Голые - Харт Меган. Страница 27

И я поняла, почему Патрик так рьяно уговаривал меня держаться от Алекса подальше.

Ничего хорошего из этого бы не вышло. Окажись мы вместе, я была бы смущенной, отвергнутой. И все же мне никак не удавалось справиться с собой, теперь было уже не до фотографий. Пытаясь сосредоточиться, я снова прильнула к камере.

Алекс с шумом выдохнул:

– Ты хочешь…

– Я хочу все это. Да.

Он вздохнул и задрожал. Его рука двигалась, поглаживая. А я, наблюдая за ним через крошечный квадратик стекла, делала снимки, возникавшие в моей голове, реальными.

Я придвинулась еще ближе, чтобы сделать очередную фотографию. Рука Алекса вдруг схватила мое запястье. Я не отстранилась. Теперь нас разделяло всего несколько дюймов. Взглянув Алексу в глаза, я увидела там приглашение, которое превратилось в просьбу, когда он взял мою ладонь и положил ее под свою.

Алекс двигал моей рукой по своему члену, очень, очень медленно… Вверх. Вниз. Его плоть под моей ладонью была такой твердой, такой горячей…

Я не впервые ласкала член вот так, но никогда прежде не держала в другой руке камеру. Никогда прежде я не была такой беспомощной, не в силах отпрянуть, застыв во власти своего собственного возбуждения. В этих темно-серых глазах я теряла саму себя…

Забрав камеру из моей руки, Алекс поставил ее на подоконник. Потом притянул меня ближе. Его рука по-прежнему двигала моей, теперь быстрее, и из его груди исторгся тихий стон.

Алекс взял меня за другую, опустевшую без камеры руку, и положил ее на заднюю часть своей шеи, туда, где вились его мягкие волосы. Мои пальцы крепко, инстинктивно сжались, и он застонал от этой сильной хватки. Голова Алекса откинулась назад. Его рука задвигала моей ладонью еще сильнее.

Я не могла больше притворяться, что все происходящее нереально. Это было слишком реальным, слишком чувственным, слишком напряженным. И кто же всем этим занимался?

Очевидно, я сама.

Алекс выпустил мою ладонь, когда я стала двигать ею сама. Я снова потянула его за волосы, заставив стиснуть зубы в приступе удушья. Я никогда не чувствовала ничего подобного прежде, такой безграничной, неуемной власти. Это было ни на что не похоже: доводить до экстаза мужчину, который, по всем предыдущим расчетам, не должен был возбуждаться от моих прикосновений. Чувствовать, как его член все больше твердеет в моей руке, и слышать, как убыстряется темп его дыхания… Смотреть ему в глаза, так близко…

– Взгляни на меня, – сказала я.

Он подчинился.

Я не испытала оргазма от одного этого взгляда, но, черт возьми, была близка к этому.

Неожиданно придя в себя, я выпустила его пенис и отошла назад, на два шага. На четыре. Алекс вздрогнул и издал протестующий звук, но не двинулся с места.

– Какого черта, – произнесла я дрожащим, нерешительным голосом, – тут происходит?

– Оливия…

Я покачала головой и отошла еще дальше.

– С какой стати ты трахаешься со мной?

– Я не… мне очень жаль, – быстро сказал он. – Я просто… Поверь, я и не думал, что это случится.

Я сдавленно выдохнула, мои плечи резко упали.

– Думаю, тебе лучше уйти.

– Ты мне нравишься, Оливия.

– Ты даже не знаешь меня.

Алекс со вздохом поднялся и тоже сделал шаг назад. Мне не нравилось, что нас теперь разделяет немалое расстояние, мне отчаянно не хватало нашей близости, но я по-прежнему стояла на месте. Алекс положил руки себе на бедра.

– Я могу узнать тебя получше.

– Не думаю, что это – хорошая идея.

Он выглядел слишком самоуверенным, слишком дерзким. Мужчина, привыкший, что все делается так, как он хочет.

– Почему нет?

– Мне не кажется, что это правильное начало для знакомства, все это. – Я жестом показала на стул, чувствуя, как лихорадочно горит лицо.

Алекс тоже посмотрел на стул, потом поднял взгляд на меня:

– Прости. Это было… Поверь, я ничего такого не планировал.

