Страх падения (ЛП) - Дженнингс Сайрита Л.. Страница 62

— Он нашел меня в Атланте, — произнесла она бесстрастно.

— Что?

— Он нашел меня. Сначала были электронные письма. Потом сообщения и телефонные звонки. А потом он отправил письмо на мой почтовый адрес. Мой почтовый адрес, Блейн! Он нашел меня! Вот почему мы с Домом сюда переехали.

Я провел свободной рукой по своему лицу и выругался под нос.

— Дерьмо, Кам, я...

— Блейн, я завалила свой последний семестр в колледже за два месяца до выпуска. Я была слишком напугана, чтобы ходить на учебу. Переехала к Дому и никуда не выходила. Несколько чертовых месяцев я пряталась в своей спальне, напуганная настолько сильно, что даже нос не высовывала за ее пределы.

Я боролся с желанием пробить дыру в лобовом стекле своей машины.

— Кам, мне так жаль. Блядь! Мне так чертовски жаль.

Она обхватила своей маленькой, тонкой рукой туго натянутые сухожилия на моем предплечье, пытаясь убрать ярость, бегущую по моим венам.

— Эй... не надо. Это не твоя вина. Извини, что испортила настроение. Я чувствую себя такой задницей. Ты что-то запланировал, а я здесь разнылась словно Дебби Даунер, выплескивая на тебя свое дерьмо.

Жар нашей напряженности был заперт в замкнутом пространстве окружающих нас стекла и стали. Я тяжело втягивал воздух сквозь зубы, ощущая не столько злость, сколько боль за нее. После всего пережитого в своей жизни, эта девушка сейчас была здесь и пыталась меня успокоить. Мне хотелось съехать с этого чертового шоссе, втянуть ее к себе на колени и бездумно целовать. Стереть поцелуями все негативные эмоции. Поцеловать каждый участок ее тела, к которому этот ублюдок когда-либо прикасался.

— Мы можем просто забыть об этом разговоре? — спросила она слабым голосом, и я накрыл ее руку своей ладонью. — Не хочу портить этот день. Знаю, ты запланировал что-то особенное и я хочу просто этим насладиться.

Я провел своими губами по костяшкам ее пальчиков и кивнул.

— Да, малыш, звучит здорово. Для этого мы сюда и приехали.

В тот момент, когда я вырулил на гравийную дорожку, глаза Ками увеличились вдвое, а рот открылся от изумления. Хотя все мое внимание было обращено на маневрирование по дороге через высокие деревья, растущие по обе стороны от дороги, я чувствовал ее озадаченный взгляд, направленный в мою сторону.

— Сюда? Почему ты привез меня сюда снова? — закричала она.

Я подъехал к парковочной зоне перед озером Норман и заглушил двигатель. Затем повернулся к ней, уже приготовившейся к очередной словесной атаке.

— Потому что я не хочу, чтобы твое последнее воспоминание об этом месте было негативным.

Она съежилась, словно пребывание здесь приносило ей физическую боль. Я почувствовал себя полным придурком из-за того, что подумал, что это могло быть хорошей идеей. Моя задумка с выступлением Тейлора принесла нужный эффект, поэтому я предположил, что эта теория сработает и в данном случае. Но, вы же знаете, что говорят, когда ты предполагаешь...

— Просто попробуй, хорошо? Если ты не захочешь в него войти, мы не будем этого делать. Но, хотя бы, позволь мне попытаться упростить для тебя этот шаг.

Она прищурила глаза, озабоченно нахмурив лоб.

— Зачем?

— Да. Зачем ты хочешь для меня что-то упростить?

Избавив Ками от ремня безопасности, я притянул ее к себе ближе.

— Потому что ты это заслужила. Потому что на Земле нет ничего более прекрасного, чем твоя улыбка.

«И потому что я тебя люблю. Ого. Что?»

Словно услышав мое мысленное признание, губы Ками растянулись в понимающей улыбке. Мы соединились в сладком поцелуе.

— Хорошо, Блейн Якобс. Я вся твоя.

Тридцать минут спустя, мы, лежа рядышком на одеяле, поглощали обед, упакованный мною, и наблюдали за группой детей, плескающихся в нескольких метрах от нас. Ками внимательно на них смотрела, ее губы подергивались от слабой улыбки, а плечи дрожали от тихих смешков. Я не мог не попасть под ее обаяние.

— Ты хотела бы завести детей? — Услышал я свой вопрос прежде, чем меня остановили хорошие манеры.

