Ученица Мага: чувства на грани (СИ) - Веммер Аделаида. Страница 12

- Но ты любишь Нарлитара, - говорит Элена.

Я смотрю в окно, где уже сгущаются сумерки. Люблю ли? Вряд ли это можно назвать любовью. Он вдвое старше и, несомненно, повидал куда больше, чем я. Нарлитару ли не знать о любви? Если б он заметил ее во мне, вряд ли позволил бы выйти замуж за брата. И я говорю не об его заботе относительно меня, а об его любви к младшему брату, которую, как бы он ни пытался скрыть, видно очень хорошо.

- У нас были моменты, - осторожно говорю я, - когда я пошла бы за ним куда угодно. И сделала бы все, что Нарлитар ни попросил. Но…я не знаю, люблю ли. Как это определить? И можно ли…можно ли любить двоих, не имея сил выбрать? Я действительно не хочу выбирать между Нарлитаром и Дарстедом! Я хочу…хочу спокойствия. И времени. Больше времени на размышления. Но совсем скоро приезжает отец. И времени нет, Элена. Я выйду замуж за Дарстеда и заглушу все, что чувствую к Нарлитару.

- Любить двоих можно, Ванесса, - улыбается Элен. – Это проще: в одном человеке тебе никогда не найти идеальное сочетание качеств. Я понимаю тебя. Дарстед – веселый парень, добрый и нежный. Нарлитар – надежный, властный. От присутствия таких мужчин у кого хочешь голову снесет.

Ее взгляд вдруг тяжелеет, а с лица исчезает улыбка:

- Но будь осторожна, Ванесса. Чувства, которые ты испытаешь, могут не только приносить удовольствие. Они могут убить.

Я чувствую прикосновение холодной руки к своей.

- Подумай. Прежде чем что-то сделать, хорошенько подумай, Ванесса. Прежде всего береги душу. Любовь может прийти дважды. Душа умирает всего раз.

Она вдруг смущается, подскакивает, и убегает. В проеме я вижу Дарстеда, который, не отрываясь, смотрит на меня. Я не знаю, слышал ли он что-то из нашего разговора, и если да, то что. Но спустя миг мои сомнения развеиваются: он совершенно спокойно наливает в бокал воду из графина и жадно пьет.

Любить двоих? Если разобраться в своих чувствах и разложить все по полочкам, то это не проблема.

Проблема лишь в том, кто из этих двоих будет любить тебя.

***

Если кто-то говорит, что неделя – достаточный срок для того, чтобы решить любое внутреннее противоречие, то это сущая ерунда. Неделя перед приездом отца пролетела, словно один день.

Я больше не работала горничной, но и не училась у Нарлитара: он, во-первых, был занят расследованием. Во-вторых, милостиво дал возможность подготовиться к свадьбе. И, честно говоря, я была этому дико рада. Потому как если бы тратила время еще и на учебу, ничерта бы не успела.

Нет, мне не готовили платье. И не спрашивали о том, какое канапэ я хочу видеть на столе. Пришло письмо от отца, в котором сообщалось, что церемония будет тайной, и я должна быть осторожна. Это не вызвало особенного удивления: все знали, в какой опасности королевские отпрыски в свете разгулявшейся нечисти. Если бы эта нечисть была б хотя бы аполитичной…но у вампиров ныне даже свой представитель в Совете был. Так что о мирных временах оставалось лишь мечтать.

Я читала брачный контракт. Только на это ушло три дня: вроде как типовая бумага, а занудная до ужаса. Потом читала приложения к контракту на вроде тех, где уточнялось, что жену нельзя бить рукой, ногой, головой, ремнем, палкой, плетью, камнем и прочими подручными средствами. И так папок пять, наверное, с перечислением всего, что нельзя делать с принцессой. Когда я закончила это читать, голова раскалывалась с такой силой, что пришлось еще сутки лежать в постели, отпаиваясь отваром.

Потом мы в комплекте со служанками собирали чемоданы: вскоре день после свадьбы мы с Дарстедом должны были уехать в его новое имение, которое только-только отстроили. Горничные могли бы и сами собрать мои сумки, но и Мэй, и другая девушка, работавшая у меня, наотрез отказались разбираться в многочисленных дневниках, тетрадях и записях, мотивируя это тем, что боятся выбросить что-то нужное. И Нарлитар, довольно посмеиваясь, заставил меня укладывать книги и свитки самой.

