Безобидное хобби - Андрианова Татьяна. Страница 15

Я очень осторожно, стараясь не спускать глаз с напряженного силуэта волка, потянулась за кинжалом. Где-то в глубине горла хищника зародился густой жуткий звериный рык. Я вздрогнула, но ухватила-таки рукоять кинжала, правда, для этого пришлось изогнуться практически под сверхъестественным углом. Захочешь жить, еще не так извернешься.

— Не стоит. Ты его только разозлишь. — Голос незнакомца прозвучал громко, но спокойно, заставив меня вздрогнуть от неожиданности.

Я едва не выпустила из пальцев спасительный кинжал и уставилась на прикованного, как на заговорившую вдруг стену.

— Что? — удивленно пискнула я, и взгляд невольно вернулся к зверю.

Все-таки он был всего лишь в одном прыжке от такого хрупкого девичьего тела, а мужчина прикован к стене, значит, ничего со мной не сделает.

— Разозлишь зверя, — терпеливо пояснил тот, словно мы находились не в непонятной комнате, сильно смахивающей на тюремную камеру, а на светском рауте, где он спокойно пытается объяснить дебютантке разницу между новомодным писателем и тем, чьи пьесы уже вряд ли поставят на подмостках.

— То есть сейчас он спокоен? — недоверчиво поинтересовалась я, практически не дыша.

Но без воздуха организм жить не привык, и вдох с выдохом пришлось-таки сделать.

— Не совсем. Но он сильный и борется с волчьей сутью. Он оборотень, а волколаку надо питаться. Если ты нападешь, инстинкты зверя возьмут верх над человеком, тогда никто не сможет гарантировать твою безопасность.

— Как будто сейчас это кто-то может сделать, — саркастически хмыкнула я, облизывая моментально пересохшие губы. Но кинжал все же опустила, хотя и не убрала совсем, что в сложившихся обстоятельствах было невероятной уступкой.

Но, видимо, оборотень оценил широту жеста, потому как прекратил надвигаться на меня и уселся на пол, откинув лохматый хвост и вывалив розовый язык, как самая обычная дворняга. Светло-карие, оттенка гречишного меда глаза смотрели пристально и неотрывно. Интересно, сколько человеческого осталось в глубине этого зверя? И хочу ли я это знать? Наверное, нет. И так слишком много поводов для паники.

— Почему ты не сбежала? — поинтересовался прикованный, и в его голосе послышался упрек.

— Хороший вопрос, — нервно хихикнула я, все так же не спуская напряженного взгляда со зверя. — Потому что дверь заперта, умник.

— Но ты же вошла сюда.

— Точно. Ты, смею заметить, тоже. И как? Это тебя радует?

— Да что-то не очень, — неожиданно рассмеялся он. — Похоже, в эту камеру легко войти, а вот с выходом проблемы. Может, освободишь меня?

— Как? Ты же прикован. Вон какие толстые цепи. Здесь без кузнеца не обойтись.

— Он не нужен. Если убрать вон те колышки из петель, обручи разомкнутся. Тогда я смогу помочь с оборотнем.

Я посмотрела на него, оторвав взгляд от волколака. Поступок, скажем без ложной скромности с моей стороны, весьма смелый. Но если я решусь отпустить на свободу того, кто запросто сидит в одной камере с оборотнем, не будет ли это глупостью? Я этого мужика в первый раз вижу. Впрочем, волка тоже. Почем мне знать, может, они работают в паре — заманивают доверчивых девушек ради выкупа? Хотя с меня особо брать нечего. Только тапочки и драный, испачканный вампирской кровью халат. И те мне не принадлежат.

Какой-то звук безжалостно выдернул меня из размышлений. Вдоль правой стены осторожно кралась крыса, голый хвост волочился за ней по каменному полу, заставив внутренний голос взвизгнуть от омерзения. Еще одна появилась из норы в дальней стене. Слышала, что в некоторых камерах так много голохвостой братии, что коты не приживаются — их просто съедают. Говорят, как-то король Лексус Третий посадил своего придворного менестреля в тюремные застенки, и грызунов там оказалось гораздо больше, чем соломы на полу. Несчастный провел там три дня, и к моменту, когда монарх сменил гнев на милость, полностью утратил связь с реальностью и сошел с ума. Бедолагу выпустили, только больше никто и никогда не слышал его чудесных песен. Не знаю, что именно он сделал, но такой участи определенно не заслужил.

