Не убежишь... (СИ) - Котянова Наталия. Страница 13

— Вот, почтенный Ерох, до чего твоя дочка опустилась! Застала я её с ножницами рядом с твоим, Лита, коробом. Не поверите, что делала, бесстыжая!

— Что же? — посуровел голосом отец.

— Платье еёное единственное уродовала! Чуть не на лоскутки порезала! А там такие бабочки красивые были…

В установившейся тишине Ерох от стыда за дочь схватился за сердце. Потом, продышавшись — за ремень. Лиита тронула его за руку.

— Не надо! Ничего страшного, я другое вышью…

— А я тебе и другое порежу! Пусть ты даже и мачехой моей станешь! А Ярама тебе не отдам, так и знай, мой он, мой!

Ни девушка, ни няня не заметили, как обе оказались за дверью. Громыхнула, запираясь, щеколда, а через миг к разъярённому рыку купца присоединился тонкий визг его злопамятной дочки.

— Ой, зачем же так… Она же глупая ещё, несмышлёная!

Женщина только отмахнулась.

— Не знаешь ты её просто… Несмышлёная! В каких?то вещах и побольше нашего соображает. Говорила я Ероху, избалуешь — потом наплачешься. И вот результат! Так что не жалей Фаньку, хорошая порка ей только на пользу будет. А то только и знает 'мне' да 'мне', о других не думает… Пойдём.

Лита со вздохом послушалась.

В ссудную лавку хозяин свозил свою гостью лично, проследил, чтоб всё было чин чином: деньги тщательно пересчитаны и выдана соответственная метка. Она здорово напоминала обычную пуговицу, только без дырочек, гладкая, на тёмном фоне неяркий, но затейливый серебристый узор. Лита убрала её подальше и решила сразу по приезде положить в подаренные бусы, а то ещё потеряет. О поступке Фани Ерох не вспоминал, и девушка не решилась спросить, как она себя чувствует. Не надо ли срочно готовить матушкину мазь?

В доме она сразу же столкнулась с Рином. Небось, в окошко их углядел.

— Зайдёшь? А то мы уже соскучились.

— А Яр не спит?

— Нет. Говорит, на неделю вперёд выдрыхся…

— Сейчас, только работу возьму.

А что? Не просто же так рассиживаться. Может, удастся любимое платье починить. В неумелых Фаниных руках даже ножницы не так страшны оказались. Конечно, на улицу в таком выходить уж неприлично будет, но хоть дома поносит.

— Пришла всё?таки…

— Я же обещала. Тебе лучше?

— И намного. Лекарь здешний толковый мужик, прочистил всё, и мазь твою, кстати, очень хвалил. Велел, правда, злодей, ещё пару дней в кровати провести.

— Так и правильно.

— Какая разница… Ты ведь не останешься.

Лита на это ничего не ответила и, чувствуя на себе его взгляд, ниже склонилась над изрезанным платьем.

Тихо скрипнула дверь — это вышел Рин. Как хорошо, что на этот раз она сразу села на лавку, поближе к свету, подальше от того, кто уже не кажется таким беспомощным.

— Красивые у тебя бабочки, — помолчав, сказал Яр. — У меня такие когда?то мать вышивала. И ещё всякие цветы, птиц… А сестра раз вышила целую картину. Она у меня дома, в Ясеневом, до сих пор сохранилась. Там небо с облаками, солнце в море садится, а по волнам большой корабль плывёт. С капитаном у штурвала и дозорным на мачте… Два месяца она её тайно вышивала, а потом мне подарила. Я был счастлив.

— Немудрено, — улыбнулась девушка. — Я бы, наверное, целую картину и не осилила. Твоя сестра в столице, поди, первая мастерица, самих княжон обшивает?

Ярам ответил не сразу. Подняв глаза, Лита увидела, что он уже не улыбается: лицо словно затвердело, вокруг рта залегли горькие складки.

— Была бы первой, коли не погибла б тогда со всеми. Давно то случилось, а до сих пор на сердце камень. Я тогда уже у князя служил, не сотником, конечно. Задержали меня, не смог к началу сестриной свадьбы приехать. Опоздал… Поэтому и жив остался. У нас в доме тогда чуть не вся деревня собралась. Родители небедные были и щедрые. А в самый разгар свадьбы… Я?то за своими делами и не знал, что у Верушки до этого жениха другой ухажёр был. Да непростой, иноземный, из самого Хорь — града.

— Это… где, говорят, преступные злые колдуны живут?

