Голые - Харт Меган. Страница 9

– Не работай слишком много, Ливви. Все-таки сейчас праздники.

Я положила ладони на его руки, сжимавшие мои щеки, и осторожно оторвала его пальцы, чтобы ослабить железную хватку.

– Ты хочешь, чтобы я отобрала все подарки, которые тебе купила?

Патрик рассмеялся – это был его первый настоящий, искренний смех за несколько дней – и притянул меня к себе еще ближе. Потом шепнул на ухо:

– Не забывай, о чем я говорил.

Большую часть времени, когда Патрик вот так обнимал меня, я не видела в этом ничего особенного и относилась так, как и следовало, – как к физическому выражению привязанности и любви между двумя друзьями. Платоническими друзьями. Но иногда, случалось, я забывалась и вдыхала его запах – аромат одеколона, который я купила для него много лет назад и которому он никогда с тех пор не изменял, даже при том, что мог позволить себе что-то более трендовое и дорогое. Вот и теперь, почувствовав, как тело Патрика прижимается к моему, я закрыла глаза и напомнила себе, что пора бы его отпустить – сделать это было почти невозможно.

Все еще стиснутая в объятиях Патрика, я заставила себя открыть глаза. И тут же встретилась с глазами Алекса, посмотрев на него из-за плеча своего экс-возлюбленного. Очнувшись от этого проницательного взора, я быстро потрепала Патрика по спине и отпрянула от него, надеясь, что мои затвердевшие соски не сильно выпирали сквозь футболку, а мои щеки были не такими красными, как мне казалось.

Патрик схватил меня за запястье прежде, чем мне удалось отойти от него на почтительное расстояние.

– Останься хоть ненадолго. Сегодня воскресенье.

– Патрик…

Но он не отпускал меня.

– Алекс, скажи Лив, что она должна остаться!

– Оливия, ты должна остаться, – улыбнулся все еще нависавший над столешницей Алекс.

Я расплылась в ответной улыбке, а потом повернулась и хорошенько, от души толкнула Патрика в бок.

– У меня своя жизнь, дружище.

Тот усмехнулся.

– И что же ты собираешься делать сегодня? Шататься по своей холодной квартире и возиться со своими снимками? Кстати, Лив – фотограф, – добавил он для сведения Алекса, тоже шутливо пихнув меня под ребра.

– Круто. Что фотографируешь?

– Все! – бросила я через плечо, пытаясь отпрыгнуть подальше от загребущих ручонок Патрика.

Я посмотрела на друга – твердо, решительно. Вчера вечером он советовал мне избегать Алекса с таким пылом, с такой настойчивостью, будто от этого зависело бессмертие моей души, а теперь умолял провалять дурака весь день. Конечно, он часто убеждал меня остаться в гостях дольше, чем я собиралась, и я почти всегда позволяла ему себя уговорить. Но меня действительно ждала работа в студии, которая, увы, не могла сама почиститься и покраситься и которой, к сожалению, слишком сильно пренебрегали с тех пор, как я купила ее шесть месяцев назад.

– Патрик…

Осознание того, что он ловко манипулирует мной, ничуть не облегчало мое сопротивление его уговорам. Когда Патрик воззрился на меня, состроив хорошо знакомую недовольную гримаску, каждый раз подтачивавшую мою решимость, я обреченно вздохнула. И взглянула на Алекса: он наблюдал за нами со странным выражением лица, которое я могла бы назвать заинтригованным.

– Алекс печет блинчики, – напомнил Патрик.

Я смотрела на Патрика. Тот смотрел на Алекса. А Алекс… Алекс смотрел на меня.

– Пеку, – сказал он. – И мне это действительно хорошо удается.

Что ж, я знала достаточно, чтобы признать свое поражение.

– Хорошо, только я первой приму душ, и мне плевать, если у тебя закончится горячая вода, – обратилась я к Патрику, который ухмыльнулся, как делал всегда, когда добивался своего.

Наверху я наткнулась на Тедди, выходящего из своей спальни.

– Задержишься хоть ненадолго?

Другому человеку, возможно, был бы ненавистен тот факт, что я все еще остаюсь немалой частью жизни Патрика, – но только не Тедди. С другой стороны, я никогда не видела, чтобы он что-нибудь или кого-нибудь ненавидел. Тедди слыл оптимистом, он безоговорочно верил во всю эту хрень насчет того, что, если жизнь дает тебе лимоны, нужно делать лимонад.

