Город древних - Муравьев Константин Николаевич. Страница 84

Места в рюкзаке оставалось ещё на пару таких комплектов, да и на праще могло уместиться ещё столько же.

«Так что живём, братцы!» – воскликнула где-то в глубине души моя хомячья натура.

Тем более интуиция упорно нашёптывала мне в левое ухо (почему, кстати, именно в левое, сам не понимаю, но у меня сложилось как раз именно такое впечатление), что встреча с подобными памятниками прошлого у нас не самая последняя. И эта же самая интуиция прямо вопила, что нам нужно быть готовыми к серьёзным неприятностям при такой возможной встрече.

«Нельзя отмахиваться от таких кричащих предчувствий», – сделал я себе пометку в памяти.

Хоть нам сейчас повезло, но так не может продолжаться всегда.

«Нужно быть настороже».

– ответило моё сознание голосом Искателя.

Я даже уже не могу определиться с тем, кто из множества инициированных ментомодулей принял на себя эту функцию.

Но почти мгновенно на виртуальную модель, построенную ментоинтерфейсом, накладывается некая сферическая область, которая, как я понял, была зоной, находящейся под моим полным контролем. Она была значительно меньше всех моих возможностей, я мог, если хотел этого, расширить зону своего поиска гораздо дальше. Однако, похоже, в этом небольшом объёме я знал всё и обо всём, и контроль этой области перешёл на некий рефлекторно-автоматический уровень моего подсознания, когда не требовалось никакого постоянного стороннего внимания для его поддержания и наблюдения за ним.

Моё сознание же совместно с ментоинтерфейсом отсеивало все второстепенные раздражители и сторонние сигналы, обнаруженные в подконтрольном пространстве, и проводило некую градацию данных по степени их опасности, полезности и, как это ни странно, моей личной заинтересованности в них. В последнем случае оно вычисляло то, что может просто заинтересовать меня или вызвать любопытство. И это меня несколько удивило, так как я и сам не понимал, что меня может заинтересовать и что вообще это может значить, но решил при первой же возможности проверить на практике столь странный подход к разделению и градации обнаруженных объектов.

За моими сбором трофеев, рытьём в мусоре, да и вообще откровенном мародёрстве и прочими манипуляциями с этим древним магическим стражем в абсолютной тишине наблюдали Лениавес и Эрея. Они даже не задавали мне никаких вопросов. Видимо, такой подход к делу вполне вписывался в их картину мира и моё поведение полностью соответствовало той роли, которую они мне приписывали.

Всё, что спросил корнол, после того как я разобрался с найденным вооружением и доспехами и, попрыгав, понял, что дополнительный вес меня нисколько не тяготит, – так это:

– Что будешь делать, когда твоя сумка станет мала?

– Найду побольше, – подмигнув ему и девушке, ответил я.

И, ещё раз осмотрев опустевшую нишу, где многие столетия нёс свою вахту верный страж этих туннелей, а также участок коридора возле неё, махнул своим друзьям, что можно следовать дальше, и отправился вдоль по туннелю.

То, что разбрасываться такими ценностями ни в коем случае нельзя, я знал точно. Слишком уж явно об этом говорила моя обострившаяся интуиция, и поэтому я полностью доверился ей. Тем более и тот толстый хомяк, что сидел внутри меня, прямо верещал от счастья в такие моменты.

По пути к центру города нам попалась ещё пара неактивных магических стражей. Они были почти такими же, как первый встреченный нами, только у обоих отсутствовало оружие и рукавицы. Куда они делись, мне было непонятно. Хотя местные обитатели и хозяева города сверху вполне могли прибрать их к рукам. К тому же один из обнаруженных стражей был ещё и значительно измят, будто попал под нехилый кузнечный молот, отрихтовавший его со всех сторон. Но я его всё равно взял с собой, так как понимал, что хороший металл ценен всегда и везде, а то, что это металл очень хорошего качества, у меня никаких сомнений не вызывало.

Почти полтора часа мы двигались без каких-либо приключений или неприятностей. Даже ловушки нам особо не попадались.

