Если бы ты знал… - Сафарли Эльчин. Страница 33
– Это сон или ты действительно здесь?
– Разве это важно? Главное, я рядом. Мы чувствуем, видим, слышим друг друга.
– Хочу к тебе прикоснуться, Погода.
– Прикоснись…
– Почему мы отдаляемся друг от друга, скажи?
– С чего ты взяла? Между нами нет никакой стены. Нет обид, сомнений, размолвок. Изменилась всего лишь погода. Я остался в том лете, а ты уже в этой осени. Тебе к лицу осень. Она цвета твоих веснушек.
– Но я хочу быть с тобой. В нашем лете. Хочу, чтобы оно продолжалось для нас.
– Это невозможно, Север. Наше лето научило тебя важному и ушло. Теперь ты должна идти дальше, в другие времена года. Должна прийти к главному осознанию. Ты уже в двух шагах от него… Я проводил тебя одну в следующую погоду, чтобы не мешать. Чтобы не искажать ощущения. Чтобы не возвращать тебя назад. В наше лето, которое важно благодарить за…
– …тебя. За нас.
– Скорее за то, что ты вернулась к любви, научилась быть рядом и при этом не растворяться до конца в другом человеке. Ты больше не теряешься в прошлом, полюбила тишину и вот как смело сидишь перед волнами. Хотя раньше они тебя пугали, помнишь? Ты их только слушала, но боялась за ними следить.
– Да, помню… Но наше лето, оно все-таки есть. Это такое место, куда можно возвращаться, бродить там и даже пожить пару дней. Если мне будет тоскливо.
– Ты не будешь скучать по мне, Север.
– Я уже скучаю.
– Это просто часть привычки. Скоро ты будешь не постоянно помнить, а время от времени вспоминать. Так нужно. Я стану для тебя всего лишь частью лета, места, куда ты еще не раз вернешься. Чтобы улыбнуться тому, что было. А еще ты будешь приходить сюда, когда тебе будет не хватать света. Будешь прогуливаться по утренней набережной, срывать солнечные персики с зеленых деревьев, сидеть на теплых камнях площади Суэрто, слушать Ламинсу по вечерам и есть со мной на веранде груши, фаршированные сладким рисом. Они у тебя очень вкусно получаются.
– Ревес…
– Да, любимая.
– Не уходи. Прошу.
– Я никуда не ухожу. Я остаюсь здесь. Стоит тебе только захотеть, и ты тоже окажешься здесь.
– Хорошо… Я люблю тебя.
– А я тебя.
13
– Я иду вперед. У меня сейчас нет другого выбора. Хотя твое отсутствие в моем настоящем снова заставляет жить прошедшим. Я была бы намного сильнее, если бы твоя рука была в моей.
– Тебе так кажется, Север. Твоя сила в тебе.
– Сила?
– Поверь мне, так и есть!
– Прошу тебя… Я не хочу этого слышать!
– Почему?
– Я устала быть сильной! Устала идти вперед, теряя по дороге самое родное, близкое. То, что вернуло мне силы, помогло поверить в завтра, в саму себя. В нас. И теперь ты покидаешь мое настоящее, предлагаешь довольствоваться встречами в иллюзорном лете… Знаешь, когда ты мне объясняешь, я сразу все понимаю, но вот принять это намного сложнее. Потому что объясняешь ты, будучи рядом. А принимать приходится без тебя, в одиночестве.
– Север, послушай…
– Что слушать?! Что ты больше не будешь со мной? Что теперь ты – одно лето моей жизни? Что ты ушел?!
– Я не уходил.
– Тогда где ты? Почему я вижу тебя только в снах? Почему я просыпаюсь, а вокруг ничего, кроме мыслей о тебе, и нет никакого твоего следа в реальности? Пойми, я не капризничаю, не закатываю истерик. Я просто люблю тебя. И мне без тебя тяжело.
– Я с тобой.
– Где? В снах? Эй, немедленно выключите этот сон! Я не хочу больше быть здесь. Я не хочу красивых слов, каких-то невероятных, невыполнимых обещаний… Пусть кто-нибудь вытащит меня отсюда…
– Север, перестань!
– Я устала, пойми. Не проще ли было не любить? Не проще ли было не привыкать? Зачем сегодня быть вместе, если завтра мы будем по отдельности?
– В любви вопроса «зачем?» не существует. В любви не существует вопросительных знаков – только восклицательный и многоточие.
