Наемник - Брэнд Макс. Страница 32

— И каждое слово будет ложью, — простонал Бенчли.

— Нет! Ты заслужил эту славу. Кто еще сумел бы сплотить всех Бенчли и дать нам шанс выстоять против людоедов Кемпов? Только ты, Эймс. Это твоя заслуга. Вернись в дом! Я останусь здесь и присмотрю за Буэлом. Как только раздастся скрип колес приближающейся повозки, я уйду в лес, и никто никогда не узнает, что я был здесь.

— Я не могу…

— Ты сделаешь это!

Глава 22

ВОЗВРАЩЕНИЕ ЭЙМСА

Перед большим домом Бенчли лес давно расчистили — военная предосторожность не позволяла врагу подобраться слишком близко для внезапного штурма. Но призрак подкрадывавшегося врага никогда не переставал преследовать Бенчли. Не имея численного преимущества для открытой схватки и проигрывая бой за боем, если не считать отдельных дуэлей, они постоянно опасались, что противник в конце концов хитростью прорвется сквозь ворота и окажется внутри дома. И тогда начнется беспощадная последняя резня, которая зальет все кругом кровью, и в конце концов Бенчли падут, и Кемпы, используя свою численность, одержат закономерную победу.

По этой причине лес вырубили перед домом на значительном расстоянии, на крыше соорудили небольшие бревенчатые башни, в одной из которых обязательно сидел дозорный, а в темные и бурные ночи, когда существовала реальная опасность внезапной атаки, стража удваивалась. Сейчас там тоже расположились двое часовых, но оба смотрели в одну сторону — на восток.

Внизу собрался весь клан — мужчины, женщины и дети, те, кто пришли на зов колокола, который мог означать добрые или злые вести, но в любом случае призывал всех, кто уважал имя и честь Бенчли. И все собравшиеся вглядывались в группу деревьев, темневших на востоке. Марта Бенчли, державшая своего малыша на руках, стояла прямо, с серьезным и непроницаемым лицом, хотя за этой маской скрывалась мучительная буря чувств. Рядом с ней дрожала всем телом и прижимала к себе Нелл Элис. Неподалеку в кресле-каталке сидел Джейк Бенчли, иногда поглаживая ладошку Нелл, его жена, престарелая Катерина, мать целой вереницы детей, оперлась на клюку с другой стороны кресла.

Все ждали человека, который должен был появиться из-за деревьев. Кем он будет? Эймсом Бенчли, возвращавшимся с победой, чтобы объявить конец войне и окончательное решение вопроса о родителях Нелл и претензиях на нее? Или же другой, никому не известный Билли Буэл, и предъявит права на Нелл, и уведет ее к ненавистным Кемпам?

Тьма сгущалась, дом погружался во мрак, никто не зажигал огня. Наконец раздался долгий и пронзительный крик часового:

— Я вижу идущего человека!

Очень долго внизу не раздавалось ни единого звука. Затем голос Оливера Лорда, одного из главных соратников Эймса Бенчли, спросил:

— Как он выглядит?

— Пока не разберу, я вижу, что идет человек.

— Он высокий или низкий, плотный или худой? Этот Билли Буэл, если верить словам молодого Раньона, не выше среднего роста и тощий как жердь. И ради Бога, наверное, все Бенчли знают, как выглядит Эймс — его-то ты должен узнать издалека. Ну, посмотри внимательно!

— Он уже ближе… Но я пока ничего не различаю!

— Ради Бога, парень, постарайся!

Наступило молчание, все тоже видели теперь фигуру, взбиравшуюся вверх по склону холма. Затем, после секундной паузы, раздался пронзительный крик Марты Бенчли:

— О Боже! Это Эймс! Мой Эймс!

Раздался всеобщий вздох облегчения и радости, Марта уже собиралась рвануться к мужу, но Оливер Лорд удержал ее.

— Ты уверена, что это он? Ведь если ошиблась, твое сердце не выдержит.

— Я уверена, Оливер. Я узнала его по походке. Никто не ходит так, как мой Эймс, — это его поступь!

И вырвавшись из его рук, она устремилась вперед.

Но она не единственная сделала это. Все, кто мог бежать, помчались вслед за ней, включая и старую Катерину Бенчли, хромавшую сзади и не самой последней желавшую обнять своего героя сына. И только старый Джейкоб Бенчли остался неподвижно сидеть в своем кресле и поглаживать костлявый подбородок в попытке скрыть усмешку.

