Дорогой мести - Брэнд Макс. Страница 33

Последняя жестокая судорога связала мощное мускулистое тело индейца в узел. Потом, перевернувшись на спину, пауни широко раскинул руки. Грудь его приподнялась с последним вздохом. Он умер, устремил уже ничего не видящий взгляд в розоватое вечернее небо.

Мальчик услышал шаги бегущих ему на помощь.

Он бросил взгляд в сторону и увидел, как Хэнк Рейни с искаженным лицом и развевающимися по ветру черными волосами несется к нему на всех парах с пистолетом в вытянутой руке. Но массивный шайен, Сломанный Нож, летел впереди него, и с каждым шагом расстояние между ним и товарищем мальчика стремительно увеличивалось.

Первым до лагерного кострища добежал Сломанный Нож. Увидев поверженного индейца, он остановился и, еле переведя дух, воскликнул:

— Говорящий Волк!

Говорящий Волк? Значит, то, о чем рассказывал шайен, происходило на самом деле, хотя и казалось Джонни самой неправдоподобной выдумкой, волшебной сказкой. Но вот Говорящий Волк лежит перед ним мертвым. Тот самый изобретательный и жестокий дьявол, перехитривший мальчика-шайена, пустивший в ход хитрость, когда одной только силы было недостаточно. Тот, кто использовал свой изворотливый ум для усиления собственной храбрости.

Если у Джонни и была капля жалости к незнакомцу, ее не стало в одно мгновение. Сломанный Нож, сложив руки на вздымающейся от бега груди, стоял и взирал с высоты своего роста на мертвеца. К нему подбежал Рейни, бросил взгляд на тело индейца, потом схватил мальчика огромными ручищами.

— Ты не ранен, партнер? — задыхаясь, заволновался он.

— Я? Да ни одной царапины!

Рейни подошел к мертвецу.

— Это Говорящий Волк, — проговорил шайен хриплым низким голосом.

Потом он опустился на одно колено, коснулся тела двумя пальцами и пробормотал какое-то слово, значение которого мальчик не понял.

— Удачный удар! — перевел ему Рейни.

Сломанный Нож поднялся на ноги. Сначала внимательно огляделся вокруг. Потом шагнул к тому месту, где затаился пауни и где лежало его ружье. Поднял его, пристально осмотрел и, ничего не сказав, кивнул головой, видимо, счел, что и так все ясно.

— Он подкрадывался к тебе, сынок? — прочувствованно поинтересовался Рейни. — Разрази меня гром, подкрадывался! Вот его следы. Сломанный Нож, пойди по следу, не приведет ли он к коню?

Но шайен уже бежал по траве с неимоверной скоростью.

Белый охотник проследил за ним восхищенным взглядом.

— Ты только посмотри на него! Вот человек, который одной рукой может разорвать меня на части, хотя я и не детская игрушка, а он не фокусник. Но несмотря на свою мощь, смотри, как он бежит! Несется со всех ног, как мальчишка к бассейну! И представь себе, он может так бежать целый час без передышки. Обставит нас с тобой через пять минут!

Джонни Таннер тоже бросил на индейца восхищенный взгляд. Теперь, когда прошел шок от случившегося, он чувствовал себя отстраненным от всего.

Что же касается Рейни, то тот, воздержавшись от вопросов, принялся тщательно осматривать место действия.

— Вот отсюда он крался к тебе. Ты сидел вот здесь. Вот тут он просунул ружье сквозь траву. Вот тряпка, которой ты чистил ружье. Но мне непонятно, как он мог промазать на таком близком расстоянии?

— Я поднял ружье убедиться, что начистил железо до блеска, и увидел в нем, как в зеркальце, индейца. И тут же отскочил в сторону, вот почему, думаю, он промахнулся.

— А потом?

— Он выполз из травы. Я выстрелил в него из пистолета. Во второй раз пистолет дал осечку. Я опустился на колено, размахнулся и нанес ему скользящий удар в висок. Это остановило его на некоторое время, а я успел достать нож.

— Остальное мне ясно, — заключил Рейни, и лицо его приобрело мрачное выражение. — Тебе следует лучше следить за своим пистолетом, — строго напомнил он. — Я и раньше за тобой это замечал, хотел поговорить, да все как-то было не до того. Следи лучше за оружием. Запомни этот случай. Он послужит тебе хорошим уроком.

— Да, — согласился Джонни, — этого урока я никогда не забуду.

