Ненависть (СИ) - "Александра-К". Страница 54
Рыжий…Как странно,что он прибился к дому.Конечно,теперь его уже отпустить невозможно –опозорен так,что соплеменники сожгут,не разбираясь.Но как вышло,что он вернулся в крепость?К кому он попал потом,как его обучили так.Да еще,похоже,научили чисто говорить и читать наизусть любовные стихи Империи.Неужели никто не услышал биения двух сердец в его груди?Или никто не клал голову ему на грудь,делали свое дело и просто уходили?Бедный Рыжий,как же плохо вышло-то –Ярре возился с ним,как с братишкой,а его просто растоптали в борделе.Такой покорный,такой тихий.Мертвый.Душа мертвая.
Ярре –сколько они вместе –больше пятнадцати лет…Всегда очень спокойный,преданный,готовый закрыть своим телом,спасти.Так давно –ему досталось от Альберика,это было унизительно,что его раб наказал ,а отец смолчал.И он с криком обиды прибежал к сотнику и расплакался –едва не впервые.Уже большой был –лет шестнадцать,уже спал в чужих спальнях,а ревел,как маленький.Сотник тогда долго молчал,ждал,пока успокоится,а потом как-то обнял за плечи и сказал : «Если бы наказал господин,тебе было бы так же стыдно?»Он что-то прокричал тогда,что не может бить высокородного раб,потом снова зарыдал от злости.Ярре долго ждал,пока юный Цезарион прорыдается,просто сидел молча,удерживал его за плечо и ждал.Он никогда не осуждал,даже за очень большую жестокость.Его обращение: «Господин» было,скорее,дисциплинарной формой,он-то помнил все: и как произошло несчастье,и главу рода казнили,и каким вернулся Цезарион из застенков Имперской тюрьмы.И раздор из-за Рыжего был очень болезненным.Впрочем,если бы не Эйзе и его боль,Наместник,скорее всего,даже и не почувствовал ничего…
Странно все это –оказаться в зависимости от твари,чуждого существа.Так непривычно –мерное биение двух сердец в груди после любви,отчаянный крик,выгибающееся в объятиях тело,удивительные преображения лица.Так непривычно,но без этого не обойтись.И путь ломки начат –прощение гибели своих воинов,еда для тварей,просто так,потому что Мыш просил.Чего он еще захочет?Плохо все это,очень плохо,но отказаться от этого сил нет.Дорогая цена его любви,очень дорогая. Но еще немного пожить так.Пусть цена будет высокой.Пусть.
А две безголовые твари с огромным трудом,но притащились в комнату Цезариона.Рыжий почти не мог идти,но лисье любопытство уже немного ожило,и он поддержал Мыша.Тот почти втащил его в комнату,усадил на пол перед стойкой.А там было столько всего –огромные копья с хвостами каких-то животных возле острия,какие-то сосуды,ножи в расписных кожаных ножнах.Странные щиты –в рост человека,сплетенные из тростника и покрытые шкурами с терпким запахом.Еще две легких бутыли-не-бутыли покорно ждали смерти от битых коленок Эйзе.Лис аж запищал от восторга.Это все надо было достать,рассмотреть,разложить,попробовать в действии.Эйзе увлеченно вытягивал один предмет за другим,примерял на руку,пытался сообразить,как его использовать.Вопрос встал только о бутылях –не оружие,но зачем хранить и из чего сделаны –такие узкогорлые,изящные.Решили,что,видимо,для воды.Хвосты на копьях принадлежали неизвестным зверям –по очереди принюхались,но названия зверя определить не смогли –в северных лесах горбатые антилопы с длинными хвостами не водились,не знали они о таком.Интересные шкуры на щите –внизу –запах коровы,соли,а вот сверху –какое-то лохматое рыжее с длинной гривой.Неудобно,защиты почти никакой.Так,для красоты.Лук огромный –Эйзе поднялся в полный рост,но его рога все равно были над головой Мыша.Какого роста должден был быть лучник,чтобы только натянуть этот лук?Мечи заинтересовали не очень –для руки тварей очень тяжелы и неповоротливы,да и ковка плохая –вмиг расколется от удара солдата Империи.Вот ножи –да…Отличная мишень нашлась- на стене повесили мишень от десткого лука,что принес Ремигий несколько дней назад.Стрелять пока не стали –Рыжий очень устал,стал клониться на пол.Мыш притащил меховое одеяло,накрыл его,сам примостился рядом,решили еще немного потом посмотреть,после того,как Лис отдохнет.То,что их могли потерять и комната Наместника –последнее место,где стали бы их искать,безголовые тварята просто не сообразили.Эйзе со своим бесстрашием действовал на более осмотрительного Лиса как наркотик –тот тоже переставал бояться.
