Ночной всадник - Брэнд Макс. Страница 44

Странный ужас охватил Кети. Она никогда не подозревала, что может испугаться за Дэна, когда тот выходит на поединок с другим. Но сейчас отчаянная решимость, сквозившая в каждой черте лица Бака, заставила кровь девушки превратиться в лед. Она бросилась к Барри и увидела, что демонический желтый блеск в его глазах стал ярче. Дэн улыбался. Никакие проклятия или громкие ругательства не содержали столько откровенной злобы, сколько ее таилось в этой в улыбке. Кети заметила все это мгновенно. Она сразу же встала перед Дэном, распростав руки, и посмотрела на Бака. Дэниелс спрятал револьвер в кобуру.

— Отойди от него, Кети, — приказал Бак. Его глаза устремились мимо девушки прямо к лицу Барри. — Отойди от него. Наконец пришло время тому, чему давно суждено случиться. Барри, я не стану на тебя бросаться. Отойди от девушки и доставай револьвер… я нашпигую тебя свинцом.

Самый вежливый из вежливых голосов произнес за спиной Кети:

— Много дней ждал я тебя, Бак. Никогда я никому так не радовался!

Кети почувствовала, как Барри тенью скользнул в сторону, и с диким криком бросилась к Дэну.

— Бак! — умоляла она. — Не стреляй!

Звенящий чудовищный смех вырвался из горла Дэниелса.

— Ты просишь за него? — насмехался Бак. — Ты за него боишься? И у тебя не найдется даже жалостливого слова для Дэниелса, ускользнувшего отсюда как побитый щенок? Ба! Дэн, пришло время. Я жил как собака ради тебя. Но все кончено. Доставай револьвер и оторвись от юбки Кети!

Пока они с вызовом смотрели друг на друга, Кети понимала, что ничто на свете уже не предотвратит схватку, но если бы она могла задержать ее хоть на мгновение… Девушка чувствовала, что Дэн пытается прорваться… В глазах Бака отражались все движения Барри.

— Бак! — закричала Кети. — Ради Бога… ради меня… повернись к нему спиной и… сверни еще одну сигарету!

Она вдруг вспомнила рассказ Дэниелса о том, как он повернулся спиной к опасности, совершив этот безумный поступок в салуне Браунсвилла. В таком отчаянии Кети не могла больше ничего придумать.

Странно, но Бак послушался и отвернулся.

— Это моя последняя любезность, Дэн, — сказал он, показав сопернику широкую спину. — Но прежде, чем умрешь, ты узнаешь, почему я тебя убью. Сейчас я сверну сигарету и, пока буду курить, расскажу тебе о том, чего ты стоишь, а когда докурю, то повернусь и прикончу тебя на месте. Слышишь?

— Нет необходимости ждать, — спокойно возразил Барри. — Разговоры не многого стоят.

Но Кети повернулась и посмотрела в лицо Дэну. Барри буквально дрожал от ярости, а кипевшая в его сердце ненависть сверкала в глазах. Дэн побледнел, побледнел очень сильно, и Кети вдруг показалось, что она видит на его белой щеке отпечатки пальцев Бака, следы удара, нанесенного много дней назад. И Кети испугалась так, как никогда не боялась Дэна раньше, и все же по-прежнему преграждала путь. Они слышали, как шелестит бумага, из которой Бак сворачивал сигарету.

— Нет, — бросил небрежно Бак, — слова для тебя ничего не значат. Разговоры только для людей, а все человеческое для тебя — ничто. Но я все же должен сказать тебе, почему ты умрешь, Барри. Я ехал сегодня утром с ненавистью к той земле, что тебя носит, но теперь вижу, что нет смысла тебя ненавидеть. Разве можно ненавидеть пуму, убивающую телят? Нет, вы не тратите времени на ненависть, просто достаете револьвер, идете по следу и убиваете. Так следует поступить и с тобой. — Чиркнула спичка. — Так следует поступить и с тобой, — повторил Бак, затянувшись. — Я стою сейчас спиной, потому что если взгляну в глаза, то не смогу позволить тебе прожить больше, чем позволил бы горному льву. Знаю, что ты лучше меня управляешься с револьвером и ты сильнее, чем я, и умеешь драться. Но я уверен, что убью тебя. Ты сделал свое дело. Ты оставил ад позади себя. Пришло твое время умереть. Я это знаю! Ты лежал как змея в скалах, приготовив свой яд для людей, идущих мимо тебя. Теперь твой яд почти иссяк. — Бак помолчал, а когда заговорил снова, в его голосе зазвенело торжество. — Поверь мне, Дэн, я тебя не боюсь. Пуля в револьвере на моем бедре — именно та пуля, что разорвет тебе сердце. Я знаю это.

