Земли меча и магии (СИ) - Георгиевич Ярослав. Страница 40

Молчу ещё про чуму эту дурацкую. Хорошо, что все, кого можно было бы нанять, были наняты — так бы количество любых доступных к найму существ уполовинилось. Но даже несмотря на то, что, фактически, я никого не потерял из потенциальных рекрутов, новых тоже не появилось. И вместо того, чтобы единомоментно удвоить мощь армии, придётся теперь крутиться — вертеться с тем что есть, стараясь сберегать каждого воина… А апгрейды на перья грифонам и Каменную Кожу гаргушам — это два дня ждать. Чёрная Башня — её вообще в конце собирался строить, если вторую шахту не найдём. На последнее очень надеялся, отряд под предводительством Аграила, с гидрами и минотаврами в составе, уже находиллся под землёй и с минуты на минуту должен был уже добраться до Адских Гончих. Я очень надеялся, что происхождение Аграила сыграет свою роль, и собачки присоединятся к превосходящим силам, как получилось тогда, с кентаврами… Для этого случая прикупил на аукционе несколько свитков с Созданием Галлюцинации, несмотря на высокую цену этого удовольствия. Своими силами демон это заклинание наколдовать не сможет, хоть он и с колдовской книжкой теперь. Моим героям пока открыты только некоторые заклинания первого уровня, а это уже второй, и далеко не факт, что с надстройкой второго этажа к Гильдии Магов именно оно станет доступным. И Кукумундальф, к сожалению, сам мог делать свитки только для тех самых трёх простейших заклинаний…

Порешав с вором все вопросы, обсудив планы и размеры выделяемых субсидий, поспешил убраться как можно дальше от ворчливого и чрезвычайно надоедливого старикашки. Вздохнув наконец свободно, крикнул собираться нашему мобильному отряду, состоящему из грифонов, дракона и гаргулий, теперь уже летающих. Во время «трёхдневного похода», как я его окрестил, мы так и не добрались до деревушки гремлинов, что находилась достаточно близко. Но наведаться туда надо было обязательно — и даже не столько из?за самих гремлинов, сколько из?за налаженной ими добычи ртути.

Спустя какое?то время, группа «воздух» собралась. Я крикнул дракону, вскарабкиваясь по его шее:

— Ну что, ящерица, устроим гремлинам пёрлхарбор?

— Устроим, конечно! А что это такое?..

Что делать, пришлось рассказывать, образовывать личный состав, кратенько хотя бы… Как?никак, интеллект тварюгам тоже надо прокачивать, пригодится, а чем на него воздействовать, как не разговором? И я был вознаграждён резонным вопросом от Лунной Птицы, что, мол, если там корабли топили, а мы просто обычных гремлинов летим угнетению подвергать, то где же сходство?то, и не стоит ли вообще всё грядущее действо как?нибудь по — другому обозвать. Про себя порадовавшись, что есть всё?таки мозги у моего замечательного крылатого питомца, честно признался, что просто от балды ляпнул, первую попавшуюся ассоциацию.

Пока летели к цели, крепко задумался о свойствах разума и интеллекта. Ведь человеческому мозгу свойственно постоянно и непрерывно оценивать обстановку, каждое мгновение выискивая расхождения между ожидаемым и реально происходящим, и определять причины этих несоответствий, используя багаж воспоминаний. И всё это происходит само собой, автоматически. Очень быстро можно привыкнуть к постоянно повторяющемуся монотонному звуку, запаху, так далее. Но как только они пропадают — сразу в мозгу словно зажигается лампочка: что?то не так. Активируются процессы, перебирающие хранящуюся в памяти информацию, пытаясь выяснить, что случилось, как и почему, несёт ли данное происшествие с собой угрозу (не обязательно в прямом смысле, может быть просто угроза спокойствию, например), и если да, то есть ли известные способы этого избежать. Само сознание, мышление — это и есть непрерывный мониторинг поступающих от всех нервных окончаний сигналов. И когда всё в порядке, мозгу нечем заняться — просто начинают тянуться одна за другой различные ассоциации, вытаскивая друг друга из давно казалось бы забытых пучин жизненного опыта, раскручиваясь, словно киноленты. Случайный запах может напомнить о бывшей девушке, карканье ворон — о каком?то происшествии из детства, пятно на стене — о лодке и походном друге, с которым не было контактов уже много лет…

