Моя космическая Одиссея или крутые гонки с колесом Фортуны! (СИ) - Очеретяная Галина Васильевна "Isteriya". Страница 42

Я летела между смальтяных (стеклянных) коробок, именуемых домами. С улицы ничего не было видно, что происходит внутри помещения. Отражались только силуэты в темно-коричневых стеклах, но я не сомневаюсь, что живущие в домах филианцы, видят очень хорошо, что происходит снаружи. Филиа вообще практически вся состоит из смальты.

Филианцы же были совершенно не похожи на людей. Это были трехметровые долговязые мужчины и женщины без внешних определителей, то есть если филианец идет в платье, то это женщина, а если в брюках, то мужчина. Жуть. Их тело, словно веревки. Ощущение, что при ходьбе плавно двигающийся филианец просто согнется пополам или сломается, так как у них нет стержня, чтобы держать остов. Туловище слишком короткое, а вот длинные болтающиеся руки вдоль тела с костлявыми пальцами, и ноги «от ушей» просто пугали. Сейчас, как обхватят своими веревками да как свяжут! Меня передернуло от возникшей картины в голове.

Снова эта внезапная вспышка боли. Я скривилась. Хватит, отлеталась пора возвращаться. Я задала параметры космодрома и откинулась на спинку сиденья, зажмурив глаза. Я терла свои виски, пытаясь растереть боль, но это всего лишь жалкое самовнушение. Все было, как в тумане, когда я выбиралась из флаера, когда я заползала в свой номер, когда вводила себе обезболивающую инъекцию, когда обессиленная падала на кровать. Каждый приступ боли все активнее набирал свою силу. Когда же это закончиться? Я согласна на обморок, только бы эта пытка прекратилась! Сколько же мне осталось терпеть эту муку? В такие моменты, хотелось просто навсегда закрыть свои глаза.

Вскоре после инъекции боль понемногу начала отступать и меня обессиленную сморил сон.

Просыпалась наутро я с ватной головой. Заказав завтрак в номер, отправилась в душ. Нужно смыть с себя пот и слабость. Ионная чистка! Как все знакомо, только отвыкла я от нее. Сейчас я хотела воду, много воды, но чего нет, того нет.

После каждого приступа, какая-то часть воспоминаний стиралась. Я все еще помнила кто я, я помнила, куда мне нужно, я все еще помнила Арктуриан, а вот Земля для меня сейчас была лишь смазанным пятном в голове. Я постоянно прокручивала в памяти значимые события, боясь, что если перестану, то скоро вообще ничего не буду помнить.

Через два часа я уже сидела в каюте космолета, направляющегося на Креторию.

Первое время полета я безвылазно сидела в своей каюте и записывала. Записывала все, что я еще помнила. Каждый вечер я оставляла раскрытой тетрадь на столе, чтобы наутро заметить и прочесть, что я там набросала, благо буквы еще помнила. И снова совершив утренние процедуры, я садилась и писала, писала, писала. Все мои чувства, все мои страхи, все мои поступки, все мои действия я пыталась описывать, как можно подробнее. Может, если я буду писать свою жизнь, а потом перечитывать, то смогу оттянуть момент полной потери памяти?

А еще у меня начали болеть ноги. Я подолгу их растирала, массажировала, но если они откажут, то

что же мне делать тогда? Я разваливаюсь на части, как старуха, как отживший моторчик, который не подлежит ремонту.

Когда я записывала очередную свою мысль космолет начало трясти. В чем дело? И тряска усиливалась с каждой секундой. Космолет просто швыряло из стороны в сторону. Я схватилась за кровать, которая была прибита к полу, чтобы не упасть. Что случилось?

- Внимание разгерметизация! Всем приготовится к аварийной высадке, – проговорил динамик. – Внимание разгерметизация! Всем приготовится к аварийной высадке. Внимание разгерметизация! Всем приготовится к аварийной высадке, - повторял снова и снова голос над головой. Я, удерживаясь за мебель, подошла к панели, где висел скафандр на подобные случаи. Вот только мы в космосе, поможет ли он?

- Всем пассажирам пройти к шаттлам, - продолжал давать инструкции голос.

