Снег (СИ) - Политова Алина. Страница 25

- Что так давит на тебя, объясни мне, наконец! - Не выдержала я. Я снова плакала, но как-то по-особенному. С сухими глазами. Мое сердце плакало… - Что ты сделал мне такого, что отталкиваешь меня теперь?! Если я ни в чем не виновата, зачем мучаешь меня?! Мне плевать… мне плевать что было раньше. Ты привез меня этим садистам, чтобы они убили меня?! Мне плевать. Я прощаю тебя, прощаю ВСЕ ЧТО УГОДНО, не спрашивая даже почему ты так сделал. Просто будь со мной, не оставляй меня!! Не оставляй… Без тебя мне не хочется жить.

- Я не привозил тебя им, - тихо сказал он.

- Тогда что? Господи, ЧТО?!!

Он медленно повернулся ко мне. В его глазах стояли слезы.

- Я убил тебя.

Его слова были как мощный удар в грудь, я отшатнулась. Заморгала быстро-быстро, и по щекам потекло…

- Убил?…

- Мы оба мертвы. И мы умерли здесь, на этом самом месте. Задолго до того, как пришли те ублюдки и убили женщин. Они даже не видели нас. Они не знали о нас. Потому что нас там не было на самом деле. Я не знаю, почему мы видели их и были там. Наверное, потому что они осквернили место нашей смерти, потревожили наши души. Не знаю как это называется! Или, может, мы должны были что-то изменить. Но как?! Нас видела почему-то только та тетка, которая с тобой разговаривала. А они - нет.

- Милый, что ты говоришь.

- Это правда. Это та правда, которую я не хотел, чтобы ты знала. Теперь знаешь…

На негнущихся ногах я прошла на середину зала и оперлась руками о бильярдный стол. Слезы капали на зеленое сукно и замирали там хрустальными камушками. Я не видела этого, но знала, что это так. На самом деле, сквозь пелену слез я видела "Променад". И видела расширенные от ужаса глаза сестры Макса. И слышала те слова, которые сорвались с ее губ - "ЛЕКСИ, ПОЧЕМУ ТЫ ЗДЕСЬ, ВЕДЬ ТЫ ЖЕ УМЕРЛА!!!"

Я собака, я не думаю. Я не умею анализировать. Я могу только помнить. Видеть картинки из прошлого, спрятавшиеся до поры до времени, а теперь проявляющиеся, как изображение на фотографиях. Моя память стала кристально ясной. Все встало на свои места. Мой последний день жизни вернулся ко мне. Последний день жизни… разве можно его забыть?! Это же кощунство - забыть последний день жизни.

