Профессионал (ЛП) - Коул Кресли. Страница 72

Моё сердце дрожало, рассыпаясь на кусочки.

Не уйду, - заверила я его. Легко же мне было требовать равной открытости нашего прошлого, когда в моём не было ничего шокирующего или даже просто примечательного. Я хотела, чтобы мы были равны, но о нашем прошлом такого сказать было нельзя. - Расскажи, что стало с твоими братьями?

С явным облегчением уйдя от предыдущей темы, Севастьян сказал:

Родственников у нас не было, так что они оставались в усадьбе, пока не явились соцработники, чтобы организовать их дальнейшее воспитание. Я оставался в стороне, опасаясь уголовного преследования, а также потому, что с каждым годом становился всё больше похож на своего отца. Я хотел избавить их от своего вида. И только много лет спустя я узнал, как Максим убедил власти, что они вдвоём с Дмитрием видели, как отец, напившись, упал с лестницы, и что их старший брат пропал без вести, потому что обезумел от горя. Даже тогда никто не мог превзойти Максима в изобретательности.

В голосе Севастьяна сквозила братская любовь, что было странно, если вспомнить, как холодно он с ним обращался.

Я думал, что избавил братьев от тирана, что они стали свободными. По крайней мере, это было моей заслугой. - Он схватился за лоб - Но всего несколько дней назад Максим признался, что опекуны, воспитывавшие их с Дмитрием, были... даже хуже отца.

Что произошло? - спросила я, но уже догадалась. Над братьями издевались так же, как и над Севастьяном - словно это была их судьба, несмотря ни на что.

Об этом я говорить не буду, это не мои тайны.

Я вспомнила день, когда мы ездили в музей, тот момент, когда он вернулся домой. Ничего не сказав, он обнял меня, словно я была его единственным спасательным кругом. Неужели именно тогда он узнал обо всём от Максима?

Я понимаю, Севастьян. Но ты не можешь себя за это винить. Тебе было только двенадцать - ты не мог знать об этом.

Я их бросил. Для них всё обстоит именно так, и за это они меня ненавидят. Максим поменьше, чем Дмитрий, потому что лучше помнит меня. Но в глубине души они оба хотят, чтобы я страдал за то, что с ними случилось. Зачем мне знакомить тебя с семьёй, зная, что они меня презирают?

Меня не волнует, что думают о тебе другие.

Разве? Я не хочу, чтобы хоть кто-то влиял на твоё мнение обо мне. Иногда ты смотришь на меня, как будто я какой-то герой. Я не могу объяснить... ничто не объяснит, как это на меня влияет.

Тоска в его взгляде навела меня на одну мысль:

Что, если ты узнаешь, что большая часть моей жизни была совсем не героической? Что, если узнаешь, что я ненавидела - и ненавижу себя за всё потерянное время? - Он придвинулся ближе, сокращая расстояние между нами, этого я и желала. - И потом, сумев, наконец, выиграть - в работе и в жизни я вдруг теряю тебя.

Не доверяя собственному голосу, я протянула ему руку.

Он посмотрел на неё с недоверием, а потом буквально бросился к ней. Рассеянно взяв и вторую, он принялся греть их в своих ладонях. Потому что они были ледяными.

Наконец, я сказала:

Спасибо, что доверился мне.

Разве я тебе не противен?

Нет, конечно. - Мне хотелось его обнять, но это был чересчур шаткий момент. - В случае с отцом это была самооборона. Думаю, для тебя всё смешалось, потому что ты был ещё слишком мал. - Со временем в его голове всё спуталось, и чувство вины затмило реальность: не защити он себя, он бы погиб. - У тебя не было выбора.

Каждый день из зеркала на меня смотрит мой отец.

Ты совсем на него не похож, - горячо заметила я.

Он хмуро на меня посмотрел.

Как ты можешь так говорить, если сама сказала, что совсем меня не знаешь?

Разве твой отец тащил бы на себе эту вину на протяжении почти двух десятилетий? Разве ненавидел бы себя за то, над чем не имел совершенно никакой власти? Севастьян сглотнул.

А что насчёт остального...?

Я просто рада, что ты выжил. И что рассказал мне об этом.

Казалось, его переполняли эмоции.

Ты ведь не думаешь, что я поверю, будто ты добровольно останешься со мной после всего того, что я сделал - и что со мной сделали? И в меньшей мере потому, что я сам в этом признался!

Придётся поверить, потому что это правда. То, что я узнала, лишь сильнее привязывает меня к тебе.

Он молчал, казалось, целую вечность.

