Москвы. И вот один из моих агентов стоит рядом и радостно на меня смотрит. Вернулся.

— Нас директриса дядям продавать стала. Гвоздь сказал — педофилам, вот мы и сбежали.

Бойцы глухо зароптали. Они сами были приютскими и рассказ о жизни в детдоме приняли близко к сердцу.

— Хорошо, Воробушек. Я уезжаю из страны, далеко-далеко… — В глазах девочки мелькнуло отчаянье, она быстро сникла. — Но я хочу вас забрать с собой.

Девочка мгновенно воспряла духом и радостно закивала. Подари детям тепло и ласку — и они к тебе потянутся, как лепестки роз к солнцу. Я ни разу не подводил этих побитых жизнью детей, ну, кроме того раза, когда пропал, не собирался подводить и сейчас.

— Капитан, слышал?

— Так точно. Эвакуировать тридцать шесть детей разного возраста с территории заброшенного промышленного комплекса, где они проживают… Товарищ капитан?

— Что?

— Разрешите навестить этот детдом. Хотелось бы поговорить с этой «директрисой».

— Разрешаю, — кивнул я. — Пусть виновные умрут как можно мучительнее. И не забудьте сделать запись с признаниями директрисы и соучастников.

— Лейтенант… — окликнул Данти одного из своих подчиненных, девятнадцатилетнего здоровяка в спецназовской форме.

Он, облокотившись на капот «ауди», внимательно слушал нас. Пока Данти отдавал приказ, выбирая, как мы разделимся, я присел перед девочкой на корточки и пояснил:

— Эти солдаты — мои подчиненные, поэтому слушайте их внимательно. Хорошо, Оль?

— Хорошо, — кивнула девочка.

Имя у нее было Ольга, но никто ее так не называл. Воробушек и есть Воробушек.

— Там, в космосе, мои корабли. Вы слышали про пришельцев? По телевизору видели? Молодцы, — восхитился я. — Так вот, эти корабли мои. Гвоздю и остальным скажешь, что скоро вы увидите космос. Так и передай.

— Хорошо… А Ваню можно еще взять?

— Кто это?

— Он в детдоме остался. Маленький еще, мы его не брали.

— А много таких там осталось?

— Много, — серьезно кивнула девчушка.

— Капитан!..

— Я понял. Забираем всех.

— Слышала, Оль? Ты поедешь с ними. Скажи Гвоздю, чтобы проследил за ребятами.

— Передам.

— Ну все, машины готовы. Садись в ту, черную.

Как только бойцы были готовы, я посадил девочку на переднее сиденье, она должна была показать, где прячутся остальные бывшие беспризорники и бывшие детдомовцы.

Через сорок минут после того, как «уазик» и «приора» с восемью бойцами и сержантом Мелори отъехали (автобус для перевозки детей они экспроприируют по пути), во двор вышли Астахов и Крапивин. Следом появились три бойца, сверх меры нагруженные чемоданами, узлами и свертками.

— Вовремя вы. Пора ехать, — сказал я.

Загрузившись, мы выехали со двора и, петляя по улочкам, не выезжая на проспекты, двинулись на окраину Москвы. У того детдома, где я оставил своих беспризорников, у нас намечалась встреча со второй командой.

Через полтора часа, когда мы съехали с трассы и направились к строениям, где находился детдом, я заметил поднимающиеся в небо клубы дыма.

Через пять минут после того, как повернули на перекрестке, перед нами предстало зрелище горящего детдома. Рядом играли и веселились дети, множество детей. Стояли автобус-маршрутка, обе наши машины и бойцы в оцеплении. Как только я вышел из машины, ко мне с ревом побежало три десятка мальчишек и девчонок. Нам почти полчаса потребовалось на объятия и другие проявления радости.

— Это правда про космос? — спросил подошедший пятнадцатилетний паренек. Это был Гвоздь, предводитель банды.

Вместо ответа я молча ткнул в небо, где едва слышно, но уже громче и громче слышался множественный свист. На посадку шли четыре бота.

— Правда, — невольно расплылась улыбка на его лице.

— Товарищ капитан, вы знаете, что делать с таким количеством детей? — тихо спросил подошедший Данти, пока дети отвлеклись, с широко открытыми глазами наблюдая за посадкой ботов.