Выйти замуж за Феникса - Форш Татьяна Алексеевна. Страница 22

Я даже привстала, чтобы разглядеть рассыпанную по полу муку, размазанную по стенам сметану. Вчерашний окорок, вымазанный сажей, торчал из печи, а яйцами словно держали оборону. Желтые кляксы тесным рядком стекали по стене.

— Ужас какой! Что здесь произошло? — Ник поднялся и подошел к трактирщику.

Тот всхлипнул. Подумал. И принялся рассказывать:

— Все началось два года назад, спустя месяц после того, как здесь, в трактире, погиб мой постоялец. Причем в некоторые дни тишь да гладь да божья благодать, а в некоторые… И ведь все продукты в… Поди разбери, что это…

— А как постоялец-то погиб? — Ник огляделся, поколупал пальцем торчавший из стены нож, завязанный в каральку, и внимательно уставился на трактирщика.

— Да случайно! Откуда он взялся, не знаю. Мой брат иногда, когда заезжает ко мне в гости, любит устраивать смешные соревнования. Вот и в тот день решил братец устроить соревнование, кто всех быстрее и больше съест моих булочек, а сам ставки давай принимать. А к слову сказать — был у него для такого соревнования человечек испытанный. Обожрет любого! — Трактирщик чему-то усмехнулся, но, встретившись взглядом с Ником, тут же посерьезнел. — Так вот! Ставки все сделали, соревнование началось. Народ болеет за проверенного — почти все на него поставили. И вот осталось всего трое — парень моего братца, один гидаец и здоровяк тот, чтоб его… Уже упокоился б где-нибудь! Потом и вовсе ажиотаж поднялся. Гидаец выбыл первым — сказал, что наелся на халяву на год вперед и ему хватит. Вот, значит, соревнуются из последних сил здоровяк и подсадной братишки. Осталось всего по четыре булочки на каждого. Две съели. На третьей булке подсадной уже и дышать судорожно начал, а здоровяк даже скорость не сбавил. Доел все! Последнюю жует, ну братишка ему в сердцах возьми и скажи — чтоб ты подавился!

— И тот подавился. — Я возвела глаза к потолку и шумно выдохнула, попутно отскочив подальше от лапши, свисавшей с потолка прямо над моей головой. — Банально!

— Может, и банально, но только с того дня один раз в неделю кто-то в трактире переворачивает все с ног на голову и изводит под ноль все продукты. Работать приходится почти что в убыток! А ночью к постояльцам приходит призрак того здоровяка и просит его накормить! — На его последних словах мимо нас пролетел кометой здоровенный рыжий кот и исчез на печке.

— Угу… — Ник проводил его взглядом, еще раз все оглядел и медленно прошелся по пустому залу. — Я бы мог помочь вашему горю, но… я простой наемник и благотворительностью не занимаюсь.

— Да-да! — покивала я, поддакивая неизвестно чему — то ли тому, что он мог бы помочь, то ли тому, что задарма он этого делать не станет.

— Сколько? — Трактирщик не стал юлить и с ходу перешел к теме, интересующей моего телохранителя, но тот, на удивление, вдруг покачал головой.

— Вопрос не в деньгах. Если все получится и я помогу вам совладать с этим неупокоенным духом, я попрошу только о помощи. Мы ищем одного человека. Знахаря. — Ник посмотрел на меня.

— Да-да! Ищем! — очнулась я. — Район Фарма Кология. Цитрон. Очень надо.

Трактирщик задумчиво поскреб небритый подбородок.

— Его самого я не знаю, но знаю того, кто знает всех, кто когда-либо жил или живет в этом городе.

— Годится. — Ник вдруг незаметно мне подмигнул.

Я поспешно отвернулась к окну, чувствуя, как мои щеки охватил пожар. Интересно, зачем ему это? Или снова выслуживается? Ясное дело, без помощи мы этого Цитрона будем искать до морковкиного заговенья! Если верить словам тети — наукоград город огромный!

Тем временем Никита что-то забормотал. Тут же с печки спрыгнул перепачканный сметаной кот, ощетинился и, громко урча, пошел в бой. Одним ловким движением Ник поймал дикую зверушку за шкирку и, не обращая внимания на брыкания и недовольное фырканье рыжей зверюги, сосредоточенно продолжил произносить непонятные слова.

— Это мой кот! Мясоед! — Трактирщик бросился на помощь коту, но Ник жестом его остановил.

