Где-то там - Муравьев Константин Николаевич. Страница 45

«Как будто на каждом шагу встречаю местный аналог оборотней. Только не в волков обращаются, а в кого-то другого».

Когда превращение завершилось и передо мной предстал уже оборотень гуманоидного вида, Ленивец (хотя теперь под вопросом, Ленивец ли он?) произнёс:

— Ну что ж, рад представиться в своём истинном облике. А то ты не представляешь, как надоело мне строить из себя это не слишком разумное животное и постоянно находиться в его теле.

— Догадываюсь, — пробурчал я себе под нос. «А, собственно, кто он? Не человеком же его называть, может не так понять и обидеться». — Так кто же ты? — повторил я свой вопрос.

— Это долгая история, — ответил Ленивец. — Но, к сожалению, так сложились обстоятельства, что времени у нас осталось маловато. А успеть сделать нам нужно очень многое.

— Не понимаю, — ответил я, — ведь ещё до ритуала ты никуда не спешил. А сейчас сообщаешь, что нет времени? — с некоторым подозрением спросил я.

— Верно, но причина в другом… — Он замялся и через пару мгновений продолжил, будто подбирая правильные слова для ответа: — Ритуал имел один невероятно странный побочный эффект, и именно поэтому у нас появилась острая проблема с нехваткой времени.

— Что за эффект? — переключился я, так как почувствовал, что это напрямую связано со мной любимым.

— Обещаю рассказать всё по дороге, а сейчас нам необходимо собраться и как можно скорее покинуть эту местность, а затем желательно спрятаться в месте с нестабильным магическим фоном, — удивил меня новыми подробностями Ленивец.

Новость о том, что необходимо срочно куда-то срываться, меня совершенно не пугала. Внутренне я уже и сам был готов на этот шаг и не сегодня завтра покинул бы эту гостеприимную ветку. Но тут обстоятельства сложились по-другому, и я не стал противиться им, так как они не противоречили моим планам на будущее, только несколько ускорили ход событий.

Душа и так рвалась в путь-дорогу, окружающая действительность, поляна стали давить на меня. Так что уйти отсюда я был не против. Жаль только если Рыкун со мной не пойдёт, я к нему уже, как оказалось, привык.

Правда, теперь покинуть мой гостеприимный дом на этой ветке придётся по более объективным причинам, о которых, я так понимаю, прямо «горит желанием» поведать Ленивец.

Странное ощущение для человека, который даже из родного города никогда не выбирался и страсти к путешествиям не испытывал в принципе.

«Похоже, это новые проявления моей немного необычной сейчас личности» — именно так объяснил я для себя эти странности.

Попутно немного пофилософствовал, а что надо сделать и как, чтобы развитие прошло гармонично и оптимально, но остановился, так как опять ушёл от главного в сторону.

Вернувшись в конструктивное русло, я принялся активно действовать.

— Ну что ж, я готов. — Эти спокойные слова моего согласия утверждающе слетели с моих губ. — Только соберу свои вещи — и в путь.

И как-то незаметно после этих слов во мне забурлил вулкан энергии — живой и дерзкой, неспокойной и буйной.

Я, резко поднявшись, чтобы вырвать себя из непонятного состояния апатии, охватившей моё тело, начал собирать разбросанные кругом вещи. Благо их накопилось у меня не так и много.

Обойдя круг, где проходил ритуал, я остановился. В нём осталось много важных вещей, от камней до плаща и прочей мелочовки.

Оглядевшись, я сделал последний шаг в сторону круга и на мгновение почувствовал небольшое сопротивление, будто достаточно сильный ветер подул мне в лицо.

Одновременно с этим прозвучали слова Ленивца:

— Туда не пройти.

Но я услышал его, уже оказавшись в рунном круге, и остановился, чтобы узнать, в чём, собственно, дело. А обернувшись, чтобы сказать ему, что я уже тут, имел счастье лицезреть такую неимоверную степень удивления на его лице и два огромных тёмно-зелёных блюдца, что подумал: «Раньше вроде у Ленивца глаза были совсем небольшие, даже маленькие».

— Так в чём дело? — уточнил я.

— Уже ни в чём, — достаточно быстро справившись с собой, ответил он.