А еще мне удавалось избежать Дарстеда. Не к моей чести будет сказано: он жутко много работал. Уж не знаю, над чем. То ли над оборотнем, то ли над своими исследованиями. Но Мэй говорила, что молодой лорд до рассвета поднимается и после заката ложится, просиживая весь день за книгами, подчас забывая пообедать. Так что, как-то так вышло, и правду обо мне Дарстед узнает лишь много позже, когда приедет король.

Хотя это мое «много позже» внезапно и резко наступает в понедельник. Экипаж приезжает вместе с рассветом и меня, сонную и злую, Мэй быстро собирает на встречу к отцу и…лорду Дарстеду.

Платье красное. Так у нас прощаются с невестой. Женщины, конечно, мужчинам невдомек, что есть традиции и обычаи, им лишь бы политика, да выпивка. Невесту оплакивают всем родом, всей семьей, считая мертвой. И на утро после брачной ночи все веселятся. Умерла девушка – родилась женщина. Красота прощания с невинностью воспевается в свадебной песне и подчеркивается платьями. Красным – до свадьбы. Белым – на свадьбе. Черным – после свадьбы.

Бред какой-то.

- Миледи, вы готовы? – хихикает Мэй, завязывая мне на волосах бант.

- Очень смешно, - я корчу ей рожу. – Сейчас что-то будет, Мэй, и это что-то: конец.

- Брось, Ванесса. Дарстед не станет сердиться из-за…ну, розыгрыша. Нарлитар все объяснит, я уверена.

- Объяснит?! – я ненавижу это огромное количество пышных юбок и едва не падаю, оступившись. – Он рассмеется мне в лицо, когда Дарстед скажет, что не желает жениться на лгунье! И сделает своей любовницей, потому что после того, как от принцессы сбежит жених, она никому не будет нужна!

Я так сильно сжимаю стакан с минералкой, что тот трескается и прозрачные капельки воды попадают на платье.

- Так вот, что тебя беспокоит? – Мэй садится на кровать. – Нет, Ванесса! Лорд Нарлитар не такой! Он любит тебя. Как ученицу, или даже как дочь! Он, конечно, маг, причем очень сильный. И преподаватель. У него жесткие методы и, возможно, иногда он слишком грубо играет, но он любит тебя и не даст в обиду! И Дарстед не способен отказаться от свадьбы! Во-первых, его убьет король, а во-вторых, ты нравишься ему как Ани, понравишься и как Ванесса!

- А если я не хочу замуж за Дарстеда? – наконец я решаюсь спросить. – Что, если мне хочется быть не ученицей Нарлитара, а…

- А кем? – мы вздрагиваем от звучного голоса, доносящегося из коридора.

Я вскакиваю и кланяюсь отцу, но тот даже не замечает меня.

- Кем, Ванесса? Женой?! Хочешь быть женой мужчине, который старше тебя вдвое?! Этого ты хочешь?! Отвечай!

- Нет, папа, - я едва удерживаюсь, чтобы не зажмуриться. – Я не то хотела сказать.

- Я прекрасно слышал, что ты сказала, Ванесса, - он даже краснее от гнева. – Моя дочь спуталась с собственным учителем! Позор для всей семьи!

Я вскидываю голову и чувствую, как на глазах вскипают слезы.

- Ты не смеешь! – кричу.

И чувствую пощечину. Боль врывается в сознание мгновенно, я падаю на пол, все-таки запутавшись в юбках. Сижу на полу, не двигаясь, прекрасно зная норов отца. Щека пылает от боли и ссадины не миновать, но ему без разницы. Раньше все оправдывалось проделками с братьями и друзьями. А сейчас? Тяжелая учеба, практика, помолвка?

- Ты сейчас, - отец говорит ровно, но я чувствую, как звенит его голос, - выйдешь ко всем. И будешь улыбаться жениху. А завтра выйдешь замуж и уедешь навсегда. Чтобы я не видел тебя, маленькая шлюха, в пределах своего дворца. Ты меня поняла?

- Да, - говорю я. – Да, поняла.

- Тогда приведи себя в порядок.

Я не смотрю, но слышу шаги и грохот захлопнувшейся двери. Мэй вскрикивает и кидается ко мне, но замирает, повинуясь движению руки.

- Все нормально, Мэй. Не надо.

Кое-как поднимаюсь и вижу в зеркале, как в глазах снова появляется абсолютное безразличие, а на губах вежливая улыбка. Нарлитару долго пришлось работать, чтобы согнать с моего лица это выражение.

- Замажь ссадину, - бросаю я служанке.

И спустя пятнадцать минут стою перед большой гостиной, готовая выйти к гостям, которых не так уж много.