Дэн, похоже, всхлипнул. Его руки рванулись к Баку, словно пытаясь вырвать у того сердце.

— Ты сказал достаточно, — прошипел он, — даже слишком много. Теперь поворачивайся и стреляй.

И Кети отошла, она уже не стояла между мужчинами. Девушка поняла, что не в ее власти кого-то остановить или сдержать. Мужчины стояли и жаждали сразиться. В слабых девичьих руках нет силы, чтобы их остановить. Кети отошла в сторону и оперлась о стену. Она пыталась закрыть глаза, но магическая сила ужаса заставила ее наблюдать. Самое главное в этом жутком ожидании сосредоточилось в ровном и спокойном голосе Бака Дэниелса:

— Я давно бы повернулся и выстрелил, но Кети просила меня выкурить сигарету. Я понимаю, чего она хочет. Она дает тебе тот же путь отступления, что оставил и я в тот день в салуне. Но я не собираюсь повторить свой опыт, Дэн, хотя рад, что выполнил ее просьбу, поскольку получил шанс высказать тебе кое-что. Тебе необходимо это узнать, прежде чем умрешь. Дэн, ты словно огонь, обжигающий любую прикоснувшуюся к тебе руку. — Бак глубоко затянулся и выпустил струю дыма под потолок. — Ты разбил сердце друга, следовавшего за тобой, ты разбил сердце любящей тебя девушки. — Он замолчал, сделав очередную затяжку.

Кети замерла в испуганном ожидании и приготовилась к тому мгновению, когда Бак наконец обернется и загремят выстрелы. Она заметила, что желтый свет в глазах Барри умерил свою интенсивность. Дэн нахмурился, словно чем-то озадаченный.

— Подумай о ней! — продолжал Бак. — Подумай о том, каково ей возиться с этой негодной собакой! А ты вообще дикий волк! Боже всемогущий, она могла бы осчастливить какого-нибудь хорошего парня, с добрым сердцем и нежной душой, но, словно в наказание, Бог послал ей тебя, с твоей проклятой душой из ветра и сердцем из камня! Подумай об этом!!! Когда ты осознаешь, каков ты, Барри, ты выстрелишь не в меня, а скорее прострелишь себе голову.

— Бак! — простонал Дэн Барри. — Помоги мне Господь, если ты не повернешься ко мне лицом, я выстрелю тебе в спину!

— Я знал, — продолжал невозмутимый Дэниелс, — что в конце концов ты придешь к этому. Ты сражался когда-то как человек, но теперь следуешь своим инстинктам и дерешься как нападающий волк. Взгляни на зверя, что вон там крадется ко мне. Вот таков и ты — убиваешь ради убийства, как животное.

Если бы ты был человеком, разве смог бы так обращаться со мной? Лучше бы твое проклятое холодное сердце, и твои желтые глаза, и все остальное сгорело в ту ночь в конюшне — ты, твой волк и твой черный конь! Почему я не дал тебе сгореть? Потому что я такой идиот. Все еще надеялся, будто в тебе есть что-то от человека. Но затем я увидел, какой ты, и убрался с твоего пути, чтобы не дать себе испачкать руки в твоей крови. И тогда ты решил преследовать меня, черт бы тебя побрал!.. Преследовать меня! Вот я пришел, чтобы изгнать тебя из этого мира, Дэн. Я хочу сделать это немедленно. Раньше причинять людям боль не доставляло тебе удовольствия, и если ты им вредил, то лишь потому, что не мог удержаться. Теперь ты живешь тем, что мучаешь, терзаешь других. Доставай свой револьвер, Барри!

Говоря это, Бак обернулся, в его руке сверкнуло оружие.

Кети по-прежнему не могла закрыть глаза от ужаса. У нее не осталось сил даже на крик, девушка окаменела.

Но ничего не произошло — ни выстрела, ни струйки дыма, ни фигуры человека, слепо бросившегося навстречу смерти. Дэн стоял, прижав одну руку к глазам, безвольно опустив другую, и, озадаченно нахмурившись, рассматривал пол. Наконец он медленно проговорил:

— Бак, думаю, ты прав. Я никчемен. И помню, как ты посылал ко мне Кети, когда я заболел. — Раздался громкий стук. Выпавший из руки Барри револьвер упал на пол. — И я не забыл, как ты сцепился с Сайлентом ради меня, — снова мелодично произнес Дэн. — Бак, что между нами случилось? Ты ударил меня, и я с тех пор жажду твоей крови. Но, услышав твои слова сейчас, я почувствовал заброшенность и одиночество, словно потерял что-то важное и очень ценное для меня.