Неуловимый бандит - Брэнд Макс. Страница 48

При мысли об этом Пенстивену сделалось дурно, а к горлу подкатил тошнотворный ком, словно только что на его глазах с виду обычный человек словно по волшебству превратился в разъяренного зверя.

Он же, Пенстивен, так долго дожидался своего часа, и теперь чувствовал себя несмышленым мальчишкой, получившим нагоняй от учителя.

Доковыляв до мустанга, он сел в седло и поехал рысцой под гору, в то время как огонь продолжал взбираться вверх по склону.

Время от времени огонь набрасывался на какое-нибудь одиноко стоящее дерево или сразу несколько растущих рядом деревьев, и пламя фонтаном взмывало вверх, высоко выбрасывая снопы раскаленных искр и потрескивая сухими сучками. Даже издалека ему был слышен громкий треск горящей древесины.

Всего один или два раза обернулся он, чтобы взглянуть на адово пламя, полыхающее у него за спиной. Теперь перед ним стояла новая цель, и к тому же у него появились кое-какие соображения насчет того, как поступить с сумкой, набитой краденным, что теперь была перекинута через луку его седла.

Выехав на дорогу, пересекавшую раскинувшуюся внизу долину, Пенстивен отправился по ней обратно в Ривердейл. Он никуда не спешил. Занимался рассвет; небо на востоке сначала порозовело, затем постепенно стало золотистым, и, прежде, чем Пенстивен выехал на главную улицу городка на берегу реки, из-за горизонта выплыло солнце.

Проехал по мостовой и остановился перед ограбленным банком. Несмотря на ранний час здесь было довольно многолюдно. Мужчины с мрачными лицами собирались группками на тротуаре и о чем-то негромко переговаривались между собой. Возможно, это были вкладчики банка, ожидающие новых подробностей о свалившемся на их головы несчастье?

Пенстивен сказал одному из них:

— Мне нужно срочно встретиться с управляющим банка.

Мужик угрюмо взглянул на него.

— На предмет чего? Решил переговорить о вкладе? Или о состоянии текущего счета, сынок? — усмехнулся он.

— Так он у себя? Управляющий у себя? — нетерпеливо переспросил Пенстивен, чувствуя как его голос дрожит от усталости, а веки тяжелеют и начинают слипаться.

— Ага, у себя. Иди, попытай счастья, и посмотришь, как быстро тебя оттуда вышвырнут!

Глава 37

Вопиющая нищета способна притягивать чужие взоры ничуть не меньше, чем оружие или, скажем, ослепительная роскошь.

У дверей банка Пенстивену преградили путь двое рослых и вооруженных до зубов охранников — на поясе у каждого висели револьверы, через плечо были перекинуты ленты патронташей, а в в руках они держали винтовки. Однако после непродолжительных препираний они все же разрешили ему войти.

Усталый взгляд запавших глаз Пенстивена мог заставить любого дать ему дорогу, а его босые ноги, изодранная одежда и забинтованное плечо с растекающимся на нем кровавым пятном придавали ему вид бывалого человека, с которым следует считаться даже в этом городе, где ещё вчера проживало множество преуспевающих людей, которым было суждено всего за одну ночь стать бедняками.

Он вошел в банк в сопровождении одного из охранников, указывавшего дорогу, и вскоре они подошли к двери, на матовом стекле которой была выведена надпись: «Кабинет управляющего».

— Речь в данный момент идет не о том, как в таких условиях продолжать работу, а о том, каким образом мы сможем выполнить большую часть наших обязательств. Накопленные нами резервы полностью утрачены; а потери наших вкладчиков составляют такую огромную сумму, что открытие банка будет означать для нас неминуемое банкротство. Значит, двери банка не должны открыться ни при каких обстоятельствах. А с кредиторами нужно будет договориться. Лично я намерен внести на покрытие убытков все свое имущество, включая дом, в котором живет моя семья, чтобы тем самым хоть как-то выправить общую ситуацию. Плюс к этому продажа здания банка и прилегающего к нему участка земли должна будет принести необходимую сумму денег, чтобы выплатить компенсацию из расчета примерно девяносто центов на один доллар. Однако быстро покрыть миллионные убытки все равно не удастся. Что же касается продолжения бизнеса в…

— Видишь, — тихонько сказал охранник на ухо Пенстивену, — они собираются прикрыть свою лавочку. Так что сейчас прорваться к старику никак не получится. Может быть ты и совершил какой-нибудь подвиг, гоняясь по кустам за проклятыми гангстерами, но только теперь тебе все равно придется обождать ещё несколько минут. Что бы они там себе ни вякали, очень скоро все будет кончено.

