Одна ночь (Одна ночь греха) - Брэдли Шелли. Страница 34

— Как ты думаешь, Хромой здесь? — прошептал Найлз.

Люсьен быстро оглядел зал.

— Я его не вижу, но мы спросим, как его найти.

— Ты действительно думаешь, что ему что-то известно?

— Если Марсден нанял кого-то из местных бродяг для убийства своего дяди, граф Барримор узнает об этом. Мне говорили, что это его владения и он держит всех в ежовых рукавицах.

Найлз скорчил брезгливую гримасу.

— Приятное местечко, ничего не скажешь. Мне всегда нравилось есть ложкой, которая прикована к столу железной цепью. А что это за углубления в столешнице?

Люсьен усмехнулся:

— Эти? То, что перед тобой, — твоя тарелка.

На лице Найлза читалось искреннее изумление.

— Черт побери, дружище! Куда ты меня затащил?

— Это самая грязная дыра во всем Ист-Энде, — ответил Люсьен.

Неожиданно в толпе началось беспорядочное движение, и в зал вошел тощий старик с огромным горбом на спине. Он уселся в большое кресло посреди зала и принялся оглядывать всех своими маленькими бегающими глазками.

— Это граф Барримор? — спросил Найлз.

— Да, Хромой собственной персоной. У них вся семейка — одни бандиты, но он худший из всех.

В это время появилась та самая девушка, которая подходила к ним раньше. Она взяла заказ и спустя минуту вернулась с напитками.

Она наклонилась к Люсьену так, чтобы его взгляд мог свободно проникнуть в глубокий вырез ее лифа, почти полностью открывавший упругую грудь.

— Могу я служить вам как-то еще, красавчики?

Он улыбнулся ей и сунул в ладонь серебряную монету.

— Я хочу, чтобы ты сделала одну вещь.

Девушка тряхнула красиво вьющимися локонами, свободно спадавшими на спину, засунула монету в карман фартука и придвинулась к Люсьену еще ближе.

— Все, что захочешь. Только скажи.

— Получишь еще одну монету, если устроишь мне свидание с графом.

— С Хромым? — удивленно спросила она.

— Вот именно, — ответил Люсьен с обаятельной улыбкой. — Сможешь сделать это, любовь моя?

— Я постараюсь.

Когда она ушла, Найлз перегнулся через стол и прошептал:

— Какая красавица! И судя по всему, не из строптивых.

— И судя по всему, не прочь наградить тебя сифилисом, — усмехнулся Люсьен.

Его мысли вернулись к Серине. Этим вечером он вел себя с ней довольно грубо, намекнул на то, что собирается провести ночь с любовницей, хотя у него уже давно никого не было, да он и не собирался никого заводить. Зная характер жены, он понимал, что теперь она будет противиться ему еще больше, повинуясь своей неуемной гордости.

В это время девушка, прислуживавшая за их столом, подошла к Барримору и что-то зашептала ему на ухо. Старик посмотрел на Люсьена, и тот чуть заметно кивнул. Хромой обернулся к девушке и что-то ей сказал.

Спустя мгновение она подошла к их столу. На ее лице сияла гордая улыбка.

— Он встретится с вами в кабинете.

— Спасибо, — поблагодарил Люсьен, протягивая ей вторую монету.

Девушка убрала монету в карман.

— Спасибо тебе, красавчик. Если я могу что-то еще сделать для тебя… Я хотела сказать, что мне будет приятно провести время с таким, как ты.

Люсьен чувствовал, что готов уступить. Девушка была весьма привлекательна, а ее намеки вполне ясны. Его телу требовалась разрядка. Он не был с женщиной с той ночи, что провел с Сериной. Так как его жена отказывала ему, он имел право искать удовлетворение на стороне. Но что-то в его душе и сердце, что-то, чего он и сам не понимал, противилось этой мысли.

— Благодарю тебя, но не сегодня, — наконец ответил он.

После этого он поднялся, жестом приказав Найлзу оставаться на месте, и последовал за служанкой.

Кабинет Хромого оказался прекрасно обставленной комнатой. Люсьен увидел графа Барримора, сидящего за письменным столом.

— Кто вы и что вам угодно? — спросил старик, выпуская тонкую струйку сигарного дыма.

