Не в чешуе счастье (СИ) - Зимняя Кристина. Страница 5

   К Круушу, что ли, под бок попроситься? Все равно ведь он ее как нечто среднее между зверушкой, младенцем и ручной гранатой без чеки воспринимает. Хотя ну его... вдруг чешуя царапается?

   Девушка улыбнулась своим мыслям, но вскоре насторожилась. По квартире волной прокатился перестук, отдаленно напоминающий барабанную дробь. Впервые услышав дверной звонок по-шшайлски, Таня подумала, что это стадо тараканов-мутантов по стене пробежалось. Иоши, которой покровитель строго запретил открывать кому бы-то ни было, задумчиво почесала бровь, пожала плечами и... попыталась примостить очередную "пазлинку" к недостроенной конструкции. Перестук повторился. Потом еще и еще раз. Но Танька была ученая. На прошлой неделе она уже сходила к двери после серии надоедливых звуков. И что же? Обнаружила крайне сердитого хозяина апартаментов, решившего устроить ей проверку. Этот "гад" чешуйчатый потом весь вечер на нее шипел. И печенек не дал! Дрессировщик-самоучка!

   Перестук прекратился, и девушка немного расслабилась. Правда, ненадолго. Так как в коридоре послышались шаги. Ну вот, что и требовалось доказать - опять тестирование глупой блондинки устроил, гад... гады... аааа! Танька, поднявшая было голову, чтобы в лучших традициях обиженного ребенка потребовать от учителя конфет, резко подскочила, едва не развалив свою недостроенную головоломку. Вместо милого и воспитанного Крууша, в арочном проеме комнаты стоял красноголовый любитель эскорта. Вот только эскорт на этот раз состоял отнюдь не из миниатюрных дамочек.

   ***

   Круушшэш спешил домой. Он широко шагал по улице, размахивая пакетом сушеных улиток, которые так понравились его подопечной. Ему нравилось наблюдать, с каким почти детским восторгом иоши уплетает разноцветное лакомство, называя его странным словом "печеньки". Предвкушение этого милого зрелища немного скрашивало испорченное настроение шшайла. Он был раздосадован тем, что его невесть зачем вызвали в касторий* и даже не извинились, обнаружив ошибку. А еще - обеспокоен. Объективно для тревоги не было никаких причин, но Крууша все равно что-то тревожило. Какое-то шестое чувство грузло изнутри, свив гнездо в мерно вздымающейся груди мужчины.

   Хм... Может, Ташши опять решила ставить эксперименты с готовкой? Желудок "ящера" тоскливо забурлил от одной только мысли об очередном вареве. Вообще, наличие в его квартире чрезмерно деятельной иоши все чаще заставляло шшайла сожалеть о запрете городского транспорта. А ведь он сам голосовал за реформу, направленную на укрепление здоровья горожан. Кто же знал, что пунктуальному ученому вдруг придется торопиться. И не куда-нибудь, а домой!

   На уровне третьего этажа, издавая приглушенный гул, проплыла синяя капсула контролеров. Круушшэш завистливо покосился на нее и, тяжело вздохнв, прибавил шагу. Он нутром чувствовал, что надо спешить... пока к его дому не полетела красная капсула пожарников или белая медиков. От иоши можно было с равным успехом ожидать и пожара, и какого-нибудь нелепого перелома ее хрупких конечностей. Хоть знакомый из психотестировщиков и утверждал, что инфантильное поведение Ташши не что иное, как затянувшаяся реакция на стресс от перемещения - верилось в это с трудом.

   Входная дверь встретила хозяина "приветливо" скалящимся черепом и взломанным замком. Щупы на макушке Крууша встали дыбом, чешуйки на лице потемнели от мгновенно поднявшейся температуры. С угрожающим шипением шшайл пронесся по коридору и застыл на пороге гостиной. Прямо на полу, возле перевернутого дивана сидел Мрышшейш с "воротником" из прорванной по центру картины. Прихлебывая высокоградусный напиток прямо из бутыли, красноголовый шшайл задумчиво изучал крошечную певицу со светлой чешуей, которая выводила приятный мотив над кем-то собранной головоломкой.

   - Ш-ш-ш... Где? - прошипел ученый.

   - Забудь! - печально ответил аристократ и протянул ему бутылку: - Будешь?

   ***

    У Таньки ныли руки, сводило судорогой левую ногу, простреливало болью поясницу и вообще казалось, что по ней КАМАЗ проехал. Раза три! Но больше всего досаждала не проходящая головная боль. Очень хотелось завыть и побиться лбом о стену, но, увы, даже такое "лечение" было недосягаемой мечтой для идентифицированной землянки.

