Неуловимый бандит - Брэнд Макс. Страница 2

Наблюдавшие за необычным поединком зеваки вздохнули с облегчением. А то им уже было показалось, что их чемпион начал выдыхаться и сокрушительного поражения ему не миновать. Но зато теперь, когда ему удалось навалиться на противника, дело приобретет совсем другой оборот.

— Только не заляпай своей кровью мою рубашку, — внятно произнес Пенстивен.

Затем все увидели, что на самом деле Винс Картер не мог запачкать своей кровью одежды чужака, ибо голова его была высоко поднята и запрокинута назад, что, несомненно, показалось бы весьма странным всякому мало-мальски знающему толк в борьбе человеку!

Но уже в следующий момент зрителям стало ясно, что в подобной позе Картер оказался отнюдь не по своей воле. Теперь они отчетливо видели, как незнакомец сумел закинуть свою руку за плечо Картера, впиваясь пальцами в челюстную кость Винса, по причине чего голова последнего оказалась сильно запрокинутой назад.

Он попытался колотить чужака своими огромными ручищами, но из этой затеи ничего не получилось. Затем, высвободив правую руку, он попробовал ударить кулаком Пенстивена в лицо, но тот успел провести мастерскую подсечку, нанося удар под коленки противнику, отчего тот с грохотом повалился на пол.

Чужак же опустился рядом с ним на одно колено и двумя руками ухватился за правую руку Картера. Локоть Картера находился на полу, и Пенстивену достаточно было сделать одно легкое движение, чтобы сломать плечевой сустав поверженного соперника.

— Я спрашивал о Джоне Крисмасе, — напомнил Пенстивен, — а ты сказал…

— Дай мне только подняться, — пообещал Винс Картер, — и я разорву тебя в клочья.

— Ты что-то сказал о Джоне Крисмасе? — продолжал Пенстивен.

Картер громко застонал.

— Ты сломаешь мне руку! Эй, кто-нибудь, остановите его. Он меня калечит!

— Эй, чужак! — окликнул Том Рэндал. — Отпусти Картера! Ты и так уже победил. Отпусти его, пусть себе идет!

Тяжело ступая, Том Рэндал решительно направился к небольшому пятачку, на котором разворачивались события, но Пенстивен лишь равнодушно взглянул на него.

— Пожалуйста, не мешайте нам, — вежливо попросил он, только и всего.

Но Том остановился. Он коснулся было пальцем рукоятки пистолета в кобуре у правого бедра, но хвататься за оружие не спешил.

— Так как же? — продолжал Боб Пенстивен. — Ты расскажешь мне о Джоне Крисмасе?

Он немного увеличил давление.

— Черт возьми! — вскричал Картер. — Крисмас… я не знаю, где он. Я никогда его не видел. Я не знаю. Отпусти мою руку!

Пенстивен поднялся и старательно отряхнул колено, которым до этого ему пришлось коснуться пола; он стоял, разглядывая пальцы и ладонь правой руки, запачканные кровью. Картер же вскочил на ноги, хотел было выхватить пистолет, но оружия при нем не оказалось, и тогда он опрометью бросился к выходу из салуна и выбежал на улицу.

Пенстивен подошел к рукомойнику в углу комнаты, вымыл руки, вытер их носовым платком, извлеченным им из нагрудного кармана рубашки, после чего снова занял свое место у стойки бара. Там стояла его недопитая кружка с пивом, и теперь он снова сделал небольшой глоток.

— Почему ты так обошелся с Картером? — спросил бармен, невысокий рыжеволосый человек, судя по всему, ирландец.

— Потому что он вывел меня из себя, — ответил Пенстивен. — И ещё потому, что мне хотелось известить о своем приезде Маркэм и его окрестности.

Глава 2

Улыбка была до некоторой степени призвана подчеркивать несерьезность происходящего. Никогда ещё стены «Элбоу-Рум», завсегдатаи которого всегда были не прочь приврать и прихвастнуть, не слышали столь необычного разговора, Пенстивен же в продолжение всего своего рассказа не переставал мило улыбаться, так что со стороны могло показаться, что он просто развлекает собравшихся, рассказывая им небылицы.

Бармен задавал тон беседы, направляя её в нужное русло.

— Что ж, чужак, полагаю, ты показал всем нам, что дерешься ты довольно неплохо, — заметил он.

— Да, драться я умею, — вежливо согласился Пенстивен.