Я собрала маленькую сумку с самым необходимым. При постоянном шатании космолета это было невероятно сложно сделать. С трудом натянув скафандр, и засунув внутрь скафандра свою бесценную тетрадь с ручкой, двинула на выход, придерживаясь за стены.

А за дверью каюты была суматоха. Несмотря на сильную тряску, народ бежал в одну сторону. Там, наверное, и есть шаттлы. А то сообщили куда идти, но не сообщили, как туда добраться. Черт, наверное, это было указано в инструкции, которую выдавали всем пассажирам, а я просто не стала читать. Идиотка!

Я вдоль стеночки быстрым шагом пошла за толпой.

Проходя мимо смотровой площадки я, наконец, увидела причину тряски. Мы попали в астероидный дождь, который огромными глыбами врезался в космолет и взрывался при соприкосновении с поверхностью корабля. Но почему мы не изменили маршрут, чтобы облететь? Почему ринулись в самую опасную гущу камней?

Я видела, как от космолета один за одним отдаляется шаттл с пассажирами. Он ловко маневрировал среди камней, пытаясь избежать столкновения.

Но вот один из шаттлов не справился с управлением, и камень просто разрезал его пополам. Я стояла и смотрела, как куски когда-то живой плоти поглощал космос. Страшная смерть.

Я не заметила, как коридор опустел. Просто в одно мгновение и стало тихо, и только космолет сотрясался от постоянных столкновений. Я продолжила свой путь. В шаттле все равно есть шанс выжить, а здесь явная смерть.

Когда я добралась до места посадки пассажиров, то остановилась, как вкопанная. Нет, не может быть! Это все не со мной! Я истерически начала хохотать и упала на колени. Улетели! Они все улетели! Нет ни единого шаттла.

Мой истерический смех перешел в душераздирающий крик.

- За что! – кричала я.

Очередная встряска отрезвила меня. Вытерев слезы, я поднялась на ноги и отправилась обратно. Здесь мне больше делать нечего.

Через пятнадцать минут я сидела уже в кресле пилота и пыталась взять управление на себя. Я не пилот, но как управлять кораблем знаю. Ведь я принимала активное участие в создании «Раксан 1», поэтому из чего состоит «начинка» понимаю, а на этом пассажирском корабле управление намного проще! Моя жизнь сейчас в моих руках и спасибо собственной любознательности, что совала свой «нос» во все интересное! Я не буду сидеть в ожидании собственной смерти, я буду пытаться выжить до последнего.

Шаттлы давно скрылись из поля моего зрения. Не знаю, все ли выжили, но на данный момент мне была безразлична их судьба. Сейчас меня беспокоила моя собственная жизнь!

Я сосредоточилась на падающих астероидах. Маневрировать этой махиной было очень сложно, учитывая, что три из десяти двигателей полностью отказали, а хвост корабля просто отрезало камнем. Я не знаю, что за дверью кабины пилота. Я не знаю, есть ли там воздух, но в рубке я сняла шлем скафандра, так как здесь еще можно было дышать. А кислород, который дает шлем, я не буду пока тратить.

Черт! Еще один двигатель подорвало. Я прорывалась среди этих камней, пытаясь увильнуться от лобового столкновения

Снова резкая боль в голове, снова приступ. Как же не вовремя! Я, стиснув зубы, продолжала полет, ведь если отпущу управление, то мне точно конец. Я не могу отвлекаться на инъекцию.

Сквозь слезы, я все-таки смогла различать астероиды и смогла увидеть впереди планету. Астероиды просто отталкивались от нее при соприкосновении, словно мячики от стенки. Планета среди бушующих камней, невероятно!

Я летела к этой планетке в надежде, что меня не откинет, как мяч.

«Пожалуйста, пожалуйста, - мысленно просила я, - не отталкивай, дай шанс выжить. Прости за вторжение, но я так хочу жить! Пропусти! Прошу!» - я твердила всю дорогу сама себе.

Вот только долечу ли я к ней? Чем ближе подлетала, тем еще больше камней сталкивалось с кораблем. Я надела шлем скафандра, который давал кислород, так как очередной астероид повредил систему подачи воздуха. Вот еще одна часть корабля отлетела в открытый космос. Разваливается по частям.

Ура! Меня не откинуло, как астероид! Я прошла атмосферу неизвестной планеты! У меня получилось! «Спасибо! Спасибо!» благодарила я неизвестно кого.