Мой сладкий побег (ЛП) - Кэмерон Челси М.. Страница 2

— Черт, — сказала я. Дом был огромным. Огромнее, чем описывала Рене. Я представляла что-то вроде маленького, невзрачного домика, но этот был больше, чем дом, в котором я когда-то жила с матерью и отцом.

Взглянув на автомобили на дороге, я схватила рюкзак и направилась на крыльцо.

На двери висел идиотский звоночек. Мой палец был в дюйме от звонка, когда дверь распахнулась.

— А вот и ты! Я волновалась, думала, что ты лежишь где-нибудь в канаве,— сказала Рене, бросаясь на меня. Поразившись объятию, я обняла ее в ответ.

— Я здесь.

Я получила «рыжий» ген в нашей семье. У меня морковно-рыжие волосы, веснушки и зеленые глаза. Рене же получила гены получше: голубые глаза и светлые волосы. Наши черты лица были схожи, но колорит оказался настолько различим, что люди никогда не предполагали, что мы сестры.

Она перестала обнимать меня, но оставила свою руку на моем плече и подтолкнула меня в дом, как будто я собиралась убежать. Рене упомянула что-то о Стивене Кинге, проживающем внизу по улице, но я была бы в большей безопасности в своем доме.

— Как поездка?

Рене закрыла за нами дверь.

— Нормально,— сказала я, оглядывая дом. Черт. Опять. Я не знала, кто его декорировал, но они, очевидно, использовали эти сумасшедшие журналы домашнего уюта в качестве вдохновения.

Но в одной вещи я была уверена — он не выглядел как типичное студенческое место ночлега. Дом был чистый, это во-первых. А во-вторых, вещи здесь реально подходили друг к другу. Тут было много павлиньих перьев, и таких же павлиньих цветов повсюду. Рене упомянула что-то о её соседке — Тейлор, которая была одержима ими. Я не могла вспомнить почему. Я, конечно, была рада, когда Рене рассказывала о её удивительной и потрясающей жизни, в то время как моя скользила по спирали и, казалось, никогда не достигнет дна.

— Привет, Джос. Как дела?

Пол вышел из-за угла. Он был милым. Правда, не мой тип. У меня не было подходящего типа. . больше.

— Хорошо.

Никто не подумает, что с тобой что-то не то, если ты сказала, что у тебя все хорошо. Все думают, если ты говоришь «нормально», значит ты странная.

Он неуклюже обнял меня. Я видела его на Рождество, когда он пытался сгладить конфликт между мамой и Рене. Я пыталась сказать ему, что это бесполезно, но он всё равно продолжил бы.

— Где все?

Я на самом деле с нетерпением жду встречи с Дарой и ее новым парнем. Дара— одна из самых милых людей на планете, и я знала, что если никто не может осудить меня, то только она.

— Они хотели дать нам немного пространства. Они приедут позже.

Её тон навел на меня подозрения.

— Они ведь не собираются придавать этому большое значение, так ведь?

— Нет,— сказала Рене, не смотря на меня. Они что-то замышляли.

— Ну, как насчет того, что перенести твои вещи? Пойдем, Пол.

Рене схватила Пола за руку и дернула его за дверь.

—Ох, ладно.

Меня оставили в фойе одну. Я прошлась в гостиную, которая была великолепно украшена, за исключением паршивого кресла и видеоигр, которые ребята оставили разбросанными повсюду. Я увидела «Скайрим» и улыбнулась. Рене не могла нарадоваться этой игре. Она проводила много времени, играя в неё на Рождественских каникулах.

Я плюхнулась на диван и уставилась в потолок. Даже он был чистым.

Через секунду прозвучал стук. Рене и Пол принесли мои вещи.

— Поскольку у нас есть только три спальни, ты, моя дорогая сестрёнка, будешь жить в недавно отремонтированном подвале. Тебе повезло, что мы решили сделать комнату для гостей, — задыхаясь, сказала Рене.

— Отлично, — ответила я, хоть не отказалась бы остаться на мягком кожаном диване. Это был самый большой диван, который я когда-либо видела, и он занимал большую часть гостиной.

— Почему бы тебе не показать ей всё, а я принесу остальные вещи? — предложил Пол.