Тихий ропот пробежал по рядам собравшихся. Настоящие бойцы никогда не хвастаются. Никогда! Ну, то есть, пока им удается сохранять трезвость мышления.

А этот парень во всеуслышание признавал, что он хороший боец. Джерри — так звали бармена — прищурился так сильно, что его глаза почти исчезли в складках кожи.

— И все-таки, чужак, — заметил он, — как я вижу, ты почему-то говоришь об этом с улыбкой.

Пенстивен попивал пиво и по-прежнему улыбался.

Несмотря на последние события, свидетелем которых ему довелось стать, Джерри все же не был склонен верить хвастуну на слово, и продолжал:

— Но коль скоро ты и вправду умеешь хорошо махать кулаками, то почему бы тебе не попробовать себя на боксерском ринге, а? Там можно заработать целую кучу денег!

— Наверное, я и смог бы разжиться деньгами на этом деле, — согласился Пенстивен. — Но только рано или поздно мне попался бы противник сильнее меня. А я не люблю быть битым. К тому же все одновременно не могут быть чемпионами мира.

— А я уж грешным делом подумал, что ты им уже был, — заметил Джерри.

— Нет, ты так не думал, — возразил ему несносный Пенстивен. — Ты просто пытаешься втянуть меня в разговор и выставить перед всеми дураком.

Маленькие хищные глазки Джерри широко распахнулись.

— Похоже, тебя на мякине не проведешь. Скажи, чужак, это так?

— Ты напрасно тратишь время на пустую болтовню, — сказал Пенстивен. — Я не хочу ни с кем ссориться, а ты же как будто специально напрашиваешься на неприятности. Так что, бармен, потише на поворотах.

Он говорил, продолжая улыбаться, и его голос звучал по-прежнему учтиво и рассудительно.

Джерри потряс головой, словно выходящая из воды собака.

— Но ведь кроме кулаков есть и другие методы борьбы, — вкрадчиво заметил он.

— Имеешь в виду ножи, дубины и прочее оружие? — уточнил Пенстивен.

— Слушай, — усмехнулся Джерри, — ты прямо-таки читаешь мои мысли. Но может быть ты действительно стреляешь так же ловко, как орудуешь кулаками?

— Смотря из чего стрелять, — ответил Пенстивен. — Я умею довольно неплохо стрелять из винтовки. Со стрельбой из ружья дела обстоят несколько получше, хотя мне приходилось встречать многих охотников на уток, которые в этом деле могут дать мне сто очков вперед.

— Ну вообще! Ты меня удивляешь, — не без сарказма заметил Джерри. Остальные собравшиеся помалкивали, с видимым интересом прислушиваясь к разговору. Этот тихоня перечислял свои достоинства, как будто бы он был быком, породистой скотиной, выставленной на продажу в базарный день!

— Зато по части стрельбы из револьвера, — закончил свою мысль чужак, — мне нет равных.

Он снова отхлебнул пива, и в то время, как взгляд Пенстивена оказался устремлен на кружку, Джерри закатил глаза, становясь похожим на раненого быка. Судя по выражению его лица, он, наверное, мог бы даже застонать, тем более, что рот его был приоткрыт, но не издал ни звука.

В конце концов Джерри собрался с духом и сказал:

— Полагаю, парня круче тебя нет во всем мире.

— Да, — скромно согласился Пенстивен, — осмелюсь утверждать, что это так. Я один из самых крутых.

— Что ж, очень рад за тебя, — продолжал Джерри. — Мне много раз приходилось слышать о крутых парнях, метко стреляющих из револьвера, но вот увидеть хотя бы одного из них своими глазами за всю жизнь как-то не доводилось. Я имею в виду тех ребят, что насаживают шесть яблок в ряд на забор из колючей проволоки; а затем проносятся мимо верхом на лошади на расстоянии примерно двадцати пяти футов от него и на полном скаку выстрелами сбивают все шесть яблок. По крайней мере, я слышал, что это делается именно так. Но, полагаю, для столь великого и непревзойденного стрелка как ты, это сущие пустяки, и тебе, наверное, не составит труда продемонстрировать нечто подобное.

— Совершенно никакого, — прозвучало в ответ.

Джерри уперся ладонями обеих рук в стойку и напрягся. У него было раскрасневшееся, одутловатое лицо, и в наступившей тишине было слышно его прерывистое дыхание. А на лицах любопытствующих посетителей, слышавших хвастовство Пенстивена, застыли недоверчивые ухмылки.