Выйти замуж за Феникса - Форш Татьяна Алексеевна. Страница 63

— Вообще-то мы до завтра совершенно свободны… — Змей озадаченно нахмурился. — Или… у вас были какие-то планы?

— У меня были планы! — Я покусала губы. Сказать, не сказать? — А Никита как всегда все решил первым!

— И каковы были твои планы, хозяйка? — навострил уши Борька. — Если снова по горам, по долам решила на ночь глядя отправиться, то извиняй! Без меня!

— Да нет… — Я отмахнулась. Хотя еще неизвестно, где опаснее ночью — в чистом поле или на Кудыкиной горе… — Всего-то и хотела одного буйного призрака упокоить…

— Призрака?! — Борька подобрался и нервно заозирался, точно пытаясь найти этого самого призрака в бликах костра или в пляске теней на стенах.

— Какого призрака? — тут же заинтересовался Змей. — Того самого? О котором уже упоминалось?

— Именно! — вздохнула я. — Но… видимо, придется эту процедуру отложить до утра.

— Отчего же до утра? — Змей даже поднялся и, подпирая головой потолок пещеры, с хрустом потянулся. — С призраками все дела надо решать быстро и не сильно волнуясь. А то еще решат, что мы их боимся!

— А мы их не боимся? — Почему-то от решимости Змея мне стало спокойно, и на душе воцарилась железобетонная уверенность: подумаешь, призрака утихомирить! Плевое дело!

— А чего их бояться? Показывай, куда идти. — Змей подошел и помог мне подняться, точнее, взял за шиворот и просто поставил на ноги.

— Куда идти?! — Я с опаской снова заглянула в серый мир и затягивающий все паутиной туман. — Вообще-то на вершину горы, да только так просто туда не подняться. Не помнишь, есть на вершине дом или нет?

Змей сосредоточенно почесал острым загнутым когтем висок.

— Был. Но… сгорел. Сразу после той ночи я и перебрался в Кипеж-град.

— А почему… — Не закончив вопрос, я замолчала. Как бы самой определиться, что я хочу узнать: почему сгорел дом или почему Змей так спешно перебрался, да еще в другое отражение мира.

Змей ответил одним словом:

— Захотелось. — И поторопил: — Ты со мной или как? Нет, если не хочешь, я могу и один слетать…

Слетать?

Мне снова сделалось дурно. Почему сегодня высота так на меня действует? Но оставаться в пещере без защиты Ника и Змея — не хотелось. Еще неизвестно, что опаснее. Пусть Кудыка со мной попрощалась, но мне почему-то не верилось, что она так легко сможет от меня отступиться…

— Нет, я с тобой!

Да и слова заветные нужны… Вот мы их на вершине у Мафы и узнаем.

Змей без лишних слов обхватил меня и, прижав к себе здоровенными лапищами, по примеру Ника просто спрыгнул вниз. Вот только падение очень быстро превратилось в стремительный полет. Крылья Змея с тихим шорохом развернулись. Несколько сильных взмахов, и прохладный, напитанный дождем воздух точно чулком обтянул мое лицо, мешая дышать и не позволяя смотреть широко открытыми глазами на уплывающую вниз махину горы.

Вершина предстала передо мной внезапно. Мы приземлились на небольшой, будто срезанной ножом площадке, на которой обугленным скелетом стоял дом. Точнее, то, что от него осталось.

— Вон оно — жилище ведьмы… Только, даже если она сгорела заживо, нам не попасть внутрь, чтобы похоронить ее кости. Стены трухлявые. Обрушатся.

Я ощутила под ногами твердую скальную породу и тут же почувствовала, как лапы Змея разжались, давая мне свободу. Что ж… стены трухлявые? Чувствуя волнение пополам со страхом, я, не сводя глаз с почерневших стен, обошла дом, внимательно разглядывая строение. А ведь, похоже, и в самом деле работа Феникса. Значит, ведьма действительно мертва, и Змей прав — ее кости не достать? Но тут мне в голову пришла гениальная в своем безумии мысль:

— А если ее похоронить, не доставая кости? Вместе с пепелищем?

— Это как? — насторожился Змей.

— У подножия горы достаточно валунов. Надо как-то перенести их сюда и выложить могильник, — пояснила я и, видя, как загораются пониманием глазищи Змея, многозначительно добавила: — И баюн-траву будет куда положить…

— Идея неплохая… — Змей с хрустом почесал за ушами и задумчиво мигнул сначала правым глазом, потом левым. — Тогда вот тебе задание. Ищи и собирай свою баюн-траву, а я, пока Никиты нет, спущусь к подножию горы и посмотрю, что мы имеем.