— Да. Слухи чистой правдой оказались. Легкомысленная Верушка полюбила другого и колдуну отказала. А он не простил. Улучил момент, когда молодые со всеми гостями в доме были, запечатал колдовством все выходы. И пустил огненный шар… Никто не спасся.

Лита отбросила иголку и переметнулась на кровать. Ткнулась лбом в плечо сидящего мужчины, обняла, насколько рук хватило. Яр обнял её в ответ, но не как раньше — крепко, до боли, а бережно, будто она была дорогой стеклянной чашкой.

— Того колдуна так и не нашли?

— Почему? Мне тогда сам князь помог. Его ведь у нас многие видели, вот и указали на след. Хоть силён был колдун и, убегая, петлял, как заяц, но всё ж нам удалось его догнать, почти у самой границы. Знаешь, Лита, это был единственный случай в моей жизни, когда я не погнушался прикончить спящего. Иначе б не одолел… И не жалею о том.

— Вот и правильно… А что дальше было?

— Да ничего интересного. Вернулся я на службу к князю, старался, как мог, в благодарность за его помощь. Достарался вот до сотника.

— А главнее тебя кто?то есть? Ну, тысячник, да?

— В военное время — да. Один старый воевода, князева отца ровесник… Глухой как тетерев, — наконец?то улыбнулся Яр. — Но войны у нас, хвала стихиям, уж тридцать лет нет, и не предвидится пока. Так что я князю нужнее. Мои молодцы и терем его охраняют, и самого, когда он куда по делам едет, сопровождают, и к дочкам его охранителями приставлены.

— Справляются?

— Ещё как! Я их хорошо выучил. Хоть осечки всё ж иногда случаются. Ну что, хочешь, расскажу тебе страшную тайну?

— Хочу!

— Случилось это где?то год назад. Может, слышала, что княжну Лазорю на базаре похитить попытались? Так вот, как после выяснилось, это она сама всё и устроила. Познакомилась на каком?то приёме с богатым купцом из Яблоновки, позвал он её замуж, она и согласилась. Да только отец, конечно, не отдал, у него дочери чуть не с рождения все просватаны. Вот и надумала Лазоря сбежать с ним, тайно ритуал совершить. Тогда, найди их князь, ничего уж изменить бы не смог. Даже если б мужа в гневе порешил, наречённый сам бы потом не взял её за себя. Ну, понимаешь, да? В общем, подготовилась девица хорошо, она ведь среди княжон самая толковая. Охранителей своих кого отвлекла, кого с поручением услала, зашла в женскую лавку — да и не вышла, как в воду канула! Я тогда быстро на переполох примчался, весь базар пришлось оцепить. А там народу — словно блох на собаке! Смекнул я, что Лазоря, если и тут ещё, наверняка переоделась, да так, что княжну в ней ни за что не признаешь. Не раздевать же всех поголовно! И тут вспомнил я про её любимую собачку. Привезли её… И верно, нашла она хозяйку в два счёта, с радостным визгом к ней кинулась. Вернее, не к ней, а к сгорбленному старику в лохмотьях. Представляешь, какие у всех сделались лица!

— Представляю! — засмеялась Лита. — Вот что любовь?то делает, чтоб сама княжна и так изуродоваться не побрезговала! Только ведь не помогло это, да? — вздохнула. — Очень на неё отец прогневался? А купцу тому что сделал?

— Да ничего, — пожал плечами Яр. — Велел ехать к себе в Яблоновку и до замужества Лазори в столице не появляться. А дочку в тот же год замуж выдал. Да не вздыхай ты так! Видно, сама судьба не дала ей обмануться. Мужа Лазоря крепко полюбила, и он её, живут они дружно, остальным сёстрам на зависть. Не каждой так повезёт. И не каждому…

Пристальный взгляд в глаза — и Лита вспыхнула, вспомнив, где находится. Так близко к сидящему среди подушек мужчине в тонкой исподней рубахе, в его комнате, одна… И это уже не пугало, а вызывало какие?то другие, малопонятные чувства. Сердце под его взглядом то колотится как безумное, то сладко замирает — непривычно, волнительно… и почему?то даже приятно. Особенно когда он медленно и ласково проводит по её волосам, чуть касаясь порозовевшего ушка, гладит по руке, от кончиков пальцев до плеча, будто забывшись, ведёт выше по открытой шее…

— Что мне делать, Литушка? Когда судьбу свою повстречал, а как удержать — не знаю. Как та сказочная жар — птица, слепит и манит, а в руки не даётся, боится, что обидят её. Не бойся, не улетай от меня больше, Литушка, останься…