Неуловимый бандит - Брэнд Макс. Страница 29

— Я никуда не выходил из своей комнаты, и уж тем более никуда не уезжал, — ответил Пенстивен. — Я провел всю ночь в постели. И это все, что мне известно об этом деле.

Тут в разговор снова вступил шериф.

— Хватит врать-то. Все улики против тебя, да и свидетели у нас тоже имеются. Вот, Джо, например. Давай, Джо, расскажи, что ты видел!

— Я знаю Красотку, — сказал человек с короткой окладистой бородой. — Она выросла в моем табуне. Уж не знаю, какими путями она попала сначала к Джеку Крисмасу, а потом к этому парню, но только эта кобыла родилась и выросла у меня на ранчо. Сегодня же я ехал в поезде, на который совершил налет бандит, прятавший свое лицо под маской. Единственное, что мне удалось хорошо разглядеть при свете луны, так это Красотку. Другой такой лошади нет на свете. Я смог бы узнать её из миллиона других лошадей. Мне хорошо знаком её силуэт, её поступь. «Это Красотка», — сказал я тогда сам себе. — «А грабитель никто иной, как парень, устроивший мордобой в Маркэме и называющий себя Джон Чужак. Наверное он совсем спятил, что решил отправиться на дело верхом на собственной лошади». Вот что я сказал тогда. Скажи им, Пит.

— Все в точности так и было, — подтвердил Пит. — Ты тогда сказал это, и ещё кое что. Шериф, мы его поймали, так что теперь самое время доставить проходимца в тюрьму.

— Так куда ты спрятал добычу? — спросил шериф. — Сам понимаешь… чистосердечное признание и добровольная выдача краденного может лет на девять скостить тебе срок. И тогда, принимая во внимание, что это первый в твоей жизни серьезный проступок — если, конечно, он действительно первый — возможно, тебе придется отсидеть всего каких-нибудь три-четыре года. Надеюсь, что это послужит для тебя хорошим уроком на будущее, который поможет тебе встать на путь исправления!

— Да откуда же мне знать, где эти ваши побрякушки, — соврал Пенстивен. И тут же чистосердечно добавил: — Я их не брал.

Ему вдруг сделалось не по себе от мысли, что, хотя мешок с добычей находился совсем рядом, за окном комнаты Белла, но вот только сообщить об этом окружающим у него не было никакой возможности. Но тут в разговор снова вмешалась Барбара Стилл:

— Шериф, если вы бросите за решетку невиновного человека, то потом вам самому же будет стыдно. Поверьте мне, уж я-то знаю, что говорю.

— Да что ты можешь знать, Бобби? — нетерпеливо отмахнулся от неё шериф.

— Он слишком крутой, чтобы размениваться на подобные мелочи. Такой парень не стал бы мараться из-за каких-то жалких грошей, — ответила она.

— Когда он два дня назад объявился в нашем городе, — сказал шериф, на которого доводы девушки не произвели ровным счет никакого впечатления, — то у него не было денег даже на то, чтобы нормально поесть или снять себе приличную комнату. Это объективные факты, и я вынужден с ними считаться! Так что, Бобби, выйди из комнаты. Ему ещё нужно одеться. А ты, Чужак, смотри мне, без глупостей. Хоть ты и в наручниках, но мы глаз с тебя не сведем.

— Мистер Уэйс, поверьте мне, вы ошибаетесь! — воскликнула девушка.

— Перестань, Бобби, — устало вздохнул шериф. — Ты хорошая и умная девочка, но только не нужно мне диктовать, что и как делать. У меня нюх на подобные вещи. И если не он, то кто?

— Он не единственный мужчина в этом доме, — заявила девушка.

Резко обернувшись, она указала на Дейва Белла.

— Это мог быть и он! Вот эта скотина! — воскликнула она. — Он ненавидит Чужака. Он мог запросто провернуть это грязное дельце и подставить Джона.

У Пенстивена камень упал с души, сердце начало биться куда более размеренно, и стало легче дышать. Он внимательно всматривался в спокойное лицо Дейва Белла, на котором теперь появилось выражение поруганной добродетели, и не мог не подивиться недюжинному самообладанию притворщика!

— Очень жаль слышать это от тебя, Бобби, — грустно проговорил Дейв Белл. — Я, конечно, понимаю, что Чужак вскружил тебе голову, и ты теперь сходишь по нему с ума. Но это не дает тебе никакого права пытаться повесить на меня всех собак.