Да, это шел Эймс Бенчли. Люди нахлынули на него, как волны на скалу. Они кричали и танцевали и не отходили ни на шаг. Бедная Элис, полная благодарности и облегчения, поцеловала его большие сильные руки и начала невнятно бормотать. Теперь наконец Нелл осталась с ней, осталась навсегда.

Итак, семья обступила двух героев дня — Эймса и Нелл. Поскольку Эймс выиграл поединок, то Нелл стала самой великой наградой. Многие из собравшихся здесь мужчин и женщин потеряли своих родных и близких за девять лет войны, но никто из них не вспоминал о своих жертвах, когда смотрел на Нелл, славное личико которой сияло внутренним светом — оно смеялось и плакало одновременно. Девушка протягивала к ним руки с благодарностью за то, что все они помогли сохранить ей любимую мать. В красоте всегда есть что-то святое, и сияющая, счастливая Нелл как бы объявляла священный конец священной войне.

Но, как ни странно, на лице Эймса Бенчли не было и тени радости. Сейчас он казался еще выше и сильнее, чем раньше. Однако все слезы, крики, смех и похлопывания по спине разбивались о него, как водяные брызги о немую скалу. Он не поднимал руки и не отвечал победным ревом, как делал это раньше, когда возвращался из боя с превосходившим по численности врагом. Сейчас же, когда наконец раздался его громкий и удрученный голос, он всех поверг в шок, заставив вздрогнуть. Забыв о радости, люди терялись в догадках.

— Там лежит человек. Да, это Билли Буэл. Он тяжело ранен и может умереть, Оливер, если ты мне друг, возьми самую быструю пару лошадей, запряги ее в фургон и галопом скачи в долину. Если этот парень умрет, я больше никогда не улыбнусь. Быстрее, мальчики, помогите нам!

Несколько человек продолжали толпиться вокруг великана. Остальные пустились в триумфальный пляс. Все правда, Эймс Бенчли встретился с врагом и, как всегда, вернулся целым и невредимым, а его противник остался лежать на земле, истекая кровью.

Эймс Бенчли наклонился к отцу:

— Ты приложил к этому руку? Какова же цена победы?

— Руку к чему, сынок? — спросил старик, изображая полное недоумение.

Порыв ветра вдруг сорвал с Эймса шляпу и бросил ее на землю. Кто-то принес из дома фонари, ветер раздувал пламя, и весь склон холма наполнился диким танцем света и теней. Люди тоже танцевали, словно сумасшедшие или одержимые.

— Я думаю, что ты догадываешься, о чем я говорю, — настаивал Эймс Бенчли, не обращая внимания на всеобщее безумие. — И если я найду доказательства, то прокляну свое имя и оставлю тебя навсегда!

С этими словами он повернулся и пошел прочь, и поднявшийся ветер затеял игру с его кудрями.

Кто-то поднял его шляпу, но прежде чем последовать за героем, многие почему-то остановились, заметив нечто интересное, и собрались в тесный круг.

— Вот какова твоя цена, девочка! — прошептала одна старуха. — Подойди сюда, Нелл!

Девушка подошла к ним, и старая миссис Раньон затянула ее в круг и показала сомбреро Эймса. Свет фонаря выхватил аккуратную сквозную дырку.

— Выше на полдюйма, — раздались голоса. — Наверное, задела волосы. Кто знает?

— Я знаю, — выдохнула Нелл, — и только могу поблагодарить Бога за то, что я больше не буду ни для кого источником опасности!

Грохот повозки, промчавшейся в открытые ворота, оборвал ее слова. В большой фургон, запряженный парой лошадей, уселись четверо парней, и резвые кони понеслись во весь опор, подгоняемые частыми ударами бича. Когда все стихло у подножия холма, старый Джейкоб крикнул:

— Эй, Мур! Генри Мур! Возьми лошадь, скачи к Кемпам и очень вежливо сообщи им, что Билли Буэл ранен и мы привезли его к себе домой. Они могут прийти и забрать его, когда захотят. Также скажи им, что война окончена, черт бы их побрал. Также добавь, что мы рады миру, как и они, и что эта война была бесполезной с самого начала.

С последними словами старик обнял Нелл и улыбнулся ей.