Речь и в самом деле была прервана недовольным ропотом множества голосов.

Пенстивен понимающе кивнул, но в следующий момент шагнул вперед, решительно распахнул дверь и на глазах у изумленного охранника переступил порог кабинета.

Здесь стоял длинный стол, вокруг которого расположилось с десяток человек — кое-кто из них отодвинулся далеко от стола и сидел, развалившись на стуле; другие же замерли в напряженных позах и печально поводили глазами; а третьи сидели, подавшись вперед и закрыв лицо руками, — и все они слушали речь управляющего. Управляющий, крепкий старик лет семидесяти с военной выправкой, терпеливо дождался, когда улягутся страсти, и, скрипнув зубами, продолжил было свою речь, когда в комнату ворвался Пенстивен.

Метнувшийся следом за ним охранник услышал лишь, как Пенстивен, бросив на пол свою суму, сделал совершенно невероятное объявление:

— Думаю, здесь все, что было украдено!

Охранник замер как вкопанный. Убитые горем пайщики и члены правления повскакивали со своих стульев; управляющий же молча, но как-то странно сверкнув глазами, выступил вперед и подняв с пода мокрую, перепачканную в грязи сумку, взвалил её на стол.

Дрожащими пальцами развязал шнурок и затем перевернул вверх тормашками. Наружу вывалилась объемистая пачка свернутых в тугую трубку ценных бумаг, посыпались драгоценности и целый ворох наличности. Деньгам стало тесно на столе, и некоторая часть зеленых купюр тихо спланировала на пол, разлетаясь по всему кабинету. После продолжительного купания в реке большинство содержимого сумки оказалось основательно подмочено водой, но все осталось в целости и сохранности. К тому же ценный груз был так основательно утрамбован, что некоторая его часть осталась совершенно нетронута влагой.

— Все? — переспросил один из членов правления, рассеянно сгребая со стола ворох бумаг и прижимая его к груди. — Вы сказали, что здесь все?

— Все, — подтвердил Пенстивен. — Все, что было украдено, до последнего гроша.

Он повернулся и встал напротив двери. В это время раздался дикий вопль, и в дверном проеме показалось мертвенно бледное лицо ночного конюха из городской конюшни, на голове у которого теперь красовалась повязка.

— Держите его! — надрывался он. — Не дайте ему уйти! Это жулик! Это он стрелял в меня! Он из шайки Джона Крисмаса!

Охранник, ставший свидетелем чудесного возвращения сокровищ, винтовкой преградил дорогу конюху.

Управляющий вытолкал в коридор обоих: и охранника, и человека с перевязанной головой.

Закрыл за ними дверь и привалился к ней спиной.

— Нам хотелось бы узнать об этом поподробнее, — сказал он. — Так что же случилось?

Сказанное же впоследствии Пенстивеном, без сомнения можно было считать самым сжатым и самым необычным заявлением из тех, что когда-либо делались в Ривердейле.

— Я — Пенстивен. Много лет назад Крисмас убил моего отца. Я приехал сюда и присоединился к банде, чтобы прикончить Крисмаса. Когда грабили банк, я был с ними. Прихватил краденое и выбрался из ив. Дрался с Крисмасом, пока огонь по траве не добрался до нас. Потом я отправился сюда, чтобы вернуть награбленное. Вот и все. Я устал и хочу спать. Я рассказал все, что вам следует знать.

Этого было вполне достаточно.

Недавние печаль и отчаяние сменились всеобщим ликованием. Весть о столь невероятном событии мгновенно разнеслась по всему Ривердейлу, и вскоре можно было наблюдать необычную картину того, как почтенный управляющий в сопровождении нескольких наиболее высокопоставленных банковских чиновников препроводил юного Пенстивена в самый лучший дом в городе — дом управляющего Дрейтона. В толпе собравшихся у ворот горожан послышался ропот, сменившийся затем радостными криками.