Гроза чужих морей - Михеев Михаил Александрович. Страница 20

В принципе, раздобыть орудия можно было несколькими способами. Можно было вступить в контакт с русским командованием – это, наверное, было бы наиболее безопасным вариантом, но раньше времени рассекречивать свое появление Плотникову не хотелось. Да и то сказать, в Порт-Артур прорываться не хотелось категорически, а идти во Владивосток было далековато. К тому же лед там еще не сошел и, хотя "Мурманск", первоначально спроектированный для Северного флота, и имел ледокольный нос и усиленную ледовую защиту, но лезть туда… Да еще ведь и свои же, не разобравшись, могут открыть огонь, а в способности брони выдерживать попадания русских бронебойных снарядов уверенности не было. Борта, конечно, выдержат, но надстройки могут и разворотить.

Можно было захватить какой-нибудь японский корабль и снять орудия с него. Однако тут возникал логичный вопрос: а захотят ли японцы сдаваться? Насколько Плотникову было известно, в начале двадцатого века этот народ еще не был склонен искать компромиссы и смерти не боялся, так что захват военного корабля невеликими силами, которые были у него под рукой, выглядел крайне проблематично. Более вероятным предполагалось, что и цели не добьются, и людей положат. Ну а с невоенного корабля и снимать было, честно говоря, нечего.

В свете этого куда интереснее выглядел вариант с разгромом какого-нибудь прибрежного города и небольшой ревизией его складов. Кстати, и провизией тоже стоило запастись – конечно, запасы еще были, но все же их стоило по возможности беречь, переходя на подножный корм, то есть на трофейные продукты. Конечно, японцы хрен захотят делиться, только вот кто же их будет спрашивать? Спалить город – и вся недолга. Подобная акция все равно была в планах, так почему бы и не сейчас? Месяцем раньше все разнесем, или месяцем позже – разницы нет, так единодушно решило офицерское собрание. Вот и выдвинулись они к городу Нагасаки, рассудив, помимо прочего, что раз уж город все равно невезучий, так не стоит нарушать традицию. По большому счету, его жителям будет все равно, спалят их город атомной бомбой или испытают на нем боеприпасы объемного взрыва. Правда, некоторые горячие головы предлагали идти сразу на Токио, однако как раз там пришлось бы лупить спецбоеприпасами – город и защищен был лучше, чем Нагасаки, и оборонять его японцы станут до последнего. Какая-никакая, а столица, император где-то поблизости, опять же, обитает. По всему выходило, что туда идти пока рановато.

Правда, и с Нагасаки не все было так просто, как хотелось бы. Нет, технически проблем как раз и не было – подойти, занять позицию за пределами досягаемости не такой, кстати, и многочисленной японской береговой артиллерии, после чего начать бомбардировку. Вот только делать это решительно не хотелось – расход снарядов оказывался неоправданно велик, а ведь, по сути, вся операция проводилась для того, чтобы его снизить. Можно было, конечно, подойти поближе. Да хоть в сам порт можно было зайти – минные поля, даже если они тут и были, особой угрозы не представляли, обнаружить якорные мины сонар мог без особых проблем, подавить батареи тоже сложностей не представляло. Другое дело, что зайдешь в порт – и что дальше? Для орудий "Мурманска", в принципе, что миля, что десять – все едино, особенно по такой габаритной цели, как город. Просто именно в силу ее размеров расход боеприпасов все равно оказывался большим. Это дома можно было отстреляться и подойти к транспорту снабжения, а здесь его на горизонте почему-то не наблюдалось.

Проблему, тем не менее, решили просто – зря, что ли, на борту корабля была морская пехота? Высадиться на фактически неохраняемое побережье было совсем несложно – о разведывательно-диверсионных подразделениях местные, похоже, и не подозревали, да и попробуй контролировать огромный участок побережья, которое, вот ведь незадача, не по линейке вычерчено, а представляет собой природой созданный хаос. К тому же, Нагасаки – это не линия фронта, а, можно сказать, глубокий тыл. Ну и, вдобавок местным наверняка добавляли спокойствия три старых крейсера, находящиеся сейчас в порту. Интересные такие крейсера, с орудиями мощнее, чем у броненосцев. Правда, всего по одному, но все равно, выглядели эти монстрики внушительно, хотя, как показывал исторический опыт, в реальном бою проку от медленно стреляющих и имеющих устаревшие системы наведения орудий толку было немного. Тем не менее, топить их все равно стоило, раз уж подвернулись под горячую руку, и вот как раз на это снарядов Плотникову было уже совершенно не жалко.

