Бандит с Черных Гор - Брэнд Макс. Страница 39

Как только тюремщик вышел из камеры, Дюк набросился на третий прут. Он нс хотел поддаваться, но, навалившись на него со всей силой и со всем ожесточением, Дюк вырвал и его.

– Осторожней! – крикнул Сэм. Он стоял совсем рядом с решеткой, дрожа от нетерпения и страха.

Дюк посмотрел на него с удивлением. Он даже не предполагал, что юный разбойник может так сильно бояться; но на собственной шкуре ему было хорошо известно, что может сотворить тюрьма даже с самым сильным и бесстрашным человеком.

– Быстрее! – поторопил Дюк.

Но Сэм не нуждался в понуканиях. Он ужом проскользнул в образовавшуюся щель, проскользнул так, будто бы его тело было на славу смазано маслом. Вот уже плечи, тело, бедра проскользнули сквозь зарешеченное окно, и Сэм тяжело повалился вниз головой на землю. Он наверняка бы разбил голову о камни, если бы Дюк не подхватил его на лету.

Легко приподняв юношу, он поставил его на ноги. Теперь пленник был свободен, цел и невредим, но Дюк стоял совершенно ошарашенный, будто его огрели по голове рукояткой кольта. Он держал в своих руках женское тело, и это открытие ошеломило его. Это была сама Салли, перед ним стояла сама Салли – съежившаяся от стыда, догадавшаяся, что маскарад перестал быть тайной.

Это Салли по приказанию старика покинула на коне пещеру! Это Салли выбила Дюка выстрелом из седла! Это Салли склонилась над ним, чтобы перевязать нанесенную ею же рану и привести его в сознание! Это Салли спасла Дюка от погони, которая настигала его у самых Черных гор! Это Салли, оказывается, вела с ним полукокетливый диалог, с тем чтобы какую-то минуту спустя вылететь к нему как фурия в облике своего несуществующего брата!

Он просто не мог поверить в это! Это просто вывело его из равновесия! Значит, этот дерзкий бандит, этот странный всадник и грабитель и есть вот эта самая девушка, которая сейчас дрожит перед ним от страха, обезоруженная тем, что он догадался, проник в ее тайну переодевания, и это для нее куда страшнее, чем оказаться под прицельным огнем десятка револьверов!

В тюрьме раздался крик:

– Где он? Эй, Том! Том Аньен, он сбежал!

Шум, гам и полная неразбериха охватили тюрьму со всех сторон. Дюк схватил Салли за руку.

– Салли! – воскликнул он. – Нам надо бежать. Давайте вперед! Бегите прямо, сквозь деревья. Я следую за вами.

Пока наспех отряженная шерифом охрана, чувствующая себя глубоко оскорбленной подлым обманом, беспорядочно металась из стороны в сторону, издавая грозные крики, паля по каждой замеченной тени и производя совершенно невероятный шум, Дюк и Салли бежали прямо к брошенному амбару, где их дожидались Понедельник и прекрасный каурый жеребец. Они вскочили в седла и выехали из амбара. Дюк, придержав скакуна, сказал:

– Наше место Здесь. Сейчас они разошлют во все стороны всадников, старательно обыщут все холмы вокруг Хвилер-Сити, но сюда и не подумают заглянуть. Через некоторое время, когда они окончательно утомятся, мы тронемся.

Салли промолчала. Она совсем пала духом и потому сидела в седле, уронив голову на грудь.

– Салли! – вдруг резко произнес Дюк и натянул поводья так, что голова Понедельника вплотную приблизилась к голове каурого. – Салли, – вновь повторил он, – вы так переживаете из-за происшествия в пещере, да? Вы печалитесь, потому что он погиб?

– Потому что погиб? – удивилась Салли. – Вы думаете, что меня это волнует? Он был не человек, а дьявол, сущий дьявол. И я еще должна сожалеть о его смерти? О, если бы это случилось не сегодня, а хотя бы за несколько лет до того, как…

– Как что, Салли?

– Как я встретила вас, Джон Морроу!

– Салли! – взмолился он. – Не смейте плакать! Не плачьте, Салли! Что же я наделал такого, что вы…

– Вы знаете, что я просто… просто настоящая…

– Так кто же вы, Салли?

– Я просто настоящая бесстыдница!

– Почему?

– Потому что я разъезжала по окрестностям в мужском платье и… О, почему вы не оставили меня там, в тюрьме?!