Их,действительно,потеряли.Ярре зашел в комнату занести воду и окаменел –в комнате никого не было.Встревоженный Альберик ничего не знал,стража у ворот не видела выходящих мальчишек.Сотник в полной растерянности смотрел на старика –опять ушли?Куда?Лис едва ползает,далеко не сможет идти.И зачем?Альберик только пожимал плечаим-надо искать в доме,но куда могли залезть-Лис далеко не уйдет…Дикий грохот из дома,мужчины преглянулись и бросились в дом.Грохот шел из комнаты Наместника.Дверь застонала от удара Ярре.Альберик тихо ахнул –твари таки умудрились перевернуть стойку с оружием,чего он так боялся в приемной.Но там-то она цела-целехонька,а вот тут –среди нагромождения копьев,щитов,мечей,почти погребенные под тяжелой деревянной основой,придушенно пищали и отчаянно барахтались обе пропажи.Ярре взревел не хуже Наместника:
-Эйзе,Рыжий,что это значит?
В ответ –только отчаянный писк откуда-то из глубины разваленного арсенала.Сотник,не помня себя,ринулся на помощь,хрупкие части конструкции полетели в сторону –он испугался,что их придавит еще сильнее.Лис уже и не пищал –силенок совсем не осталось.Эйзе еще трепыхался,но тяжесть была огромной,да еще и острые края оружия не давали толком повернуться.Сотник торопливо раскапывал их из железа и орал в голос,не стесняясь в выражениях.Альберик пытался помогать.Наконец,тварей вытащили из-под стойки,Лис был неподвижным,почти не дышал,Эйзе ошалело крутил головой.Альберик торопливо начал поить его водой.Сотник,не помня себя,грубо тряс лисеныша,пытаясь привести в себя и разобраться,не переломал ли себе руки-ноги.То,что голова цела –как пустая и там нечему биться,он проорал уже в самый первый момент,когда вытянул неподвижного Лиса из завала оружия.Эйзе с трудом сказал :
-Не надо его трясти,он подо мной оказался,я его придавил сверху.Ему и так досталось.
Ярре взглянул на Мыша очень неласково,конечно,господин любит его без памяти,но таким безголовым быть нельзя.Едва не убился сам и,что самое плохое,сильно покалечился лисеныш.Лис открыл глаза и неожиданно и вполне отчетливо произнес:
-Сотник,не ори,пожалуйста.
Тишина,наступившая в комнате после этого,просто потрясала-Ярре вмиг замолчал,не зная ,что возразить, и одурев от радости,что Лис очнулся,Мыш растерянно смотрел на Альберика,а старик только качал головой.Лис серьезно взглянул на потное,перемазанное пылью лицо Ярре,сам он выглядел просто страшно –весь в каких-то кусочках меха,пыли,песке.Уж откуда все это взялось в оружии –Боги знают.Стойка была просто снесена напрочь,часть украшений на оружии рассыпалась от удара в пыль.И посреди всего этого ужаса –Лис,внимательно вглядывающийся в лицо сотника и пытающийся улыбнуться чуть поджившими губами, и разъяренный от пережитого страха Ярре,судорожно и осторожно ощупывающий лисеныша,ище новые раны и повреждения.Старый раб тяжело вздохнул –похоже,в доме прибавилось влюбленных идиотов.Только эти долго будут бегать друг от друга.И увидел лукавый взгляд Мыша –тот тоже увидел серьезные, всматривающиеся в самую глубину взгляды,которыми обменялись эти двое.Сотник тряхнул головой ,словно очнувшись от наваждения,уже более мягким тоном спросил :
-Где болит?Сильно?
Лис пожал плечами –не сильнее,чем обычно.Только ноги совсем не слушались.Сотник встал,осторожно поднял на руки Лиса,тот немного поморщился от боли,и понес обратно в комнату.Эйзе ковылял сзади под непрерывное ворчание Альберика –тот еще пытался хоть немного укротить боевого Мыша.Да уж,не на того напал –может быть,Наместник криком и добился бы хоть какого-то повиновения,то разговоры старика вообще не лезли в дурную светловолосую головенку,ну не задерживались они там более мгновения,как Мыш ни старался.
Лиса уложили обратно в постель,Эйзе оставили сидеть рядом со строгим наказом ничего не трогать и не придумывать лишнего.Старый раб и сотник ,тем временем,пытались решить,что делать со спальней –стойка была разворочена,оружие частично сломано,все это занимало едва не полкомнаты.Пока не уберется все –жить в ней невозможно.Сотник с некоторым облегчением сказал :