Ками пожала плечами, не отрывая глаз от детворы.

— Было бы хорошо, но у меня их, скорее всего, не будет.

— Почему?

Она перемешала песок своими голыми ступнями и опустила взгляд.

— Кому-то вроде меня не стоит заводить детей.

— Кому-то вроде тебя?

Ками тяжело вздохнула.

— Кому-то в моем состоянии. Моя... болезнь. Страхи. — Она повернулась ко мне лицом, и я увидел, насколько она серьезна. — Мы все — порождение нашего прошлого, Блейн. Мой родитель стал омерзительным придурком из-за своего отца. Кто сможет поручиться, что я не превращусь в его подобие? И, к тому же, я не знаю, что это значит — быть матерью. Моя собственная была слишком сломлена, чтобы ею быть. Я знаю, что она меня любит, действительно знаю. Но не могу припомнить, чтобы она говорила мне об этом хоть раз. Поэтому я не могу представить себя, произносящую эти слова. Когда-либо.

Я попытался переварить горькую пилюлю ее слов, не позволяя проявиться своим эмоциям на лице. Но я никогда не был хорош в маскировке своих чувств, особенно если дело касалось Ками.

— Вот это засада, да? — Она улыбалась, но я чувствовал боль, скрытую в ее словах.

— Ну... да. Но ты не облажалась. Ничуть.

Она пожала плечами, а затем оглянулась на шумных детей.

— А что на счет тебя? Ты хотел бы их иметь?

Я, поморщившись, посмотрел в сторону, вспоминая о раздувшемся животе Аманды. В котором был ребенок от другого мужчины.

Она, конечно, призналась мне в неверности, но это случилось только через месяц после сообщения о ее беременности. Она специально сделала так, чтобы я думал, что стану отцом, наполнив меня гордостью, только затем, чтобы запятнать это ожидание уродливой правдой. Я возненавидел ее и какое-то время мне была противна даже сама мысль об отцовстве.

Но это было тогда. Теперь... теперь у меня есть повод желать вернуть это чувство обратно.

— Да, когда-нибудь. Целую баскетбольную команду.

— О, Боже! — рассмеялась она. — Маленькие Блейны с татуировками и пирсингом, сеющие хаос среди бедных людей Шарлотт.

Ее заразительная улыбка стирала неприятный привкус моих болезненных воспоминаний. Все мое внимание было сконцентрировано на Ками. Она делала мир вокруг меня лучше. Она заставляла меня хотеть быть лучше.

— Снова живешь стереотипами? Южный парень с грузовиком, полным диких детишек? — спросил я, подталкивая ее рукой.

— О, Боже, да! Я не удивлюсь, если ты и имена им уже выбрал. Позволь мне угадать: Кеш, Кейдж, Гейдж...

— Не-а. Еще не успел. Но в одном ты права.

Ками повернулась ко мне, вопросительно прищурив глаза, но не произнесла ни слова.

— Мы — порождение нашего прошлого.

Ками придвинулась ближе.

— Усовершенствованные.

Я кивнул, отводя глаза к голубому, безоблачному небу.

— После смерти мамы я стал неуправляемым. Это непросто — быть тринадцатилеткой с бушующими гормонами и хреновым влиянием сверстников. Потеря самого близкого человека довела меня до настоящей темноты. Я постоянно был зол. Никого не слушал. Ни о чем не заботился. Драки, перепады настроения... никто не знал, как до меня достучаться. Из-за этого со мной провели несколько тестов, чтобы убедиться, что я не страдаю тем же самым заболеванием, от которого умерла моя мать. Чтобы увидеть, была ли и у меня шизофрения.

Ками медленно выдохнула.

— И?

Я повернулся и с улыбкой прижал ее к себе.

— Я чертовски схожу по тебе с ума.

Она расслабилась, позволяя мне прижать ее к себе. Я скользнул языком по ее нижней губе, дегустируя клубничный блеск для губ и восхитительный уникальный вкус Ками. Я ничего не мог с собой поделать. Она была мне необходима целиком. Я пристрастился к этой девушке и постонно нуждался в новых дозах ее внимания.

— Эм-м-м, думаю, у нас есть зрители, — промурлыкала она в мои губы.

Я повернул голову и увидел группу хихикающих и указывающих на нас детей. Я улыбнулся, подмигнул им и, оставив быстрый поцелуй на губах Ками, сел. Девочки захихикали и покраснели, а мальчики изобразили рвотные позывы.