Самозванец - Брэдли Селеста. Страница 7

– Право, Кол, можно подумать, что тебе тринадцать лет, а не почти тридцать.

Коллис усмехнулся и, наконец спустившись в облицованный мрамором холл, вскинул руку в приветственном жесте.

– Ты сегодня не в настроении. Это потому, что возвращаешься так поздно или уходишь так рано?

– Коллис, ты живешь здесь благодаря моему безграничному терпению. И я предложил бы тебе воздержаться от лишних вопросов.

Далтон зевнул.

– Так, посмотрим… ты зеваешь – значит, ставлю на позднее возвращение. – Коллис положил руку на по-военному жесткое плечо Сарджента. – Ну так как, Сарджент? Я прав?

Сарджент бросил страдальческий взгляд на Далтона, но не отважился стряхнуть руку беспардонного наследника, несмотря на то что гордость его была уязвлена.

Далтону вдруг захотелось улечься в постель. Неуемная энергия Коллиса невыносима в этот час.

– Уймись, Коллис, – выпалил он. – Сардженту нужно идти работать, у тебя тоже есть дела.

Коллис прищурился, его улыбка увяла. Он снял руку с плеча Сарджента.

– Дела? Какие? – Гримаса страдания исказила его лицо, и здоровой рукой он потер свою нечувствительную, почти бесполезную руку. – У тебя что, найдется работа для калеки?

Увидев изменившееся лицо Коллиса, Далтон обругал себя за неуместную резкость. Коллис так мужественно скрывал свои мучения, что даже Далтон иногда забывал, как сильно пострадал молодой человек в войне с Наполеоном. Далтон не был близок с матерью Коллиса, она вышла замуж, еще когда Далтон учился в университете. Разница в возрасте у них с Колли-сом была настолько небольшой, что, если бы Ливерпул позволил, они вполне могли бы считаться братьями.

Далтон сухо кивнул, признавая свой промах.

– Я лишь хотел сказать, что тебе сегодня следует нанести визит Джеймсу Каннингтону. По моему поручению он работает над одной очень интересной головоломкой.

Коллис не умел долго хмуриться. В его глазах снова загорелись огоньки.

– С удовольствием. Джеймс не такой сухарь, как ты, о могущественный.

Шутливо отсалютовав и поклонившись, Коллис удалился. Далтон с утомленным и хмурым видом смотрел ему вслед. Ему не давала покоя мысль, что он мало делает для своего племянника. Если Коллис не найдет полезного занятия, которое отвлечет его от мыслей о его физическом недостатке, он превратится в праздного, ни на что не годного лорда Этериджа.

Далтон заметил, что Сарджент все еще ожидает его указаний.

– Я ложусь спать, – произнес он тоном, не терпящим возражений. – Если кто-либо попытается разбудить меня в течение следующих четырех часов, можешь отрубить ему голову.

Сарджент кивнул:

– С превеликим удовольствием, милорд.

Клара поприветствовала рассвет зевотой и чашкой чая. Она разложила на столе свои рисовальные принадлежности и приступила к работе. Проснувшись глубокой ночью, она так и не смогла заснуть, обдумывая план жестокой мести самозванцу. Хорошо бы прошить его нелепый наряд самыми дешевыми нитками, чтобы в следующий раз, когда он попытается отвесить один из своих вычурных поклонов, его панталоны расползлись бы по швам, к ужасу окружавших его чопорных леди.

Зрелище было бы великолепное.

На ее губах все еще играла легкая усмешка, когда Клара перешла к обдумыванию окончательного и более реалистичного плана. Поразительно, что ей потребовалось несколько часов, чтобы найти единственно правильный и, казалось бы, самый очевидный способ разоблачить этого человека.

Это сделает сэр Торогуд.

Клара в задумчивости покусывала кончик карандаша. Она могла бы, например, показать, как непреклонный и обладающий чувством собственного достоинства сэр Торогуд бросает самозванца в мусорное ведро. Она провела несколько линий на странице и внимательно посмотрела на них.

На самом деле ей не очень понравилась идея изобразить себя в виде мужчины. Все это отдает самой примитивной ложью. Лучше оставить детали ее вымышленного образа максимально неуловимыми.