Неожиданно Рейни улыбнулся:

— Это было здорово, сынок! Мне еще не доводилось; такого видеть. Ты, как маленький белый терьер, прыгнул на огромного медного волка-индейца! Проскользнул под его мощной рукой! Никогда не забуду! Когда об этом услышат люди — вот будет разговоров!

Так и вышло. Однако сейчас Джонни Таннеру ничего подобного и во сне не могло присниться. Но с того дня где бы ни собирались люди в приграничной полосе, они славили юного бледнолицего, недавно появившегося на Западе, которому удалось побороть самого Говорящего Волка. Но в данный момент Джонни не мог знать об этом.

Единственное, что он теперь осознавал, так это то, что постепенно его напряжение спадает.

Наконец вернулся вождь.

Он приехал верхом на замечательном гнедом жеребце с гордо посаженной головой, высоко поднимающем ноги. Привез с собой и оставшуюся от пауни военную экипировку, которую тот оставил на некотором расстоянии, когда заметил слабый дым лагерного костра и отправился пешком на разведку.

Подъехав к лагерю, Сломанный Нож спешился, бросил взгляд на Джонни и махнул рукой.

— Он говорит, что все это принадлежит теперь тебе, Джонни, — пояснил Рейни. — И ты по праву это заслужил. Вот тебе красавчик конь. Пойди посмотри на него. Не знал, что у пауни есть такие лошади. Обойди его кругом и осмотри хорошенько.

— Красота! — воскликнул мальчик. — Это просто чудо! Но… это не Сын Полуночи.

— Нет, — самодовольно ухмыльнулся Рейни. — Это не Сын Полуночи. Он один на миллион. Но и эта лошадка никогда не скажет тебе «нет».

— Откуда взялись тут такие кони? — поинтересовался мальчик. — Они вовсе не похожи на здешних мустангов. Сразу видно, у них другая кровь.

Они пошли к коню, а вождь шайенов в это время стоял со скрещенными на груди руками и смотрел на мертвое тело своего врага, который пришел на встречу с ним, но пал от руки другого человека.

— Я слышал от одного мудрого человека, — начал Рейни, — что это равнинные лошади. Происходят они от породы, которую завезли сюда конкистадоры. Видишь ли, эти конкистадоры были испанцами, и в них текла кровь настоящих мужчин. Да, сэр! Люди этой породы — мужчины с большой буквы. А лошади, которых они привезли с собой по морю, — потомки берберийских и арабских скакунов, тех самых, на которых арабы в незапамятные времена завоевывали Испанию. Вроде бы так. Ну вот, когда эти парни отправились по морю, то прихватили с собой своих любимых лошадей. Некоторые из них потерялись в новой стране, некоторые убежали, стали дикими. А де Сото со своей бандой поймали беглецов и доставили сюда, на равнину.

— Ты только посмотри на тяжелые головы мустангов, — удивлялся мальчик, — а потом посмотри на Сына Полуночи и на гнедого. Как они отличаются!

— Просто они пошли в своих предков, — пояснил Рейни. — В ту самую старинную породу. Зимы здесь холодные, конюшен не было, еды — только что сумеешь найти, а уж когда снег выпадет — почти никакой. Все это их здорово изменило. Превратило в стальных коней. Слабые вымерли. Остались в большинстве своем только толстопузые, способные вместить много корма, и коварные, словно дикие кошки, да еще большеголовые, с шеями как у овец.

Но время от времени встречаются не кони — картинки. На их предках ездили испанцы. Эти чистокровные. Их порода сохранилась. Только мустанги стали крепче любых других лошадей. Возможно, соревнования в одну милю они с чистопородными красавцами не выиграют, но когда дело дойдет до гонки на двадцать миль, дадут четыре очка вперед. А этот гнедой — самый лучший из табуна Говорящего Волка. Теперь он — твой! Садись, испытай его бег!

Мальчик снял с коня седло индейца и оседлал жеребца. Вооружившись несколькими необходимыми командами на языке пауни, которым его обучил Рейни, вскочил в седло и пустил коня галопом по прерии.

Это было совсем нетрудно. Животное повиновалось малейшему прикосновению, малейшему движению тела всадника. Это был хорошо выдрессированный боевой конь, умело выполняющий команды, которые можно было передавать лишь давлением коленей. И юный Джонни Таннер, пустив жеребца вперед, почувствовал себя словно на спине птицы, которая одним взмахом крыльев может унести его до самого горизонта.