Так почему же я вспомнил именно тот позорный для наших заокеанских друзей эпизод Второй Мировой? Неужели всё же рекламой и пропагандой проняло? Ведь, если по — честному, американцы тогда хорошенько так в лужу были посажены своими раскосоглазыми соседями, злейшими друзьями, но при этом гордятся этим событием, фильмы вон снимают… Мол, смотрите, как классно мы вдули. Каждый знает, что это за Перл — Харбор такой. А про то, что в самом начале Великой Отечественной войны, немцы чуть было не устроили очень похожую бяку на Восточном Фронте, попытавшись угробить мощнейшим ударом Балтийский флот, и при этом обломались по полной программе — про то никто почти не в курсе, ни американцы (что, вообще?то, и понятно, их, кроме своей страны, мало что беспокоит), ни, что уже немного странно и обидно, наши соотечественники…

Трёхдневный воздушный бой — 21, 22 и 23 сентября — закончился победой советской авиации и ПВО, и противниками в дальнейшем были брошены попытки разбомбить запертые в Финском Заливе военные корабли, которые своими мощными пушками, вместе с противотанковой и зенитной артиллерией, создали «огненный щит», который позволил оборонявшим город продержаться до самого момента снятия блокады. Это, помимо сохранения самого Ленинграда, помогло не дать немцам перерезать коммуникации с Карелией, объединиться с финнской армией и ударить сообща с севера на Москву.

Так может лучше вспоминать эту победу предков, а не глупое и бестолковое поражение дяденек с соседнего континента? Ведь и японцы, в свою очередь, лишь частично достигли поставленных целей, оставив неповреждёнными инфраструктуру порта и склады с топливом. Ввиду чего почти все повреждённые корабли были довольно быстро отремонтированы американцами и вскоре вернулись в строй, чтобы «надрать задницы» своим обидчикам, как янки любят говорить…

На этой мысли, правда, с отвлечёнными рассуждениями пришлось заканчивать — мы, наконец, долетели до цели: внизу раскинулась небольшая деревенька из десятков двух — трёх жалких хибарок с курящимися над ними дымками, а рядом с ней — солидное здание башенки, приносящей ртуть. После двух — трёх кругов над селением, казавшимся вымершим — гремлины совсем не торопились выходить — я дал команду двум гаргульям садиться, чтобы проведать обстановку и выманить, по возможности, местное население из нор. Вообще, как?то всё было странно и неправильно: непонятно, почему на нас не нападали, то ли из?за того, что мы находились в воздухе, вне зоны агрессивности монстров, то ли из?за того, что они что?то задумали. Ведь безобразные коротышки могут стрелять, и по всем понятиям обязаны это делать сразу при приближении посторонних, получать ответку, захлебываться кровью и становиться лояльными. В чём же дело, почему они не делали этого?

Наши приземлившиеся разведчики принялись распахивать подряд все двери (вернее, сносить их с петель), одну за другой. С помощью карты, которая позволяла смотреть, при желании, и сквозь крыши зданий, если, конечно, кто?то из юнитов находится там внутри или хотя бы заглядывает, я смог рассмотреть, что все домики пустые. Быстро обследовав обезлюдевшую, если можно так сказать про её обитателей, деревеньку, гаргульи направились к башенке со ртутью, которую удалось взять под контроль без каких бы то ни было помех — флаг окрасился в мой цвет. Спасибо платиновому аккаунту и очередному полезному заклинанию, доставшемуся, если можно так сказать, на халяву — мне самому даже не понадобилось приземляться: отныне любой мой юнит может захватывать хоть Замок, хоть шахты, а не только я или герои.

Мысленно пожав плечами, скомандовал находящимся на земле взлетать — заклинаний поиска и следопытов для выслеживания таинственно пропавших местных не было. Мелькнула мысль попробовать оставить кого?то, чтобы, если мерзкие коротышки где?нибудь поблизости, спровоцировать их на нападение, с тем, чтобы мы внезапно появились и накрыли всех, грянув на уродливые ушастые головы как гром среди ясного неба. Но это показалось слишком рискованным: с учётом известных демографических проблем, теперь каждое существо было на счету.