– Да. Но совсем ненадолго. Мне и правда нужно вернуться домой сегодня вечером.

Тедди засмеялся:

– Тебе стоит переехать поближе к нам, Лив. Тогда не пришлось бы так долго добираться отсюда.

Я закатила глаза:

– Ты такой же неугомонный, как он! Аннвилл всего в получасе езды отсюда, и не о чем так громко сокрушаться!

Всю свою жизнь Тедди провел в Центральной Пенсильвании, месте, где переправа через реку Саскуэханна представлялась входом в неизведанный новый мир. Он усмехнулся:

– Но это Аннвилл!

– Пуфф… – Я махнула рукой. – Я собираюсь ополоснуться. Слышала, там блинчики на подходе.

Тедди мечтательно погладил свой живот:

– Ням-ням! Блинчиками, полагаю, занимается гость, а не наш обожаемый Патрик.

К слову сказать, Патрик никогда не готовил.

– Ну да. Эй, Тедди… – Я помедлила и прислонилась спиной к дверному косяку своей комнаты. – Кстати, что там с ним за история?

– С Алексом?

– Да.

Тедди подал плечами, и его улыбка стала чуть-чуть, самую малость натянутой.

– Он – друг Патрика. Ему нужно было где-то перекантоваться. Он просто останется здесь еще на несколько дней. Приятный парень.

Этот ответ лежал на поверхности, немного банальщины, ничего не значащей чепухи под девизом «не собираюсь поднимать определенные темы». Смысл же моего вопроса заключался в том, с какой стати Патрик решил, что имеет полное право интересоваться моей личной жизнью – или ее отсутствием. В конечном счете я лишь пожала плечами, потому что иногда стоит просто отбросить вопросы, на которые нет ответов.

– Пойду в душ, – сказала я, и Тедди предоставил меня самой себе.

Спустя сорок пять минут, когда мой желудок был до отказа набит блинчиками, копченой индейкой и отличным крепким кофе, я пыталась надрать Алексу задницу в музыкальной видеоигре Dance Dance Revolution [5] – и явно терпела в этом обидное фиаско.

Я побила Тедди, Патрик оказался равным мне по силе соперником, но Алекс… он был суперзвездой.

– У меня уже ноги скользят по платформе, – пожаловалась я, основательно запыхавшись.

– Я перейду на продвинутый уровень, – предложил Алекс с озорным огоньком в глазах. Казалось, он уже победоносно потирал руки и покручивал воображаемые усы. – А ты можешь остаться на основном.

Я не собиралась отвергать это заманчивое предложение.

– Ты начинаешь.

– Я знал, что мне не следовало позволять тебе вступать в игру, – прокомментировал Патрик со своего места на диване, где читал толстый роман в мягкой обложке.

Прозвучавшее в тоне хозяина дома заботливое изумление заставило меня взглянуть на него, пока Алекс возился с беспроводным контроллером, чтобы изменить параметры настройки. Патрик, укутанный в тяжелое пуховое одеяло, вернулся к своей книге. Тедди испарился, очевидно направившись наверх, играть в симуляторы на своем компьютере. Ну а мы с Алексом сражались в Dance Dance Revolution. Это была картина ленивого воскресного блаженства. Так почему же у меня внезапно появилось чувство, будто все происходящее… неправильно?

– Оливия?

Я обернулась на вопрос Алекса и одарила его улыбкой, которая наверняка выглядела фальшиво.

– Да. Я готова.

Он едва заметно наклонил голову.

– Не хочешь ненадолго прерваться?

Патрик, должно быть, услышал в тоне Алекса беспокойство, потому что снова поднял глаза от книги.

– Что случилось?

– Ничего. – Я махнула рукой. – Слишком много блинчиков. Поехали.

Алекс сменил свои пижамные штаны с мордочками «Хелло Китти» на пару линялых джинсов и футболку с длинными рукавами, но его ноги оставались босыми. Он поставил одну ступню на танцевальную платформу, но медлил, не включая следующую песню. Так и стоял, переводя взгляд с меня на Патрика.