— Эй! Я, между прочим, к стене прикован, — напомнил о себе незнакомец.

Была не была! Может, я об этом и пожалею, зато хуже определенно не станет. Но легко сказать, а трудно сделать. Вроде ничего сложного. Взял, дернул посильнее маленькие штырьки — и человек на воле. Осталось только добраться до цели, которая оказалась высоко, а лестницы нет. Мужчина был выше ростом и к тому же висел над полом. Некоторое время я прыгала вокруг него с энтузиазмом шавки, загнавшей на дерево кошку. Потом бросила это бесперспективное и глупое занятие. К тому же мои бешеные скачки вдохновили оборотня на попытку ухватить мою розовую пятку. За что тут же получил рукоятью клинка по носу, взвизгнул, словно обычная дворняга, которую пнул пьяный хозяин, и отошел на безопасное расстояние от греха подальше. Правильно. Некромантов злить себе дороже, даже если они выглядят как невысокая хрупкая девица в рванине и тапочках. Все равно нрав у них суровый — со смертью работают.

Кстати, о смерти. Раз спасти меня может только чудо и я, похоже, единственная, кто это самое чудо может сотворить, то пора бы уже им и заняться. Жаль только, что кладбище далековато и слишком старое. Тут собственной кровью не обойдешься, а кур, коз и прочей живности здесь нет. Хотя… Если принять во внимание сверхъестественную сущность оборотней, его крови может хватить. При этом даже не придется убивать волка. Я с интересом уставилась на зверя. Светло-карие глаза монстра удивленно расширились. На всякий случай зверь попятился. Я мило улыбнулась и постаралась придать лицу самое невинное выражение, но только насторожила этим хищника.

— Кис-кис-кис… — как можно нежнее проворковала я, осторожно надвигаясь на паникующего оборотня.

Тот поджал хвост, опустил лобастую голову и принялся пятиться назад. Наверное, его все-таки немного смутил вид острого серебряного кинжала, зажатого в нежной девичьей руке. Что-то нежить пугливая нынче пошла.

— Эй! Что ты задумала? — взволновался прикованный к стене. — И, между прочим, волков на «кис-кис-кис» не подзывают. Он же не кошка.

Надо же, сам на цепях висит, а за оборотня переживает! И откуда такие чувствительные взялись на мою голову?

— И как же его подзывать? — осведомилась я.

— Не знаю, — честно сознался тот.

— Не знаешь, так не говори, — сказала я как отрезала.

Если волк и подозревал меня в кровожадных намерениях на свой счет, то сейчас уверился в этом полностью и принялся отступать с удвоенной скоростью. Он еще не бежал, но ежу понятно, что скоро развернется и кинется прочь со всех лап. Только вот скрыться в замкнутом пространстве ему не удастся, но побегать, конечно, придется.

Волк взвизгнул, прыжком развернулся на месте и бросился наутек. Мне оставалось лишь подождать, пока паникер сделает круг и попадется прямо в цепкие загребущие некромантские лапки. Но не тут-то было. При внушительной комплекции монстр обладал потрясающей скоростью и гибкостью. Он тайфуном промчался вдоль сырых стен камеры и легко перепрыгнул мою скромную персону, взбесив до крайности.

— Стоять! — неожиданно для себя рявкнула я и бросилась следом.

Волк прибавил прыти, используя для своего забега не только пол, но и стены. Думаю, если бы он разогнался еще, то запросто пробежался и по потолку. Но, видно, и у сверхъестественных созданий существуют свои пределы, которые так просто не перешагнешь. Я же преследовала зверя по старинке, подхватив длинные полы халата, чтобы не путались в ногах, и босая. Тапочки пришлось бросить, шлепки только мешались. Зато теперь я чувствовала босыми ступнями все неровности пола и всякую ерунду, которую здешние обитатели умудрились набросать на пол. Под ноги попадались даже кости. Из чего можно сделать вывод, что узников периодически баловали мясными блюдами. Хотя… Надеюсь, это были не их бренные останки.

И так, в бодром и радостном состязании, мы нарезали примерно кругов двадцать или, может быть, двадцать пять. Лично я сбилась в счете на пятнадцатом. Но, в конце концов, мне удалось припереть чересчур шустрого волчару к стенке. Странно, как только я впервые увидела бурого оборотня, испугалась до икотных колик, а теперь ничего — гоняю его по камере, пытаясь добыть немного крови.