Скажи, о чём ты думаешь, Севастьян? Что чувствуешь?

Чувствую? - Он фыркнул. - Ты меня только что сразила. Нет, убила. Мне никогда не будет нужен никто другой, но вот ты собиралась от меня отказаться. - Он опустил руки, внутри него начал закипать гнев. - Ты не можешь думать, что всё это просто случайность! Много лет назад меня нашёл Пахан. Каким-то образом, находясь на другом конце мира, его отыскала ты, и он послал к тебе меня. В любой момент я мог тебя потерять.

В бане Севастьян сказал мне, что это было неизбежно. Теперь я поняла, почему он так думал.

И я сама пришла к такому выводу.

Протянув руку, он схватил меня за локоть.

Всю свою жизнь я не подозревал, что мне так нужна эта прекрасная великолепная рыжеволосая девушка. Потом я её увидел. Следил за ней. Всё это время она даже не знала, что проводила свои дни, непрерывно мучая меня.

Я ахнула:

Севастьян...

Впервые увидев тебя, я чуть было не упал на колени. Мне хотелось полностью захватить твои мысли, как это сделала со мной ты. Когда мне удавалось уснуть, мне снилась ты, и просыпался я, трахая простыни. - Он усилил хватку, будто кто-то пытался меня у него отобрать. - Я хотел, чтобы ты на меня посмотрела. А потом, в том баре, ты взглянула. Ты проявила ко мне интерес, и, что самое удивительное, Пахан это одобрил. Он лишь просил дать тебе время. - Он отпустил меня и вновь принялся ходить взад-вперёд. - Время - когда этот чёртов Филипп начал подкатывать к моей женщине!

Я не выбрала Филиппа.

Ты не выбрала и меня! Пока не оказалась наедине со мной, напуганная, потрясённая смертью Пахана. Я воспользовался тобой в ту ночь, и в каждую следующую тоже.

Нет, - твёрдо сказала я, - я тебя тоже хотела.

Потому что не знала, какой я на самом деле. Теперь ты понимаешь, почему я не хотел втягивать тебя в свои извращения, чтобы причинить тебе боль? Я боялся, что стану похож на своего отца. Я так этому сопротивлялся, но когда ты сказала, что можешь уйти к другому - это переполнило мою чашу.

Надавив на него, я причинила ему боль? Заставляя заниматься сексом, который его не устраивал? Учитывая, то, что я узнала - и то, о чём он ещё умолчал - мне оставалось только гадать.

Он мог получать удовольствие со мной, но потом себя презирать.

Сейчас он говорил со мной, и мне необходимо было узнать больше.

Расскажи, когда ты впервые понял о своих особенных наклонностях?

Я должен ещё в чём-то признаться? - мрачно спросил он.

Да, Севастьян, - ответила я. - У нас нет ограничения на количество слов.

Его брови сошлись.

Всё началось не с секса.

Не понимаю.

Он выдохнул.

Раньше у меня всегда были братья, но в Санкт-Петербурге никого рядом не было. Хоть я и познакомился с другими ребятами, близости с ними я не ощущал. Не с моим прошлым. И всё равно я не хотел быть один. Даже в том возрасте, я решил, что мне нужна жена - та, кто будет мне принадлежать.

Я попыталась представить юного Севастьяна, обдумывающего вопросы брака. Даже спустя столько лет он так и не женился. Он хочет жениться на тебе, Нэт...

Мой возраст позволял мне строить глупые планы, но я понимал, что у меня нет ни денег, ни дома. Я знал, что мне нечего предложить. Но год спустя... - Он умолк.

Расскажи.

Нехотя он продолжил:

Там была одна проститутка, за которой подглядывали все мальчишки. Я видел, что она симулировала страсть для своих клиентов, притворно вскрикивая - лишь бы заработать хоть что-то за ночь.

Я съежилась при мысли обо всех вещах, которые он узрел во время жизни на улице.

Как-то раз к ней пришёл один мужчина, он трогал её так, как я никогда раньше не видел - властно, даже жестоко. Он высек её, заставив опереться ладонями о стену. Я не мог поверить в то, что он её бил. Я почти готов был его убить за то, что он поднял руку на кого-то гораздо слабее его. Я направился было к нему, но потом всмотрелся в её лицо - по-настоящему всмотрелся. Её глаза остекленели, она никак не могла перевести дух. - Взгляд Севастьян метнулся ко мне - чтобы убедиться, что я по-прежнему с ним? - потом он вновь посмотрел в сторону. - Она была... словно в раю.