     - Парадный скеш носят на правом плече весной и осенью. Летом принято прикалывать его на левое бедро. И ни в коем случае не надевать зимой! Это недопустимо!

     - Ы-ы-ы-ы! - тихонько протянула Таня. Ее тренированный нуднейшими лекциями и рефератами интеллект не выдерживал этого бесконечного потока бесполезной информации. Да лучше б она в той горящей лаборатории осталась, а не хваталась за руку странного "трансвестита"! Может, и откачала бы потом родная медицина. А если нет, так померла бы тихонько и все. От огня и дыма, а не от взрыва головного мозга.

     Вот чувствовала же девушка, что от красноголового добра не будет... но чтобы ТАКАЯ подстава?! Р-р-р-р... Надо было не по квартире от него бегать, а сразу в окно выпрыгивать. Четвертый этаж... хм... Авось повезло бы отделаться всего лишь парой переломов. И увезла бы девушку тогда из дома Круша не синяя капсула, а белая. Эх, мечты-мечты...

     Татьяна кисло улыбнулась, вспомнив, как скакала по комнате, уворачиваясь от незваного гостя и двух его плечистых сопровождающих в форме контролеров. Они тянули к ней когтистые черные лапы с зажатой в пальцах металлической хренью, которая подозрительно мигала цветными лампочками. Бедный Крууш! От его квартиры одни руины, наверное, остались! Танька тоскливо вздохнула. А ведь так уютно было в доме до погрома. С другой стороны, как еще могла реагировать перепуганная девушка на трех здоровых мужиков с неизвестными намерениями? Весь не особо богатый жизненный опыт подсказывал ей одно - драпать! Жаль, не удалось. Единственное, что хоть как-то грело душу, это воспоминание об обескураженном аристократишке в "воротнике" из космического пейзажа. Сюрприз хмырю чешуйчатому получился знатный, когда на обруче, водруженном-таки на голову пойманной землянки, одна за другой погасли все цветные лампочки... кроме красной.

     Впрочем, восседая на пыточном инструменте, красиво именуемом корректором осанки, и не имея при этом возможности ни нос почесать, ни конечностями подвигать, ни, что самое печальное, уши заткнуть, Танька была готова пожертвовать этим приятным воспоминанием ради любого другого цвета на треклятом приборе. Даже белого. Потому как быть возрожденной тунеядкой ей совсем... ну совсем-совсем не нравилось!

   ***

   Круушшэш сидел на кухонном столе, обняв большую пузатую кастрюлю, и поедал маленькие комочки из смеси рубленого мяса и крупы, плавающие в густой ядовито-красной жиже. Запас этого странного варева, вкуса которого он, честно говоря, не ощущал, Ташши наготовила приличный, но... уже виднелось дно. А больше от иоши ничего не осталось.

   Шшайл тоскливо вздохнул, подцепил очередной кривоватый комочек и отправил его в рот. Крууш был один уже целых десять дней. Первые три провел в анабиознике у контролеров, после того как не удержался и начистил чешую Мрышу. Конечно, если бы он полез к какому-то другому красному, все было бы гораздо хуже, но давнее знакомство с этим конкретным аристократом имело некоторые плюсы. Едва успев вылезти из желеобразной массы, в которой ему трое суток внушали запрет на агрессию и уважение к вышестоящим особам, шшайл помчался выяснять, куда же на этот раз угодила его непоседливая подопечная. Единственное, что он успел узнать до ареста, это то, что Ташши одна из возрожденных. Что и радовало, и беспокоило одновременно.

   Самый скверный вариант отметала унылая физиономия красноголового, но бывали редкие случаи, когда потерянная душа шшайла, получившая новую жизнь в теле землянина, выдавала принадлежность и к черной касте. А от одной мысли об его иоши в стенах казармы Круушу становилось дурно. Причем непонятно отчего больше: то ли от страха за хрупкую, непривычную к нагрузкам землянку, то ли от ужаса за безопасность родной Шша. Как покровитель Круушшэш имел право опротестовать запрос касты и собирался этим правом воспользоваться. Собирался... пока не узнал, что никаких прав у него уже нет. Совсем никаких! Даже права пригласить Ташши на прогулку по оранжерее. Кто бы мог предположить, что третий за всю историю Шша случай возрождения красной души на Земле выпадет на долю его забавной девочки. Зато становилось понятно, отчего так сложно давался ей язык шшайлов и прочие учебные дисциплины. Когда свободный дух терял связь с родной планетой, попадая вместо тела чешуйчатого новорожденного в "окно" между мирами, на его разум каким-то непонятным образом накладывался сильнейший блок. И снять его без особых приборов было крайне сложно...