— Комнату мистера Белла мы тоже подвергнем самому тщательному осмотру, — пообещал шериф.

— Милости просим. Можете обыскивать, сколько вам будет угодно, — сказал Дейв Белл.

Он был совершенно спокоен, держался с достоинством, был со всеми подчеркнуто вежлив, и Пенстивен не уставал восхищаться его столь искусной игрой.

Барбара, миссис Стилл, шериф и один из его подручных отправились с обыском в комнату Белла. Сам Белл остался в комнате у Пенстивена, в то время, как тот, оставаясь в наручниках, натягивал на себя одежду.

— Поверь, мне очень жаль тебя, Чужак, — сказал Бедд. — Произошла какая-то ошибка. Не думаю, что ты отважился бы на такое… на такое низкое, подлое дельце! В этом я уверен. Но и себя мне тоже жаль. Я имею в виду то, как Барбара Стилл отвергла меня и ещё обвинила во всех смертных грехах. Раньше она была весьма обходительна.

Пенстивен промолчал. Это был наглядный урок непревзойденного лицемерия. К тому времени он был уже одет.

Один из подручных шерифа держал в руках его бумажник. Двое другие взяли по пистолету и по одной кобуре, которые он обычно носил под курткой.

— Нормальному человеку, если, конечно, он не отъявленный убийца, никогда даже в голову не придет вот так вооружиться! — сказал человек, которого все называли «Джо». — Так что поделом ему. Теперь его засадят за решетку, и надеюсь, что он там и сдохнет. И я говорю тебе это в лицо, ты, скотина!

Он потряс увесистым кулаком у самого носа Пенстивена.

— Вы зря надрываетесь, мистер Праведник, — заметил Пенстивен. — Как видите, руки у меня связаны, и ответить вам тем же я все равно не могу.

В комнате за стеной раздался громкий девичий возглас. Затем стали слышны заговорившие наперебой мужские голоса.

— Что-то случилось, — сказал Джо. — Пойдемте, парни, поглядим, в чем там дело.

Все дружно перешли в комнату Дейва Белла. В руках у Барбары был холщовый мешок. Помрачневший и охваченный нервной дрожью Белл замер посреди комнаты, при этом его подбородок был решительно выдвинут вперед, а руки сами собой сжались в кулаки.

— Все подстроено, — твердил он. — Взгляните в окно, шериф, и сами увидите, что от его комнаты до окна моей можно запросто добраться, пройдя по карнизу. Это же ясно, как Божий день.

— Верно, — согласился шериф, не желая отказываться от своей первоначальной версии случившегося.

— Но какого черта ему понадобилось бы прятать эти побрякушки у тебя за окном, где бы ты их по утру мог запросто обнаружить? — спросила девушка у Белла.

— Ты ненавидишь меня, Бобби, — сказал он. — Не знаю, почему, но это так. У меня нет привычки выглядывать из окон в поисках мешков с деньгами. К тому же его было совсем не видно среди густой листвы. У тебя острое зрение. Другие же проходили мимо окна по нескольку раз, но так ничего и не заметили.

Но тут слово снова взял шериф.

— Я забираю в тюрьму их обоих. А там будет видно, что к чему. Белл, ты тоже поедешь с нами. Так что собирайся.

Пенстивен взглянул на Джо.

— Ну что, мистер Праведник, как самочувствие? — с улыбкой поинтересовался он.

Джо смущенно потупился.

Пенстивена вывели на улицу, где все дышало свежестью холодного утра. У миссис Стилл к тому времени уже сложилось собственное мнение о происходящем, и она громко возмущалась и твердила, что это произвол, среди ночи увозить из дома совершенно невиновного человека.

Однако шериф молча продолжал свое дело, не поддаваясь на эти заклинания.

— Вы просто боитесь отпустить его, — вторила ей Барбара Стилл. — Боитесь, что если не засадите его в тюрьму, то все в округе станут считать вас слюнтяем. Ну почему вы не признаетесь, что просто струсили?

— Уймись, Бобби, — приказал шериф. — Так, выводите кобылу. Гляди, она вся до сих пор ещё в мыле. А теперь помогите ему сесть верхом. Пусть едет в тюрьму на собственной лошади!

Люди шерифа помогли Пенстивену сесть в седло, вставили его ноги в стремена, и в следующий момент застыли в полном недоумении, так как стремена оказались слишком коротки, отчего колени Пенстивена были задраны так высоко, словно он сидел в английском седле.