– Позвольте, я вам искренне расскажу обо всем, Салли!

– Конечно, – прошептала девушка. – Но что вы собираетесь рассказать мне, Джон?

Голос, которым она произнесла его имя, причинил Дюку невыносимую сердечную боль, и он некоторое время не мог вымолвить ни слова. Наконец губы его разжались:

– Салли, я вовсе не думаю презирать вас. Вы думаете, я старался спасти из тюрьмы вашего брата? Вовсе нет. Все время сердце подсказывало мне, что в тюрьме были именно вы.

Она подняла лицо к небу.

– Я так не думала, – прошептала она, – но теперь, кажется, начинаю понимать, Джон.

– Потому что когда я впервые увидел вас там, па балкончике в «Уорнерс Спрингс», я полюбил вас, Салли. Вы верите мне?

– Я пытаюсь… – заволновалась девушка. – Я пытаюсь убедить себя, что вы так не думаете. Но как раз это у меня получается очень плохо, Джон; в самом деле, я не могу ответить вам теми же словами, потому что, Джон, я влюбилась в вас гораздо раньше, наблюдая с балкона, как все эти девушки отворачивались от вас и как вас охватывает гнев и разочарование!

– Салли, дорогая!

И он принял ее в свои объятия, и голова ее легла на его плечо… Дюк поцеловал девушку в губы и отер с лица слезы. Помолчав, он растроганно произнес:

– О, если бы мне удалось сделать одно дело, я бы доказал им всем, что я в самом деле уже не тот человек, что был прежде. Если бы я сделал это, каждый честный гражданин Хвилер-Сити с удовольствием пожал бы мне руку! Но не время говорить об этом. Я хотел бы теперь услышать вас. Расскажите о себе, Салли!

– О, это долгая история.

– У нас есть время. Нам все равно надо побыть здесь еще немного.

– Тогда начну сначала.

34. РАССКАЗ САЛЛИ

– Мне было восемь лет, когда родители приехали сюда из Монтаны и занялись сельским хозяйством. Но дела шли не очень хорошо. Мама умерла через месяц после переезда. Отец страшно переживал. Я смутно помню те годы. Столько всего случилось с тех пор! Так что я почти забыла о тех временах. Помню только, что отец разболелся и окончательно решил перебраться в другое место. Мы отправились в дорогу, гоня перед собой стадо коров. Сами мы сидели в огромной фуре, нагруженной пожитками; кроме того, сзади к ней была привязана пара лошадей. Вдруг что-то случилось, и коровы впали в какое-то бешенство и бросились бежать прочь. Мы пытались угнаться за ними, но ничего не получалось, тем более что запасные лошади порвали уздечки и тоже сбежали.

Отец остановил фуру и попытался сделать что-то вроде палатки и разжечь костер, но тут повалил страшный снег и погасил огонь. Становилось все холоднее и холоднее. Наконец снег окончательно засыпал фуру. Отец старался укутать себя и меня, чтобы хоть немного согреться и переждать снежную бурю.

Если бы он не был болен, то понял бы, что так нам не спастись. Чтобы согреться, следовало как можно быстрее двигаться, а он продолжал неподвижно сидеть. Так он и умер, держа меня в объятиях…

Голос ее замер. Дюк сжал ручку девушки.

– Не помню, как меня нашли. Дядя Генри никогда не рассказывал мне об этом. Я почти совсем окоченела, погрузилась в глубокий сон. Очнувшись, я увидела, что нахожусь в той самой пещере, в Черных горах. Там полыхал костер, и дядя Генри позаботился о том, чтобы я пришла в сознание.

– Так этот старик и был дядя Генри?

– Да.

– Он в самом деле был ваш дядя?

– Нет. Я никогда прежде не видала его. Но в то время он выглядел совсем не так, как теперь. Ведь все это случилось одиннадцать лет тому назад.

«Следовательно, ей девятнадцать лет», -отметил мысленно Дюк.

– Одиннадцать лет тому назад дядя Генри был ростом с вас, стройный как сосна. Уже тогда ему было за семьдесят, но силой он не уступил бы, я думаю, пятидесятилетнему мужчине. Его борода и волосы и тогда уже были седы, и, когда он склонялся надо мной, мне казалось, что сам дьявол пришел унести мою душу на тот свет. О, как я была тогда права! Он оказался настоящим дьяволом!