Воздушные (СИ) - Боброва Екатерина Александровна. Страница 40

Труба стала пологой, и Ксения влетела в горизонтальный коридор, проскользила на пятой точке добрую сотню метров и, наконец, остановилась. Здесь было светло. Изумрудные стены излучали мягкий зеленый свет. Он приятно радовал глаз и успокаивал расшалившиеся нервы. По черному глянцевому полу разбегались тоненькими линиями серебряные узоры.

Девушка огляделась. Сзади неприятно темнела неосвещенная часть коридора. Туда идти совершенно не хотелось. Значит, остается только один выход — вперед.

Здесь было гораздо приятнее, чем наверху. Высокий потолок, широкий коридор, приятное освящение. Гулять и гулять. Если бы не одно но, точнее их было много, но одно все же было самым главным. Интересно, в качестве кого ее сюда пригласили. Ответ на этот вопрос ее ждет в конце пути. Главное, чтобы там не ждал чей-нибудь алтарь и острый нож. И так, все это смахивает на дешевый фильм ужасов.

Впереди, сквозь затейливую арку, виднелся вход в просторный зал. Ксения в нерешительности замерла на пороге. При ее появлении, зал, тонувший до этого в полумраке, словно ожил. Сначала по полу ветвистыми змеями побежали голубые ручейки. Добравшись до колонн, которыми зал был щедро обставлен по периметру, они начали взбираться по ним наверх, оставляя за собой разгорающиеся ровным голубым светом поверхности стен. Вскоре все пространство вокруг было залито светом.

Центр зала занимал огромный бассейн, заполненный серебряно-глянцевой жидкостью, в которой продолжался зал, уходя голубыми колоннами в глубину. Боковые проходы терялись в полумраке, и Ксения могла разглядеть только смутные силуэты каких-то громоздких предметов, стоящих у стен. Она только собралась исследовать скрытое в полумраке, как знакомый ехидный голос заставил ее подпрыгнуть на месте от неожиданности.

— Что стоишь на пороге, как не родная, проходи уж, — возвышающаяся в центре бассейна фигура водяного махнула ей рукой.

Ксения с опаской приблизилась и аккуратно присела на бортик. Водяной плавно перетек к ней, остановившись в паре метров от девушки. Ксения напряглась, ожидая взбучку, от неуравновешенного божества.

— Ты знаешь хоть, куда попала? — неожиданно миролюбиво спросил Хранитель. Ксения отрицательно мотнула головой.

— Это, — Хранитель обвел рукой вокруг, — последнее пристанище первых воздушных, переступивших давным-давно грань этого мира. Здесь они покоятся с миром, здесь собраны их сокровища.

Повинуясь его жесту, синие змеи рванули из воды к дальним уголкам зала. Они оплетали саркофаги воздушных, высвечивая их из полумрака, расползались по стенам, гоняясь за последними клочками темноты, стыдливо прячущимися в дальних углах.

Ксения поежилась. Находится в месте захоронения воздушных было неуютно. И девушка боялась лишний раз потревожить их покой. Но любопытство пересилило. Она подошла к ближайшему саркофагу. Тот был поставлен вертикально. Крышка отсутствовала. Ксения с немым удивлением смотрела на красивую, высокую женщину, с уложенной в корону сложной прической из русых волос. Казалось, что она прилегла отдохнуть и, вот-вот откроет свои ясные голубые глаза, вздохнет и потянется со сна. Но, нет, легкая изморозь уже вечность как покрывает ее щеки, а грудь уже не поднимется никогда, чтобы вдохнуть воздух.

— Как живая! — в восхищении воскликнула Ксения.

— Я люблю это место, — оказалось, что неугомонный Хранитель покинул свою обычную среду обитания и теперь стоял рядом с девушкой. Его ноги вырастали прямо из блестящей лужи, растекшейся по полу, — здесь так хорошо вспоминать, какими они были в начале. Как жили, как растили детей, любили друг друга. Я ведь всегда был их Хранителем. Странно, не правда ли?

Ксения пожала плечами. Она, лично, не видела ничего странного в таком Хранителе. Она вообще на сегодня исчерпала весь свой запас удивления.