– В нашем случае, наверное, точка.
– В настоящей любви точки не бывает. Можно разойтись, разругаться, разочароваться – возможно абсолютно все. Но какие бы причины ни были, настоящая любовь все равно продолжает жить в сердце. Она отделяется от разума, живет вне происходящего. Ты ничего не можешь поделать с этой любовью и просто сохраняешь ее в себе.
– Скорее, запираешь, а не оставляешь.
– Запирают те, кто боится своих чувств. А оставляет ее в себе тот, кто ею гордится. Гордится тем, что было, продолжая жить каждым новым днем.
– Ревес…
– Да?
– Я тебя очень сильно люблю.
– Знаю.
– Все мои тревоги, все мои бунтарства – от этого. Прости. Сейчас я бессильна перед порывами сердца, они имеют надо мной непреодолимую власть. Это одновременно делает меня счастливой и до чертиков изводит. Потому что любовь…
– …неуправляема?
– Неуправляема! Как телевизор, перед которым ты сидишь, связанный. И не переключишь канал, и из розетки не выдернешь.
– А юмор тебя не оставляет. Так держать, Север!
– Милый, я больше не буду говорить тебе, пусть и во сне, о том, как мне тяжко без тебя. Я больше не буду приставать к тебе с описанием деталей и их значения, и искать в прошедших событиях мнимые знаки не буду тоже. Все! Теперь я просто буду… рядом с тобой. Пусть и во сне. Я буду смотреть на тебя, слушать тебя и ждать. Ждать, когда наступит утро и все эти беседы окажутся одним длинным сном. Я проснусь в нашем домике в Желтой деревне – и вдруг увижу тебя, спящего рядом. В наших ногах будет лежать Пако, за окном будет снова лето, и во мне не останется никаких тревог. Чтобы ты ни говорил, я уверена: это утро обязательно наступит. Пусть даже в следующей жизни.
– В этой вере и заключается твоя сила! Ты умела и умеешь ждать, наперекор всему. Отныне и я не буду тебя ни в чем убеждать. Я тоже… просто буду рядом, пусть и во сне. Буду любить тебя и ждать момента, когда я вернусь в твою реальность. Быть может, в другом виде, но главное – вернусь! Ты непременно почувствуешь, что это я. Сердцем. Я обниму тебя, проведу пальцами по твоим рыжим волосам и скажу, что соскучился.
– Ты даешь мне надежду?
– Нет. Я просто люблю тебя.
14
Завтра без тебя уже не пугает. Тебя так много во мне, что все временные ограничения потеряли актуальность. Я как-то сказала об этом Начо. Она рассмеялась, налила мне второй бокал вина и назвала «влюбленной дурехой». «Не понимаю тебя я, Север! Вроде бы не в первый раз, вроде бы обжигалась, а все равно приукрашиваешь, оправдываешь… Каждой из нас на каком-то этапе любви кажется, что мы будем вечно любить только этого мужчину. Да, это прекрасное время, окрыляющее. Но, поверь мне, это самый махровый идеализм, типично женский».
Я ничего не отвечаю, меняю тему, спрашиваю, купила ли она то синее пальто, что отложила в магазине на Сорок четвертой улице. Начо обожает пальто ярких цветов, у нее их целая коллекция.
Она мгновенно оставляет свои рассуждения на тему идеализации мужчин и приступает к описанию шарфиков, которые подошли бы к тому самому синему пальто. Для нее все так просто. Может, переросла эти чувства? Может, разочаровалась до конца? Может, ее любовь к мужчинам более… зрелая? Неужели любовь может быть незрелой?..
Не могу я любить тихо. Не могу сдерживать то, что вырывается из меня с сумасшедшими ударами сердца. Каждую минуту мысли о тебе текут широкими потоками, а чувства громоздятся подобно горам в каком-то особом месте внутри, где начинается вдох. А вечерами я сижу на балконе, накинув на плечи кашемировый жакет, жадно вдыхаю дождливый воздух, который приносит мне тебя. В эти мгновения я не думаю, кто кого любит сильнее или кто кого спас. Я просто люблю и отнюдь не чувствую себя потерянной странницей, бесконечно путешествующей в поисках тебя.
Ты внутри меня, куда бы я ни пришла. Лишь иногда, ветреными ночами, когда моя вера ослабевает, мне кажется, что все произошедшее с нами было в другой жизни. Где вроде бы были мы, но все будто не про нас, теперешних. Разлученных временем.