Как насчет того, чтобы изобразить некоего художника, гусиным пером рисующего нелепую подделку, ведь этот, с позволения сказать, джентльмен в своем возмутительном костюме, с напыщенными и вычурными манерами так и напрашивался на карикатуру. Ведь на нем было больше косметики, чем на ней! И если она не ошиблась, то родинка на его щеке была нарисована, ну прямо как женская мушка.

Рисунок начал принимать очертания. Сначала рука, не мужская и не женская, и если публика предпочтет принять манжету рукава как часть рубашки, а не платья, то это ее право.

Да, это именно то, что нужно.

Вот только самозванец никак не получался таким смешным, как ей хотелось бы. На самом деле, с длинными ногами и широкими плечами, он выглядел почти красивым…

В порыве раздражения Клара отбросила карандаш и скомкала листок с рисунком. Она вновь попробовала, на этот раз сосредоточившись на напудренных волосах, его серебристых глазах и гибкой кошачьей пластике мужчины.

Этот рисунок постигла та же участь, что и первый, и второй, и третий. Ей не удавалось сосредоточиться! Как только ей казалось, что она уловила черты, которые могли бы лечь в основу карикатуры, в голову лезли мысли о его широких плечах, о глазах или еще о чем-то, совершенно бесполезном, что никак не могло помочь достичь цели.

Может быть, она все еще расстроена тем эпизодом, который произошел вчера ночью. Как можно сосредоточиться, когда ее не оставляет мысль о том, кто расшнуровал корсет, оставив ее в саду полуодетой? Подобная мысль кому угодно не даст покоя.

Клара отодвинула в сторону рисовальные принадлежности и откинулась на стуле. Кто же это мог быть? Она не помнила ничего, за исключением того, что не могла дышать и отправилась глотнуть свежего воздуха. Очевидно, она спустилась в сад и там кто-то случайно обнаружил ее.

Это была не женщина: чтобы вырвать крепкие корсетные шнурки из петель, требуется сила мужских рук.

Хотя эта мысль и заставила ее содрогнуться, она вынуждена была признать вероятность того, что некий посторонний мужчина не только прикасался к ней, но и наполовину ее раздел. Но лишь для того, чтобы оказать ей помощь! Ведь когда ее здоровью уже ничто не угрожало, он исчез, чтобы еще больше не смутить ее.

Кто же это был?

Имена большинства мужчин, присутствовавших в бальном зале прошлой ночью, она знала, хотя представлена была лишь немногим. Оно и понятно: едва ли она могла бы выполнять свою работу без досконального знания предмета. Клара смутно помнила, что вчера вечером видела самого премьер-министра.

Но он вернулся в зал до того, как она ее покинула. Сэр Самозванец тоже был где-то поблизости, но она не могла представить его в роли спасителя. И еще там был тот светловолосый молодой человек, он так искренне беспокоился за нее.

О Боже!

Клара прикусила губу. Что случилось, то случилось. Главное, сейчас она чувствует себя прекрасно. Ни единого синяка, который мог бы свидетельствовать о грубом обращении, а она не ребенок. Она прекрасно понимала, что может означать подобное обращение, но может поклясться, что ничего такого не было и в помине.

Некий таинственный джентльмен пришел ей на помощь и, оказав ее, удалился.

Клара постаралась выбросить из головы мысли о ночном происшествии и вернулась к своей работе. Если она максимально сконцентрируется на щегольской внешней оболочке, а не на том, что за ней скрывается…

Далтон Монморенси с трудом сдержал желание не поморщиться, когда Джеймс Каннингтон вновь рухнул на мат. Инструктор по борьбе из «Клуба лжецов» не намеревался щадить Джеймса только потому, что тот второй человек в организации. Скорее, Керт склонен был предъявлять ему повышенные требования.

Джеймс, тяжело дыша, лежал на мате, занимавшем всю комнату, некогда бывшую винным погребом. Особняк, в котором нынче располагалась шпионская школа, был перестроен внутри, и теперь на верхних этажах располагались учебные классы и спальни. В остальном, если не обращать внимания на весьма необычные учебники и карты, дом казался вполне обычным.