«Слишком много ты скрываешь, дорогой мой незнакомец. Простым и относительно понятным Ленивцем ты мне нравился гораздо больше», — пронеслась у меня мысль.

Я на автомате собрал разложенные в круге вещи и стал надевать доспехи. Задев рукой перевязь, на которой раньше крепился Клык, я почувствовал себя не очень удобно. Как-то привык уже к нему.

Вообще странно всё это: воспользовавшись многими вещами всего пару раз, манипуляции с ними уже проходили на уровне моторики и рефлексов, отложившись в моей подкорке, и казалось, будто опыт обращения с ними у меня исчисляется не одним десятилетием. Часто простые и обыденные вещи ощущались неким продолжением меня самого. Например, действия с мечом и Клыком были из этой же оперы.

Облачившись в свои доспехи, натянув плащ, прицепив к поясу клинок и накинув лямки рюкзака, я почувствовал, будто опять оделся в свою вторую кожу. Так привычно и удобно на мне всё это сидело и ощущалось.

Попрыгав и не услышав различного бряканья, я с сарказмом подумал: «Хотя чему звенеть, если ничего металлического у меня, кроме ножа, нет». Но почему-то на уровне подсознания знал, что всё равно так нужно поступить, так как лес не простит мне никаких оплошностей, если я допущу их по своему недосмотру.

«Параноики в этом случае живут гораздо дольше», — усмехнулся я и сказал Ленивцу:

— Я готов, можно уходить. Только сначала я поговорю с Рыкуном и заберу заготовленные припасы, думаю, в пути они нам пригодятся.

— Хорошо, — согласился со мной он, и мы вместе направились к нашему дуплу.

По дороге я стал задавать вопросы, которые копились, как снежный ком, и на которые у меня не было ответа.

— Давай-ка расскажи мне пока немного о себе и том, почему ты здесь оказался, и по возможности начни с самого начала.

— Ну, у меня к тебе тоже будут свои вопросы, — ответил Ленивец, — но я готов их задать несколько позже.

— Хорошо, я постараюсь ответить на твои вопросы, — пробормотал я, а сам подумал, что всю правду всё равно ему не стану говорить, по крайней мере пока, особенно о том, что я, видимо, из другого мира.

— Замечательно, твоего обещания мне достаточно, — кивнул он и начал свой рассказ.

— Ну, особо скрываться уже не имеет смысла, ты, похоже, и так уже многое понял. Особенно судя по тому, что мы общаемся с тобой на моём родном диалекте — кирайна (название лесного диалекта упрощённого эльфара), и говоришь ты на нём очень чисто и правильно, даже лучше, чем мой погибший наниматель и друг. — Он немного помолчал. — Зовут меня Лениавес Рыжий из племени малых корнолов. Я выпускник факультетов разума, рунологии и артефакторики Академии магии империи Ларгот. Свободный боевой маг, специализируюсь на фортификационных заклинаниях и их взломе. Ну и по совместительству я действительный член совета магов империи Ларгот. Периодически также читаю углублённые лекции по рунологии в академии, когда меня об этом просят. До того как стать свободным магом, я по контракту, как плата за своё обучение, несколько десятилетий, с момента моего выпуска из академии, служил доверенным помощником и штатным магом хранителем по направлению от академии в семье лордов драконойдов Лересских.

Так представился Ленивец (буду называть его так и дальше, мне так проще, и на его имя смахивает) этим небольшим рассказом о себе.

«А имя-то созвучно с моим прозвищем», — заметил я про себя, но спросил о другом:

— А почему Рыжий? У тебя же серая окраска шерсти, извини, если обидел. Но это первое, что бросается в глаза, — постарался я смягчить свой явно несколько грубоватый вопрос, заметив, как поморщился Ленивец.

— Ну, — смутилось это существо, — в моей семье все были рыжими, и только я имею такой необычный окрас шерсти. Но именно он и определил мою судьбу, у нас это один из основных признаков наличия редких для нашего племени магических способностей.

— Скажем, в это я поверил, — всё ещё с некоторой долей скепсиса проговорил я, — но зачем было устраивать весь этот спектакль? — Мне всё-таки требовались какие-то более точные ответы.