— Вода и воздух, — задумчиво протянул Хранитель, — я был одним из первых, кто встретил их в этом мире. И знаешь, когда я увидел цвет их глаз, такой чистый голубой, как вода в моем любимом горном озере, когда услышал их смех, когда увидел, как они любят и заботятся друг о друге, я сам пришел к ним.

Они даже построили специальные гроты и часто приходили ко мне, просить того или иного совета. Но, увы, все когда-то бывает забыто. Редко кто, теперь, вспоминает обо мне. Только Императорская семья продолжает чтить своего Хранителя, зная, чем они мне обязаны.

— Она — советник одного из семи Домов Единого клана, — Хранитель кивнул на спящую красавицу.

— Почему он распался? — тихо спросила девушка.

— Это длинная и грустная история, — так же тихо отозвался водяной, и пара капель упала на пол, подчеркивая его глубокую грусть. Капли застыли на полу двумя блестящими лужицами, но секунду спустя рванули к своему хозяину, становясь с ним снова единым целым, — впрочем, она стоит того, чтобы рассказать ее.

Глава 24

— Ты знаешь, что Единый клан состоял из семи Домов? — спросил Хранитель у девушки и, не дожидаясь ответа, продолжил, — каждый Дом имел свой собственный цвет, по цветам радуги. Смотри, — веер капель сорвался с его руки и улетел в сторону саркофага. Ксения только сейчас обратила внимание, что он окрашен в красный, почти пурпурный цвет.

Она двинулась дальше и замерла напротив оранжевого саркофага. Черты лица помещенного в него мужчины показались ей знакомыми. Немудрено, ведь с обладателем такого же прямого горделивого носа и упрямого квадратного подбородка она рассталась совсем недавно.

— Опять оранжевый…, — поморщилась Ксения, неосознанно потерев запястья.

— Неужели из них кто-то выжил? — удивился Хранитель, верно поняв реакцию девушки. — Этот клан пострадал одним из первых во время большой смуты, и я был уверен, что их прямых потомков больше не осталось. Ну, что же, тем лучше. Значит, Радужный трон имеет шанс опять стать радужным.

— Это как? — насторожилась Ксения, которой при слове трон, сразу становилось не по себе.

— Потом, — отмахнулся от нее водяной, как от надоедливой мухи, — еще раз спросишь что-нибудь…, — он угрожающе насупился, и его гладко-зеркальное лицо пошло темными морщинами, а в глубине глаз стали разгораться опасные красные огоньки.

— Всё-всё, — резво отпрянула от него девушка, примиряюще подняв вверх руки, — молчу, как, э-э-э, камень.

Приняв прежний мирный вид, Хранитель продолжил: «Кланом управлял совет из семи Домов. Каждые три года глава совета менялся в строго определенном порядке».

Лекция продолжалась, вызывая все большее удивление у Ксении. Ее настораживала подобная словоохотливость водяного.

Хранитель повел ее к следующей группе саркофагов.

— Здесь спят последним сном воздушные из второго совета. За двадцать лет правления, каждый из советников готовил себе достойную смену. И все было прекрасно, пока однажды не разразилась страшная трагедия. Это было время тяжких испытаний. Соседи не могли смириться с тем, что рядом с ними процветает и живет в мире целый народ чужаков. Зависть и злоба толкали их на завоевание, или на обычный грабеж. Воздушным пришлось отстаивать свое право на жизнь в этом мире. Грейфы, пираты, другие народы нижнего мира ополчились на гостей. Некоторые, впоследствии перешли из разряда врагов в категорию друзей, с другими — война идет до сих пор.

В тот печальный год, воздушным пришлось особенно туго. И когда их посетило посольство народа, живущего у закатного рубежа, их радость была неподдельной. Все устали от войны и от всего сердца желали мира. Но, увы, их враги считали по-другому.

Под прикрытием якобы мирного посольства, один из магов, улучив момент, когда вокруг собрался весь совет воздушных, активировал убойное заклинание. На беду, совет привел с собой и своих учеников. Не выжил никто. Потеря была страшной. В один миг воздушные лишились лучших из лучших. Озверевшие от такого предательства, военные отряды разбили противника, не пощадив никого и не беря пленных, тем самым на долгие годы обезопасив закатный рубеж от врага.

Но это не могло возместить потерю. Дома в срочном порядке прислали замены, но только те были абсолютно не готовы к свалившейся на них власти.