Я встала с дивана, и Рене повела меня вниз по лестнице в подвал.

— Добро пожаловать в пещеру, — сказала Рене, размахивая руками.

Действительно пещера. Бар, бильярдный стол, другой большой диван и телевизор, больше чем в кинотеатре. Несколько спортивных плакатов, включая «Red Sox [1]»,«Patriots [2]» и «Celtics [3]».

Рене отвела меня к задней части подвала, где была небольшая гостевая комната с ванной поблизости. Спасибо, Господи. Я бы не отказалась от нормальной ванной. Я намылась в ванной общежития на всю оставшуюся жизнь.

— Ну. . вот она.

Комната была отделана в темные тона, что было скучно, но мило. Я села на большую кровать и осмотрела мой новый дом.

— Ладно, у нас есть несколько простых правил, — сказала Рене, прислонившись к комоду. Даже не потрудилась ходить вокруг да около, сестренка.

— Номер один, — сказала она, подняв первый палец.— Информируй меня, где ты находишься и с кем ты всё это время. Оставайся на связи через мобильный телефон. Ты будешь отвечать мне, когда я буду тебе звонить, несмотря ни на что.

Я закрыла свой рот на замок. Я не хотела провоцировать ее, перебивая, когда она, вероятно с Полом, четко отрепетировала свою речь.

— Второе, — она подняла еще один палец — здесь никаких вечеринок. Никакого алкоголя. Никаких наркотиков. Никаких других химических средств, кроме аспирина. Третье — здесь комендантский час, которому ты будешь следовать или пострадаешь от последствий. Четвертое — может, я и не твоя мать, но ты должна уважать меня, и это относится ко всем людям в этом доме. И пятое.. — Она, казалось, не сможет придумать номер пять.

— Пятое? — Сказала я после нескольких минут тишины.

— У меня был пятый пункт, но я его забыла — отрезала она. — Но это не значит, что это отменяет остальные четыре. Ты согласна?

— Да,— сказала я. Что за бред?

— Ты сказала «да» слишком легко. Я не верю тебе.

Боже. Я была раскритикована за хорошее поведение.

— Можно мне побыть одной?

Я повернулась на кровати, касаясь простыни, которая была, без сомнения, из египетского хлопка.

— Послушай, — сказала она, присев рядом со мной.

Ох, она всегда начинала свои лекции с этого. Как мама. Но в лекциях Ренебыло больше «чертыханий», чем в маминых.

— Сейчас ты проходишь через это. Я тоже через это прошла. И даже Пол.

В это трудно поверить. Она не представляет через что я прошла. Она думает, что представляет, но нет.. Никто не понимает, и я не могу объяснить. Я зачарованно кручу слона на моём браслете.

А потом она ударила меня по плечу. Сильно.

— Но это время для того, чтобы вытащить свою голову из задницы и выпрямиться. Поняла?

— Почему? — Я перевернулась, вскочила и толкнула в ответ. — Это ведь не моя вина, что мама бросила меня на тебя. Я не хочу быть здесь больше, чем этого хочешь ты.

Она посмотрела на меня, ее лицо покраснело.

— Послушай, мне не нравится тот факт, что моя единственная идеальная сестра, сестра, которая, как я знала, никогда ничего бы не испортила, свалилась с вагона эпических пропорций. Ты единственная, о ком я никогда не волновалась. Ты получала такие высокие оценки, которые я лишь мечтала получить. Ты была хорошей. А потом...

Ей не надо было заканчивать. И, что бы не случилось, она всегда будет девочкой, которая была одержима идеей прямоты, которая хотела быть президентом всех клубов, которая хотела стать лучшей ученицей, управлять огромной компанией, работать в правительстве или сделать что-нибудь важное.. Но эта девочка исчезла.

Девять месяцев назад все изменилось, и все, что я думала, что я хотела, стало казаться глупым и бессмысленным. Или, может быть, я полностью осознала, что это было глупо и бессмысленно. Это было связано не столько с тем, что произошло, а больше с тем, что сделал он. Даже думать о его имени подобно пуле в сердце.

— Да, а потом я решила все испортить. Я знаю. Я слышала эту историю. Я была там. Тебе не нужно повторять это для меня.