Вакуум (СИ) - "Solveig Ericson". Страница 22

Глядя на ряды диковинных младенцев, я осознавал, что моему родителю под силу сделать то, о чем он мне говорил. И все же…

- А если я не захочу ни одного мужчину? Мне нравятся девушки, меня еще ни разу не тянуло к своему полу.

- Всему свое время, тебе необходимо вырасти.

- Но я не хочу…- ком в горле разрастался, не давая мне нормально вдохнуть, - это же уродство!...

Я начал хрипеть и задыхаться, от гипервентиляции легких я потерял сознание, а очнулся уже в своей комнате, подключенный к капельнице с седативами.

Я рос, но ничего не происходило: я был обычным юношей, склонным к бунтарству. Мой образ был подчеркнуто брутальным, я менял женщин как перчатки, имел приводы в каталажку за избиение и дискриминацию гомосексуалистов. Я не искал драки, просто они сами липли ко мне как мухи. Отец только мягко улыбался и говорил: «Не сопротивляйся своей природе… придет время, вот увидишь».

Уже заканчивая медицинскую академию, я встретил своего первого парня: не знаю, что во мне тогда щелкнуло, но я отдался страсти с головой. Я не любил его, но желал очень сильно. И даже после этого во мне не пробудилась моя сущность, хоть я и смирился. Потом я стал тем, кем стал, позволил себе плыть по течению сексуальных предпочтений, уже не ожидая изменений в своем теле.

Отец умер, так и не увидев результата своих трудов. Как бы он не поступил со мной, я все еще люблю его.

***

Спустя тридцать с лишним лет проснулась моя истинная форма. Преобразование завершилось, наградив меня двойной сущностью. Больше не было боли, не было крови, осталась лишь женская тайна в моем мужском теле. Я стал тем, кем боялся быть с того самого момента, как узнал правду о себе – мутантом.

Непоколебимый альфа-самец из другой галактики запустил во мне скрытый механизм, мое Альтер Эго не могло бы выбрать лучше. Не могло. Твою мать.

Я шел по коридору в столовую, когда сильный толчок в плечо опрокинул меня на пол, я удивленно уставился на обидчика и обнаружил нависшего надо мной хнурта. Мог бы и догадаться сразу кто это, меня больше никто не смел задирать, даже смотреть косо в мою сторону побаивались, ведь я был сучкой страшного и злого монстра. И, черт возьми, я этим гордился.

- Смотри куда идешь, сладкий, - Звуро недобро ухмыльнулся, показав мне клыки и подал руку.

Я проигнорировал его порыв помочь, после того, как он сам же и уронил меня.

- Все еще выкобениваешься, да, конфетка? – шепнул он мне, когда я самостоятельно встал на ноги.

Я хотел огрызнуться, но поймал его тяжелый, обращенный на кого-то взгляд. Хнурт снова зло ухмыльнулся. Проследив его взгляд, я обнаружил стоящего за нами надзирателя, высокого и хищного, как все логианцы, с волосами цвета лазури. Надзиратель казался отстраненным, но в глубине его холодных голубых глаз была какая-то тревожащая меня эмоция.

Звуро неожиданно схватил меня за бедра и дернул на себя.

- До встречи, сучонок, - выдохнул он мне прямо в лицо.

Я вырвался из крепких «объятий» и угрюмо посмотрел на него. Звуро рассмеялся и направился по коридору к выходу. Логианец, наблюдавший эту сцену, никак не отреагировал, сделав вид, что меня здесь нет.

Во мне шевельнулся страх, толкая спрятаться где-нибудь и не высовываться. Но где мне прятаться? В тюрьме я как на ладони.

Я всю ночь дергался от малейшего шороха и с утра был совершенно обессилен, только в шахте я чувствовал себя более-менее в безопасности от хнуртов. Ен все еще отказывался приглашать меня к себе. Я не знал, что с ним происходит, завершились ли наши отношения, и было ли вообще между нами что-нибудь помимо животного секса. Мое подсознания решило, что было, подготовив мое тело принять этого мужчину окончательно, как партнёра по жизни, позволив ему продолжить свой род во мне. Будет смешно, если подсознание ошиблось. Смешно до горечи.

На следующий день мы с Йонгом дежурили в столовой, поэтому были освобождены от работ в шахте. За работой на кухне я совершенно забыл про Звуро, и, только вечером, когда столовая опустела, я понял, что не видел хнурта весь день. Мне стало не по себе, я настороженно оглянулся, надеясь увидеть хотя бы напарника, но Джу Йонга не было в поле зрения. Я выпустил из рук тряпку, которой протирал столы и двинулся в сторону раздаточной витрины.

- Йонг? – позвал я.

Нет ответа.

Когда я завернул на кухню, то, как никогда, понял, что смерть моя близко. Мой напарник лежал на полу возле микроволновой печи с вырванной глоткой. Кровь растеклась по белому покрытию яркими кляксами.

- Сладкий, время для жарких поцелуев, - «промурлыкал» знакомый голос.

Я замер на месте, лелея надежду, что если я его не увижу, то возможно все это исчезнет, и я проснусь. В холодном липком поту, но проснусь!

- Посмотри на меня, сладенький, я жду, - в голосе Звуро зародился булькающий звук.

Я медленно повернулся к нему лицом – хнурт стоял за морозильной камерой, сложив руки на груди и нежно улыбаясь. Ужас.

- Не подходи ко мне, - мой голос прозвучал надтреснуто.

- Ну, уж нет, подойду, - Звуро в миг перестал улыбаться и пошел ко мне, на ходу расстегивая кислотно-зеленый комбинезон, оголяя бычью шею и серую грудь.

Я как испуганный олень ломанулся к выходу и тут же был пойман за шиворот, ворот впился в горло гарротой, я захрипел, забился в истерике, сметая с раздаточной витрины пустые лотки, они с грохотом попадали на пол и в этот момент я увидел, как закрывается входная дверь в пищеблок. По другую сторону сужающегося проема на меня бесстрастно смотрели холодные голубые глаза.

- Позови Ена! – хотел крикнуть я, но кроме хрипов ничего не вышло.

Звуро рванул меня, разворачивая к себе лицом.

- Не сопротивляйся, - сказал он, ласково поглаживая меня по щеке пальцем с длинным когтем.

Может все обернулось бы иначе, будь я покладист и сговорчив, но тайна моего тела заставила меня драться с остервенением загнанного зверька. Соотношение наших сил было примерно как у хорька и медведя, на каждый мой удар я выдерживал шквал ударов от хнурта. В тот момент, когда я был уже в полубессознательном состоянии и мои руки обвисли сломанными плетьми, Звуро выпустил из своего горла нечто, похожее на мерзкий серый цветок, я смог только жалобно завыть, когда эта недопасть впилась в мое горло.

Кто-то расцепил нас, и я услышал злобный рев Торията, он орал на незнакомом мне языке, я не мог ни понять, что он говорит, ни увидеть его сквозь тошнотворную пелену перед глазами. И, слава Богу, я наконец-то потерял сознание.

***

Меня качало на грани сна и яви, я видел белый потолок медблока во вспышках света и тьмы. Тело казалось невесомым, голова – пудовой гирей. Что-то тихо шипело и гудело сбоку, с трудом повернув голову на звук, я увидел аппарат для переливания крови, которая была через чур яркой для человеческой. Яркая, очень яркая, как закат второго солнца на Логе… Мои мысли прервались, не успев обрести четкий образ.