— Но я не знаю, как выглядит баюн-трава, и… — Я беспомощно взглянула на мрачные, покосившиеся остовы ведьминского жилища. От мысли, что сейчас я останусь совсем одна, рядом с костями покушавшегося на меня (и не раз) призрака, мне стало жутко. — Может, потом? Как ты один камни натаскаешь? Давай спустимся и подождем Ника, а потом…

— Когда совсем стемнеет… — заботливо подсказал Змей.

— Ага! Когда совсем стемнеет…

— Для острых ощущений…

— Ну да! Мы и… — Я запнулась, разглядывая ощерившуюся ехидной улыбкой морду Змея. — Издеваешься, да?

— Нет! — Он примирительно поднял когтистые лапы. — Просто пытаюсь предсказать, что нас ждет, если мы отложим постройку могильника. Не факт, что мы вообще сюда вернемся… Мало ли…

— А…

— А баюн-трава выглядит как болиголов чешуевидный, только с резким мятным запахом. — Отсалютовав мне лапой, Змей в два шага достиг края обрыва и, распахнув крылья, шагнул вниз.

ГЛАВА 16

Черт!

Черт, черт, черт!

Я даже топнула ногой, глядя вслед Змею. Нет, я, конечно, польщена, что мои спутники считают меня если не эрудированной, то хотя бы смекалистой, вот только, кроме досады, ничего мне это не приносит!

К примеру, когда я жила во дворце, меня считали взбалмошной, легкомысленной принцессой с бурей в голове — и мне это нравилось! Если не сделала что-то: не захотела, не смогла, и вообще, о чем речь! И все сходило с рук! А тут?! Болиголов, да еще и чешуевидный!

Очешуеть можно только от самого названия!

Я снова покосилась на обгоревшие руины, разглядывающие меня слепыми бойницами двух покосившихся окон, и полезла за зеркалом. Кто еще мне сможет помочь, как не тетушка? В конце концов, ну не нюхать же мне все былинки, коих здесь, на вершине горы, и так в избытке!

Стекло отозвалось привычной рябью, и вскоре я увидела привычную комнату. Точнее, балку потолка, завешанную пучками каких-то трав и сушеными мухоморами. Тетушка всегда отличалась запасливостью.

— Мафаня? — Я прислушалась к невнятному бормотанию. — Теть?

Бормотание оборвалось, послышались шаркающие шаги, и вскоре в зеркало заглянул тетин глаз.

— Василек?

— Я это, я! — Я еще раз оглянулась и поднесла зеркало к губам. — Теть, очень нужна твоя помощь! Расскажи, как выглядит баюн-трава?

— Тю! Двоечница! А где ты была, когда я пыталась преподать тебе курс лекарственных растений?

Я озадаченно нахмурилась:

— Теть, ты мне ничего не преподавала!

— Да? — Тетя на мгновение задумалась и отмахнулась. — Значит, хотела! Видишь, племяшка, только о тебе с утра до ночи и думаю! — Из глубины тетиной комнаты послышался какой-то шорох и сонное бормотание. Тетя обернулась и заторопилась: — Значит, так, Василек. Баюн-трава выглядит как «вороний глаз», только с жестким стеблем, и пахнет, как кошачья мята!

Класс!

— А мне казалось, что баюн-трава немного напоминает болиголов чешуевидный и пахнет обычной мятой? — решила выпендриться я, хвастанув наводкой, полученной от Змея, но тетя не купилась.

— Когда кажется — креститься надо! Тоже сравнила редьку с хреном! У болиголова желтые цветки, а баюн-трава вообще не цветет. Значит, так! — Тетя на миг исчезла, а когда появилась снова, у нее в руках был странного вида куст. — Вот она! Видишь? Запоминаешь?

— И чем эта баюн-трава отличается от лебеды? — Я честно пыталась найти десять отличий, но сходство было идеальное.

— От лебеды? — Тетя даже удивилась и не преминула удивить меня: — А ничем! Это лебеда и есть. У нее в народе даже название — лебеда лимонная. Вот и ищи ее. А как найдешь, положи в могилу рядом с Кудыкой и скажи: «Спи не просыпайся, лебедой укрывайся. Чай лимонный пей, нам голову не грей. Аминь, аминь, аминь!»

— Думаешь, поможет? — Что-то вся эта затея начинала пованивать самиздатом. Опять тетушкины эксперименты, только теперь в качестве подопытного кролика — я!