Я знала, что он поступил так не нарочно, а я – уж тем более, но это произошло. Неожиданно, в высшей степени сексуально… но недопустимо. И было в этом моменте нечто большее, чем я могла выразить словами.

Я с минуту плавала в темно-серых глазах, забыв обо всем на свете. Даже немного покачнулась, не в силах удержать равновесие. Меня неудержимо влекло к нему, и я не могла убедить саму себя отбросить эти глупые мысли.

Наверное, мне следовало признаться Алексу в том, что я видела его тогда, с Эваном. Сказать, что знаю о нем и Патрике. Но это означало признать: все, что произошло в этой комнате, имеет большое значение. Как я сделала бы это, не представ безумной, сексуально озабоченной извращенкой? Или ревнивой экс-подружкой?

– Патрик сказал, что тебе не нравятся девушки, – после долгого молчания сбивчиво произнесла я.

– Патрик, черт побери, – отозвался Алекс, – не имеет представления, о чем говорит.

Глава 7

Я не стала мешать, когда он направился к выходу. Потребовалось несколько минут яростной борьбы с самой собой, чтобы принять решение последовать за ним. Я обнаружила Алекса у дома, под пожарной лестницей, с очередной незажженной сигаретой, свисавшей с губ. Он успел накинуть куртку и влез в расшнурованные ботинки.

– Ну прямо вылитый Джеймс Дин [15], – бросила я.

Алекс ничего не ответил.

Я удержалась от того, чтобы сказать что-нибудь еще. Да мне и не дали этого сделать. Наш второй поцелуй оказался более грубым, настойчивым и откровенным. Алекс притянул меня ближе. Собственнические ладони сжали мои ягодицы, прикрытые толстым шерстяным пальто, и я отлично чувствовала прикосновение сильных рук даже через плотную ткань. Меня охватил жар. Алекс весь, казалось, состоял из жара – и твердости. Воздух был таким холодным, что обжигал мне горло, и я превратилась бы в ледяное изваяние, если бы дыхание Алекса не согревало меня.

Это именно он согревал меня.

Алекс толкнул заднюю дверь и немного придержал ее, когда мы ввалились через проем, пиная доводчик с такой силой, что тяжелый металл громко лязгнул за нами. Все еще слившись в поцелуе, мы проплыли вниз по коридору, и Алекс резко распахнул дверь своей квартиры, успев аккуратно, одной рукой, придержать деревяшку прежде, чем она стукнулась о стену.

Там мы отпрянули друг от друга, всего на мгновение. Мне не хватало воздуха. Моя голова долго была запрокинута, поэтому сильно затекла шея. Алекс был выше меня, и сегодня я надела обувь без каблуков. С моих губ слетел тихий, прерывистый вздох.

Алекс положил руку на верхнюю пуговицу своей куртки. Я задрожала в предвкушении, когда он медленно вытащил пуговицу из петли и отвел шерстяную ткань в сторону. Под ней мелькнул кусочек обнаженной плоти. Еще одна пуговица, повинуясь движениям его ловких пальцев, выскользнула из прорези в куртке.

Еще больше голого тела…

Наверху, перед тем как последовать за Алексом, я влезла в пальто и сапоги. Под пальто была забрызганная краской одежда. Но под пристальным взглядом этого мужчины я вдруг оказалась голой. Я чувствовала себя голой. Я хотела быть голой.

Он расстегнул еще одну пуговицу. Теперь передо мной предстал весь его обнаженный торс. Сняв пальто, Алекс небрежно бросил его в сторону, пока я продолжала стоять не шелохнувшись. Без тех неистовых поцелуев, заставлявших нас сливаться в единое целое, я совсем растерялась. У меня было слишком много времени, чтобы все обдумать.

Но Алекс преодолел несколько последних шагов, решительно ликвидировав разделявшее нас расстояние. Он взглянул на меня с высоты своего роста, его глаза жадно искали мои. Мне подумалось, что один из нас должен что-то сказать, но мы по-прежнему хранили молчание. На этот раз поцелуй Алекса был медленным и осторожным, совсем не вязавшимся с его намерениями… или с его предпочтениями.

Пальцы Алекса проползли по моим бедрам, нащупав край заляпанной краской рубашки. Выше, еще выше, и вот уже ткань приподнялась, обнажая мой живот. Холодный воздух тронул кожу, и я снова вздрогнула, ощутив озноб.