Мистер Икс (ЛП) - Уайлд Кларисса. Страница 71
На месте, где было сердце, открывает дыра. Последние остатки моей души вырывают полностью. Ничего не остается. Она забрала все, что от меня осталось.
После всех лет этих пыток, я понимаю, что самой страшной пыткой было не иметь ее.
А теперь внутри меня извергается вулкан ярости.
Злость захватывает надо мной контроль, пока я иду к лестнице, разыскивая ее отца в толпе. Она хочет, чтобы я ушел? Хочет быть свободной? Хорошо, но я не уйду, не хлопнув дверью.
Журналисты со всех сторон забрасывают его вопросами, выпытывая, что же случилось с его последней кампанией. Я знаю. Я случился. Он избавился от своей дочери в надежде спасти свою политическую карьеру. Вместо этого, он получил больше унижения, чем когда либо. Все его страхи сейчас ожили наяву.
А теперь освободится еще один.
Я захожу на аллею сбоку здания и вхожу в дверь с надписью «НЕ ВХОДИТЬ». Девушка, сидящая за столом, говорит по телефону, и когда она видит меня и поднимает руки вверх, чтобы преградить мне путь, я поднимаю пистолет и спускаю курок.
Кровь стекает по ее стулу, пока я прохожу мимо и вхожу в ближайшую к выходу уборную. Я становлюсь просто за дверью, и жду. За несколько минут до его пресс-конференции я подсыпал в его воду легкое слабительное. Проверяю часы. Ему уже давно пора появиться здесь. Конференция почти закончилась, и скорее всего, он уже подпрыгивает от нетерпения вырваться оттуда, и добраться до ближайшего унитаза. Буквально.
Как только открывается дверь, я поднимаю пистолет и приставляю его к его затылку. Когда он слышит звук моего курка, он замирает.
— А теперь ты пойдешь со мной, — говорю я.
— Пожалуйста, мне, правда, нужно в одну из тех кабинок, пока я не остался в полном дерьме! Это может подождать?
Я разражаюсь смехом, хватаю его за ворот, и вытаскиваю за дверь. О, сегодня именно тот день, когда он останется в полном дерьме. В своем собственном дерьме.
***
Среда, 18 сентября, 2013. День, 2.17
Я привязал его к забору, изрезав лицо своим ножом. Порезы прекрасны, как и его крики. Черт возьми, да я даже забыл, как сильно любил подобные звуки. Убивать — это как заниматься сексом, но и то, и другое предоставляет весьма изрядное удовольствие. По спине мчатся мурашки, когда я смотрю, как он корчится, привязанный к металлической решетке. Он все же замарал свои брюки после того, как я отрезал кусок его уха.
Достаю телефон из кармана, и набираю текст.
— Что ты делаешь? — мямлит он.
— Даю знать твоей дочери, где ты находишься.
Сбитый с толку, он нахмуривается.
— Я решил поиграть в доброго самаритянина, и дать тебе шанс помириться с ней перед тем, как сдохнешь.
Его губы дрожат.
— Ты больной!
Я начинаю смеяться.
— Сказал тот, кому ради своей карьеры было наплевать на родную дочь.
Он плюет мне в лицо. Во мне закипает злость, и я щелкаю костяшками кулаков. Потом просто впиваюсь кулаком ему в нос, ломая его.
Он громко стонет, из носа по его губам стекает кровь.
— Прошу, хватит, — умоляет он.
Он не перестает меня смешить.
— Но я ведь только начал.
Он морщится.
— Ты за это заплатишь. Ты, и весь гребаный сброд в этом мире.
— Мне кажется, ты неправильно понял, — произношу я, рисуя ножом еще одну полосу на его лице. Его вопли вызывают у меня улыбку. — Сброд — это те, кто заражает собой невинных. Такие ублюдки, как ты, — я посмеиваюсь. — Ты знаешь, что я делаю с людьми вроде тебя? — я поднимаю руки перед его лицом и показываю ему послание, вытатуированное на костяшках пальцев. — Там тебе самое место, со всеми остальными выродками, — и снова мой кулак просто следует ему в скулу.
— Катись на хрен! За это ты поплатишься жизнью! — выплевывает он.
— Как именно? У меня уже есть все, что мне нужно, и никто не знает, что мы здесь.
— Тебе от этого так просто не уйти, — рычит он.
Я бью его в лицо, и слышу боль в его стонах. Его кровь, как грязная порочная дрянь на моих руках, поэтому я вытираю их об тряпку.
— Я уже ушел.
С улыбкой на лице подхожу к старому стулу, на котором лежит мой ноутбук. Пытка для меня не только развлечение, но и способ покончить со всем этим. Я легко получил то, что мне было от него нужно. Пару минут назад он дал мне пароль от своего дополнительного банковского счета в Швейцарии.
Этот ублюдок потеряет все, что когда-либо любил.
Но я жалею лишь об одной вещи в мире — что позволил ей уйти.
***
Джей
Среда, 18 сентября, 2013. День, 14.51
Середина дня, и я стараюсь смотреть в оба. Ноги горят от бега, но сдаваться — не вариант. Склад, где Икс держит моего отца, теперь всего лишь в квартале от меня. Он всегда забирает туда своих жертв.
Я мчусь так быстро, как могу, пока не достигаю пункта моего назначения — красного кирпичного здания, только его машины нигде поблизости не видно. Слева от подъездной части я вижу своего отца, привязанного к забору. Костюм пропитан кровью, и по мере того, как я приближаюсь, я понимаю, что его лицо не лучше. Оно усеяно шрамами, из которых густо струится кровь.
Я пытаюсь, в шоке приближаясь к сцене. Икс склонился над стулом, и печатает что-то на ноутбуке. Он слишком занят, чтобы заметить чье-либо приближение. Я пытаюсь не издать ни звука, пока пробираюсь через забор. Мне нужно предупредить отца, чтобы он молчал, прежде чем он повернет голову. Он мгновенно замолкает, и громко стонет. Поэтому Икс меня не услышит. Мне ужасает то, что я собираюсь сделать, но я не могу позволить эмоциям захватить меня сейчас. Мне нужно освободить отца.
Но сначала, оружие. Мне нужно защитить себя.
Я оглядываюсь и вижу пистолет на выступе совсем рядом со мной. Рядом валяется куча инструментов. На всех них поблескивает кровь. Скорее всего, это и есть его «игрушки». Очень тихо ступая, я подхожу к ним и хватаю пистолет, прежде чем метнуться снова к своему отцу.
— Джей, — шепчет он, пока я подхожу ближе.
— Шшш, — шепчу я, пока вожусь с веревками вокруг его запястий. У него ужасный вид, но я не уверена, как я должна чувствовать себя в данный момент. Я зла на него в той же мере, что и Икс, но никто не заслужил того, чтобы к нему относились, как к зверю. Как они оба относились ко мне.
Я ловко орудую пальцами, чтобы справиться с узлами. Как только мне это удается, я наклоняюсь и проделываю то же самое с его лодыжками. Отец помогает мне, но он едва ли держится на ногах.