— Я маркиз Дейнридж и пришел кое-что узнать об одном человеке, который, как мне известно, часто бывает в вашем пабе, — ответил Люсьен, тяжело опираясь на трость.

Старик пожал плечами и жестом предложил ему сесть. Когда Люсьен сел в широкое кожаное кресло, граф спросил:

— Зачем вам трость? Взяли для самообороны?

Люсьена удивил этот вопрос, но он решил ответить на него:

— Нет, для раненого колена. Подарок от Наполеона.

Тонкие губы Хромого расплылись в улыбке.

— Хорошо. А то в мире слишком много людей без физических недостатков. А теперь говорите, что вы хотели узнать?

Люсьен не мог понять, что случилось, но, по-видимому, его раненое колено каким-то образом помогло ему пройти своеобразное испытание.

— Я узнал, что граф Марсден является вашим частым гостем, — медленно произнес он.

Лицо Барримора исказила гримаса отвращения.

— Да, этот сукин сын задолжал мне деньги.

Люсьен напрягся, молясь, чтобы выбранный им путь оказался правильным. Если он соберет доказательства, достаточные для суда над Алистером, Серина будет в безопасности.

— Вы слышали, что его дядя, герцог Уоррингтон, недавно убит?

— Слышал, — ответил Хромой, цинично усмехаясь. — Обычное ограбление, но с неожиданным концом.

— А вы, случайно, не слышали, чтобы граф Марсден нанимал кого-то на эту работу? — поспешно спросил Люсьен, боясь упустить удачу. — Кого-то, кого вы знаете?

— Нет, — ответил Хромой. — Я слышал, как он говорил об этом, но не знаю, где он нашел наемников.

Черт побери! А он так надеялся. Что же теперь делать?

— Может быть, я могу узнать об этом у кого-то другого?

Глаза графа превратились в узкие щелочки.

— Эта мразь Марсден должен мне четыреста фунтов. Вы заплатите их, если я добуду для вас нужные сведения?

— С радостью, — ответил Люсьен.

— Хорошо, — кивнул Хромой. — Приходите через неделю. К тому времени мне обязательно будет что-то известно.

Люсьен коротко поклонился и вышел из комнаты.

На следующее утро Найлз нетерпеливо постучал в дверь дома Клейборна.

— Привет, дружище! — воскликнул он прямо с порога. — Ты был уже сегодня в городе?

Вопрос удивил Люсьена, но он ответил:

— Я… я, как всегда, ходил утром на кладбище.

— Черт! — пробормотал Найлз, доставая что-то из кармана своего роскошного красного сюртука, украшенного золотым кантом. — Значит, насколько я понимаю, этого ты не видел? — спросил он и протянул Люсьену листок бумаги.

Сначала Люсьену показалось, что он видит обычную карикатуру на представителей высшего общества. Во время своего развода он сам частенько был героем таких листков вместе с Равенной и ее любовником. Но на этот раз все обстояло намного хуже. На карикатуре была изображена Серина. Они справляли свадьбу на гробе герцога, а сам Уоррингтон со злостью наблюдал за ними, приподняв крышку.

— И сколько этой грязи на улицах?

— По всему городу, — ответил Генри. — Я не успел перекупить тираж.

Они замолчали. Люсьен напряженно пытался придумать, как остановить распространение карикатур.

Тишину прорезал громкий женский крик, раздавшийся с улицы. Люсьен и Генри выбежали наружу, чтобы узнать, в чем дело.

Крик повторился, и Клейборн понял, что кричат со стороны внутреннего двора. Опираясь на трость, он бросился туда и увидел, что толпа забрасывает камнями женскую фигуру в черном, распластавшуюся на земле возле стены дома. Еще один камень попал женщине по спине, и она жалобно застонала.

— Ах ты, чертова шлюха! — крикнул какой-то мужчина. — Ты годишься только на то, чтобы лизать мне ботинки.

— Это точно, — отозвался другой. — Я не лег бы с ней, даже если бы она задрала ноги до потолка. Такие стервы не достойны ходить по земле!

И толпа двинулась к несчастной, потрясая камнями. Люсьен бросился наперерез, к своему ужасу понимая, что узнает женщину, лежащую на земле.

— Серина! — закричал он. Кровь застыла у него в жилах, когда он разобрался, что происходит.

— Оставьте меня, — еле слышно сказала Серина, поднимая голову.