Я скучала. "Променад" оставался "Променадом", все то же самое, но теперь без Максима меня ничто там не радовало. Иногда мне казалось, что Макс приходит сюда из-за меня, а я из-за него. И мы оба почему-то не признаемся, что давно переросли это место. Мы бы с куда большей радостью проводили время в квартире у Макса, но туда постоянно таскались его приятели, по старой привычке желая использовать Максимов дом как притон, где можно покувыркаться с девочками, попить пивка и попудрить носы кокаином. Макс как-то признался, что все эти гламурные наркоманы крутятся вокруг него из-за сестры. Ленка была старше, и раньше Максим вроде как был в ее компании. Там и перезнакомился со всеми, кто называл себя его друзьями. Переоценка ценностей у Макса давно произошла, но вся эта кодла богатых бездельников, все еще считала его своим приятелем и постоянно крутилась поблизости. Впрочем, как признался Макс, других друзей у него просто не было. Он привык к такой жизни и сам давно стал частью этой безумной тусовки. В этом мы были с ним похожи. Порой я тоже ощущала, что совершенно чужая на этом празднике жизни, под названием "клуб", "тусовка", "пати"… Но, сколько я себя помню большой, я общалась с этими манерными девочками из клуба, и сама старалась вести себя как они. Я привыкла к тому, что у моих мальчиков были красивые машины, привыкла притворяться куклой. А как иначе? Компания нищей молодежи у меня во дворе вряд ли была морально чище и лучше. Я жила между этими двумя крайностями и, конечно же, выбирала ту крайность, которая была ярче и интересней. Потому что могла себе это позволить. Когда-то давно я прочитала "Заводной апельсин" и знала, что вскоре мой критический возраст закончится и я, скорее всего, стану вполне счастливой женой и матерью. Экстази, дикие танцы и ночные загулы останутся в прошлом. Так почему бы ни насладиться немного безумием молодости… Макс рассуждал примерно так же. Станет банкиром, как папочка, отрастит живот, и заведет жену и парочку детишек. Потом. Было ли это то будущее, о котором мы мечтали? Я не знаю. Мы просто жили. Ели то, что наливала в нашу кормушку судьба. У нас в жизни с самого начала все было слишком безмятежно и хорошо, мы не научились чего-то желать и за что-то бороться. Но когда мы встретились, что-то в нас надломилось. Да, это была банальная любовь. Выросли крылья и все такое. Но было что-то еще. Говорят, притягиваются противоположности, но с нами было иначе. Мы были похожи. Когда мы смотрели на закат, то оба чувствовали странное томление. Неясное понимание того, мы существуем не в настоящем мире. Когда мы смотрели на закат, мы понимали, что живем в теплице. Что и не живем вовсе… Но были моменты, когда нам удавалось ощутить биение НАСТОЯЩЕЙ жизни. Однажды мы ночевали в деревне, у бабушки нашего знакомого. Еще куча девчонок и парней была. Всю ночь сходили с ума как могли, уничтожили целый склад виски и пива, накурились травки. Весело было. Под утро все свалились кто где. Мы с Максом оказались самыми трезвыми, потому что надолго уединялись несколько раз в просторную деревенскую спальню, на кровать под балдахином. Перед рассветом зал, где веселилась публика, стал похож на поле битвы. При чем "наши" явно проиграли в сражении с бутылками, и лежали поверженные там, где настигло их жестокое утро. Осторожно обойдя "хладные трупы", мы с Максимом, вышли на веранду и уселись на ступеньках, укрывшись овечьим тулупом. Перед нами расстилалось поле. Наверное, это был просто бабкин огород, но нам хотелось называть его "полем". А за полем были еще поля… а дальше - горизонт. Впервые в жизни видели мы, как рождается новый день. Пылающий шар, священный Атон появлялся на свет. В эти секунды я поняла, кто придумал религию. Тот первый человек, который не спал, когда все спали. Который увидел рождение Солнца. И еще я, кажется, начала понимать тайную суть этого громадного слова - Бог…

Как зачарованные, смотрели мы, как серость новорожденного утра пронзают первые всполохи огня. Сейчас мы жили. По-настоящему жили. Не двигаясь. Не говоря ни слова. Не разрушая и даже не созидая. Мы просто ЖИЛИ. Я повернулась к Максу и уткнулась лицом ему в шею. Мне не обязательно было смотреть на божественный свет. Он и так пронзал каждую клеточку моего тела. И я знала, что он, Максим, тоже разделят со мной этот пронзительный восторг. Я знала теперь, что связало нас двоих. В каждом из нас была бездонная глубина. Умение видеть самую суть вещей. Умение чувствовать. Ничего не обсуждая. Да это и не надо было. Мы просто знали, что этим похожи. Мы просто умели разделить счастье вот так, безмолвно. Просто ЗНАЯ.

- Я никогда тебя не оставлю, - прошептала я тогда.

Макс усмехнулся и поцеловал меня в макушку.

- Я надеюсь. Но на всякий случай, пока ты еще со мной, выжму тебя до капли. Пошли спать.

Раньше я думала, что утренний секс мне не нравится. Но я ошибалась. По утрам все иначе. Без страсти. Одна нежность. И лучше этого, наверное, нет ничего на свете.

В тот день в "Променаде" я не могла дождаться Максима, чтобы уехать куда-нибудь от этой суеты и шума. К озеру. Или просто в лес. Выключить фары, и в тишине уснувшей машины лежать у него на груди, лениво болтать о всякой всячине. Замирать поцелуем на его теплых губах. Говорить о скорой нашей поездке на Байкал. Я сказала ему как-то, что ужасно хотела бы побывать там. У меня был набор видов природы Байкала. Когда я была ребенком, кто-то подарил мне эти открытки. С тех пор я иногда просматривала их, и представляла, как пахнет там ветер и вода, какие звуки слышны по ночам. Эти места манили и звали меня. Быть может, сказала я Максу, показывая свои любимые картинки, в прошлой жизни я жила там, возле Байкала, потому эти виды так очаровывают меня сейчас. На следующий день Макс подарил мне большой черный Никон и сказал, что летом мы едем на две недели на Байкал. К этому времени я должна была в совершенстве сдружиться с аппаратом.