Сперва кот повис тряпочкой в его руках, затем вдруг издал громогласный мяв и с такой яростью начал вырываться, размахивая когтистыми лапами, как стилетами, что мне даже стало страшно за жизнь Ника. Но тот как ни в чем не бывало дочитал заклинание и обратился к Мясоеду:

— И не стыдно тебе мстить тому, кто ни в чем не виновен?

Кот прижал уши и зашипел, но Ник не растерялся и издал в ответ несколько фыркающих и шипящих звуков. Котяра дернулся, но буйствовать перестал и довольно разборчиво промяукал:

— Мияса муала.

— И поэтому ты разоряешь дом, где тебя постигла скоропостижная смерть? А если я тебе помогу? Хочешь снова жить? Быть сытым, любимым. Тебя будут на руках носить! Только сначала клятва: ты не станешь больше пакостить в этом доме, а, наоборот, будешь помогать и за это получать много свежайшего мяса.

— А если неу?

— Тогда навсегда останешься призраком этого дома. Хозяин уедет, и тебе будет некого пугать и нечем питаться.

Ник выжидательно посмотрел коту в глаза. Тот опять повис тряпочкой у него в руках и печально вздохнул:

— Ну лауна. Мияса мноу. Люмлю.

— Отлично. — Ник пригладил кота и положил на чистый островок пола. — Значит, так. Отныне ты — кот Мясоед. У тебя очень много работы — у твоего хозяина развелись мыши, которые портят его продукты. Если ты станешь на них охотиться, ты всегда будешь сыт и приласкан. О своей предыдущей жизни ты скоро забудешь.

— Мияур! — Кот встряхнулся, принюхался и с победным ревом бросился куда-то за печь.

Ник посмотрел на ошеломленного трактирщика. Тот с трудом отвел глаза от печи и встретился с ним взглядом.

— Что, и все? Сумасшедшая беседа с моим котом — и я должен поверить, что в него вселилась душа постояльца?

— Я не настаиваю. — Ник невозмутимо пожал плечами и скрестил руки на груди. — Время покажет. Только могу уверить в одном. Сейчас для вас и вашего трактира самая страшная беда — отсутствие мышей, крыс и прочих грызунов! Потому что, пока они здесь, у вашего врага есть много мяса, которого он желает.

— Что ж… — Трактирщик развел руками. — Тогда мне осталось выполнить свою часть сделки. Хорошо, что я ничем не рискую: теперь либо все повторится, либо этот дух меня больше никогда не побеспокоит.

— Рад, что вы меня понимаете, — коротко кивнул Ник. — Доказать я вам так сразу не смогу. Только со временем вы сможете успокоиться, перестав ждать новых разрушений, но мне, к сожалению, некогда дожидаться очевидного.

— Я понимаю и даже верю вам. Ни один уважающий себя обманщик не станет обманывать за столь ничтожную плату, какую запросили вы. — Трактирщик развернулся и направился к печи. — Если желаете — сделаю вам яичницу из оставшихся яиц.

— Желаем, даже очень! — бросила я ему вслед и устроилась за столиком, предварительно проверив, что над головой не висят спагетти.

Вскоре ко мне присоединился Ник.

— Вась… — Он сел напротив, помолчал и вдруг взял мои руки в свои. — Я бы хотел еще раз извиниться за вчерашнее. Ты рисковала жизнью и честью, а я… Не знаю, что на меня нашло. Я бы хотел, чтобы и в дальнейшем между нами не было разногласий. Ты будешь моим другом?

Какие светлые у него глаза. В этот утренний час они стали лазурными, как море, которого я никогда не видела.

— Не оправдывайся, я все понимаю. Вчера ты разозлился, потому что волновался? Да?

Он какое-то время смотрел на меня, а затем принялся внимательно разглядывать стол.

— Да. Волновался. Больше так не рискуй. Хорошо? — И снова взгляд в упор.

— Хорошо. — Какие горячие у него руки. — Не буду.

Я улыбнулась. Не в силах противостоять искушению, высвободила руки и погладила его длинные, красивые пальцы.

— Все-таки я правильно сказала Мафе. Ты не наемник. Ты — целитель.

Парень отчего-то смутился так, что на его смуглых щеках даже выступил румянец.

— А… Э… Ну…

— Короче, мир? — подвела я итог нашей примирительной беседе.

— Мир. — Он улыбнулся. Светло и нежно. И что-то екнуло в сердце. Защемило. Вспыхнуло. И я вдруг поняла, что счастлива. Непонятно отчего. Неизвестно почему. И забылся страшный сон. Стал неважен мой путь. Кто я… Кто он… Какая разница? И Феникс неважен…