Зато во время этого нашего относительно спокойного путешествия стало понятно, насколько моё восприятие магии отличается от того, как к ней относятся мои спутники. И насколько я более чувствителен к её проявлениям, чем они. Вернее, даже не так. Я и раньше подозревал, что они её не то что не видят, но даже не чувствуют. А замечают лишь действительно сильные возмущения магической энергии или крупные ментальные аномалии. И этому было множество подтверждений.

Во время моего путешествия только с Лениавесом это не было так заметно, но теперь, когда в нашем отряде появилось два полноценных мага, я стал замечать значительные отличия. И, как мне кажется, они тоже обратили на это внимание. Например, при приближении к очередной ловушке мои спутники совершенно её не чувствовали, хотя я свечение её энергий, обозначающих наличие магической западни, видел издалека, шагов за сто до неё. Им же приходилось для того, чтобы её обнаружить, применять определённые заклинания, наподобие того, что использовал корнол, когда идентифицировал магического стража, и то после того, как я говорил им, что она у нас на пути. Корнол для этого вызывал своё заклинание «Магическое око», как он его называл, тогда как Эрея использовала заклинание, которое она именовала «Взгляд цеперны».

Однако когда я увидел структуру обоих плетений, то в удивлении констатировал их практически полную идентичность, за исключением наличия некоего входного модуля. Вернее, у Эреи он отсутствовал напрочь, и свой тип ментоэнергии она передавала в плетение напрямую. Данный тип ментоэнергии идеально подходил для этого. Никаких потерь при активации плетения у неё не было, при этом Искатель констатировал максимальную эффективность при работе её заклинания с КПД, приближающимся к единице.

У корнола эффективность плетения была не ниже, однако, чтобы добиться такого результата, ему требовалось преобразовать доступный ему диапазон ментоэнергий в необходимый её тип. И именно для этого в его варианте заклинания присутствовала некая микроструктура. Поэтому плетение корнола срабатывало несколько медленнее, чем у Эреи, но результат они выдавали одинаковый.

Мне даже стало интересно, кто и когда смог доработать их заклинания. Ведь кто-то же это должен был сделать?

Задав этот вопрос Лениавесу и девушке, я смог наблюдать их крайне удивлённые лица.

– Никто не дорабатывал эти заклинания, – ответила девушка. – Моё – это исконно принадлежащее народу эльфаров заклинание идентификации магических свойств и магической активности, а у корнола – аналогичное заклинание, принадлежащее расе хуманов и другим народам. Только мы пользуемся заклинанием «Взгляд цеперны», все же остальные – «Магическое око». Любой другой не сможет даже активировать наше плетение, – с гордостью закончила Эрея.

Я посмотрел на Лениавеса.

– Да. Она права, – согласился с её словами корнол, – никто не может воспроизвести заклинание «Взгляд цеперны».

– И остальные маги жизни? – уточнил я. – Ведь они должны использовать тот же тип магии, что и эльфары? Или нет?

– Нет, маги жизни тоже этого не могут, – сказал оборотень.

– Хм, – пробормотал я и задумался.

«Странно всё это, – начал рассуждать я, – ведь ясно видно, что это одно и то же универсальное плетение. Только у эльфаров оно адаптировано под определённый тип энергии. Или всё, может, наоборот, ранее это было плетение, доступное только для активации каким-то одним типом ментоэнергии, а кто-то его доработал и превратил в некое общее заклинание. Главное – суть-то у них одна».

И опять всплыл вопрос: «А кто это мог сделать?»

«Ну да ладно, разберусь со временем», – решил я.

И коли мы затронули нужную тему, задал ещё один вопрос, который интересовал меня уже давно:

– Лениавес, а в принципе как артефакторы, маги, путешественники, кладоискатели там или другие личности, вынужденные по роду своей деятельности встречаться с различными магическими проявлениями, ловушками, предметами и прочими сюрпризами, справляются с ними? Как они их обнаруживают? Всё время используют заклинания, аналогичные тем, что применяете вы с Эреей? Если это так, то это должен быть очень затратный способ, или есть что-то иное?