Немного правда настораживал тот факт, что Япония считается родиной всяких шустриков вроде ниндзя, которые, как известно, лопухами не были и сами знали толк в скрытном проникновении на охраняемые объекты, умея тихонько прийти, всех зарезать и так же тихонько, никем не замеченными, уйти. Вот только, во-первых, убийство и масштабная диверсия вещи все же немножко разные, а во-вторых, уверенность в превосходстве японских лазутчиков над всеми остальными действовала на японцев расслабляюще. Так или иначе, но высадка прошла без проблем.

Для морских пехотинцев эта ночь выдалась тяжелой, хотя они и не особенно распространялись на эту тему. Однако те, кто их готовил, могли гордиться своими учениками – под утро Нагасаки, город мирный и красивый, превратился в огненный ад. Ну а крейсер внес в это свою лепту, добавив огоньку и положив снаряды в точно рассчитанные точки. Результат оказался более чем впечатляющим – огонь взметнулся высоко к облакам, втягивая в себя все новые и новые порции кислорода и испепеляя хлипкие японские домики. Примерно то же самое произошло в том мире, из которого пришел сюда "Мурманск", при ударе американской авиации по Токио, только там для этого потребовался массированный налет и сотни, а может, и тысячи тонн авиабомб. Здесь тот же эффект достигался грамотно выбранным рисунком удара, но местным жителям от этого было не легче.

На фоне творившегося в городе безобразия практически незамеченной осталась гибель в порту всех трех крейсеров, двух старых канонерок и трех таких же старых миноносцев. Последние, правда, были уничтожены не огнем русского крейсера, а теми же диверсантами, рассудившими, что тратить на них снаряды крейсер вряд ли будет, а оставлять их вроде как и жалко. Кроме того, снаряды с крейсера отправили на дно четыре крупных транспорта, на свою беду не вовремя зашедшие в Нагасаки. Справедливости ради стоило отметить, что крейсера и транспортные корабли затонули не полностью – здесь было мелко, и они просто сели на грунт, но поднять их и ввести в строй было сейчас как минимум затруднительно. На сих несомненных достижениях диверсанты не остановились, ими еще были подорваны склады, а японские боеприпасы рвались просто шикарно – с грохотом, яркими вспышками, в общем, фейерверк, да и только. На фоне всего этого безобразия сделавший несколько рейсов вертолет остался незамеченным. В результате инфраструктура порта была полностью разрушена и восстановлению в разумные сроки не подлежала, половина города оказалась сожжена дотла, а потери населения превысили пять тысяч человек. На Мурманск же были доставлены два орудия и к ним около двухсот снарядов на ствол, а также солидные запасы продовольствия, правда, в основном рыбы и риса, плюс немалое количество саке. Не удержались, чего уж там, и Плотников не собирался обвинять подчиненных в том, что они притащили на борт выпивку. К тому же он сомневался, что эту дрянь народ будет с удовольствием пить, а если уж кому-то и впрямь захочется принять на грудь, он и без этого сможет устроить налет на неплохо укомплектованный корабельный бар. Просто не смогли люди пройти мимо такого трофея, чего уж там. Экзотика…

Правда, разграблением японских складов занимались сами моряки – морпехи как раз минировали все вокруг, корабли, опять же, подрывали… Однако жаловаться и отлынивать никто не стал – понимали, что профессионалов наземной войны среди них слишком мало, и они попросту не справятся. В общем, успех операции был полным, и при этом обошлись без потерь, двое легкораненых и двое, получивших незначительные ожоги. Надо сказать, после этого крейсер почти сутки был ограничено боеспособен из-за того, что практически все участники рейда, за исключением вахтенных, отсыпались, однако и в море им никто не попался – очевидно, вся мелочь, напуганная происходящим, предпочла спешно разбежаться. Решение, несомненно, мудрое и дальновидное – когда сражаются гиганты, карликам лучше сидеть тихонечко и присутствие свое не афишировать. А то ведь зашибут – и не заметят.