Красавица для чудовища (СИ) - Козырева Юлия. Страница 10

Он поправил прядь ее волос, мечтательно прикрыв глаза.

— В них нет света. Ты, как мечта, как моя самая сокровенная мечта. Я хочу тебя так, как никогда не хотел ни одну из них. А сейчас я хочу, чтобы ты называла меня Рэем. К чему эти церемонии, моя принцесса.

И подхватив ее под локоток, он направил девушку в сторону беседки, которая, казалось, состояла сплошь из растений.

— Ты ведь голодна, любовь моя, — она решила проигнорировать подобное обращение и только кивнула в ответ, поняв, что в беседке накрыт стол.

Он галантно выдвинул для нее стул с причудливо изогнутой спинкой и занял свое место с другой стороны небольшого стола. Ей вдруг стало неловко от несуразности своего внешнего вида, так неподходящего к окружающему великолепию.

— О, прости, — он отложил в сторону белоснежную салфетку, на лице его появилось смущение. — Мы не одеты для трапезы.

Щелчок пальцами — и она с удивлением оглядывает голубое платье с золотистой вышивкой по подолу и рукавам. И очень откровенный вырез на груди. Машинально Сапфира прикрыла руками выставленные на обозрение прелести и запылала от стыда под томным взглядом темного божества. Сам он оказался одетым в белоснежную рубашку свободного покроя. Сапфира надеялась, что стол скрывал достаточно пристойный вид, в чем она и убедилась, когда Рей поднялся для того, чтобы зажечь свечи в высоких канделябрах.

Она с удивлением взглянула на оказавшийся перед ней золотистый бокал с янтарного цвета жидкостью.

— Освежающий напиток, — равнодушно бросил князь, отпивая из такого же бокала.

Сапфира нерешительно глотнула и едва не застонала от нахлынувших вкусовых ощущений. Это было чистое блаженство, приправленное терпкой сладостью. Нечто цветочное и тягучее. Не в силах удержаться, она пила еще и еще, не замечая, что жидкость сама собой появляется снова.

Наконец, напиток был отставлен в сторону, и принцесса подняла на князя сияющие глаза с поволокой. Он хищно улыбнулся, но этот оскал показался ей самым прекрасным из того, что она здесь увидела. С этого момента весь мир казался ей прекрасным. Вокруг громче пели птицы и ярче цвели растения. Сама душа пела и просилась танцевать

В глубине сознания блуждала мысль, что не стоило притрагиваться к здешней пище, но она, действительно, была голодна, а еда — безумно вкусной. Каждый кусочек словно таял во рту.

Князь оказался замечательным собеседником. Он будто выплетал причудливый узор из слов, приправляя его легкими шутками и изысканными комплиментами. Сапфира чувствовала себя легко и много смеялась. Хотелось остаться здесь навсегда, и вообще казалось странным стремиться куда-то еще. Воздух внезапно запел, словно сам по себе и вот Рей уже стоит радом с ней, протягивая большую руку ладонью вверх. Сапфира, почти не задумываясь над тем, что делает, протянула свою маленькую ручку и тут же закружилась в вихре танца.

Беседка растворилась, как и прочий антураж, остались лишь падающие сверху лепестки и звенящая музыка, чуждая, но удивительно красивая. Вокруг было лишь обволакивающее тепло мужского тела, надежные руки и литые мускулы. Его прикосновения были повсюду, он успевал ласкать ее во время стремительного танца. Она смеялась, чувствуя, как кружится голова, как с легкостью выполняет самые сложные движения. Ее тело изгибалось, послушное его воли. Взметнувшись вверх, она падала, чтобы быть пойманной в крепкие объятия.

Возникло ощущение необыкновенной правильности происходящего, как и нежных прикосновений к ее губам. Твердые ласкающие губы, руки, блуждающие по телу и мягкость пуховой перины. И смех. Яркий радостный смех…

Утром она проснулась под пенье птиц, купаясь в мягкости постели. Нагое тело обволакивала нежная ткань простыни. Возникло необыкновенное чувство свободы и желание потянуться, словно кошка. Но, проведя руками по обнаженной груди, она вскочила, вспоминая вчерашние события. Принцесса помнила, что вела себя очень странно. Танцевала и смеялась, прижимаясь к князю, а потом позволяла себя целовать, лежа на этой самой кровати. Видимо, он ее раздел, но этого она уже не помнила, так как просто провалилась в какой-то волшебный сон, дарящий теплоту и умиротворение.

Неужели между ними еще что-то было? Она со стоном сжала руками голову и взъерошила серебристые кудри и без того сильно спутанные. Чем было вызвано вчерашнее поведение, вспомнить Сапфира не могла. Странно, очень странно. Хорошо, что хотя бы сейчас она одна.

Сапфира огляделась и поразилась окружающему великолепию. Казалось, что все вокруг сделано из золота, даже стены и легкие занавески на окнах, которые время от времени взлетали от дуновения ветерка и медленно опускались вниз. Только золотой цвет был представлен в различных оттенках, что создавало странную, но очень уютную и солнечную атмосферу. У князя тьмы совершенно явное пристрастие к свету. Интересно, что бы она увидела во дворце богини леса: черные и мрачные стены? Не сдержав нервного смешка, Сапфира встала с кровати, кутаясь в золотистую простыню. Ноги тут же утонули в светло-желтом мехе большого ковра, приласкавшего маленькие пальчики. Стены будто бы подмигивали ей, переливаясь рельефными узорами. Она едва сумела рассмотреть небольшую дверь, сливающуюся со стеной. За ней оказалась большая, белая ванна, в такой можно было легко поместиться вдвоем… Подавив предательскую мысль, она быстро вошла в комнату и стала с любопытством разглядывать странный механизм, очевидно предназначенный для подачи воды.

Овальная ручка легко повернулась и из длинной трубки полилась холодная вода. Сапфира повернула ручку в другую сторону, и холодная вода сменилась горячей. Поворачивая ручку то так, то эдак, попутно вылив в воду содержимое стоящего на полочке розового флакона, она набрала полную ванну душистой воды. И, скинув простынь, легко скользнувшую по ее гладкой коже, погрузилась в эту роскошь с блаженным стоном. Мысль витала где-то на поверхности, не желая материализоваться. Теперь Сапфира начала понимать, в чем заключалась магия этого места. Казалось, все вокруг предназначено для того, чтобы она мечтала остаться здесь навсегда. Неужели князь затянет ее в свои сети? Может ли случиться так, что она полюбит Рея и решит остаться в его жилище навсегда? Ведь должен еще пройти целый месяц, а она уже ведет себя как…

— Я не хочу забыть Редьяра! — ее немного хриплый от долгого молчания голос разорвал тишину ванной комнаты. — Он моя судьба, а не этот князь.

Она хлопнула ладошкой по воде, обдав стены разноцветными брызгами и, как будто в ответ где-то совсем рядом раздался гром.

Сапфира погрозила потолку кулаком, понимая, насколько детским получился этот жест.

— Можешь злиться, сколько хочешь, тебе меня не запугать!

"Глупая бравада", — подумала девушка, но продолжала вслух ворчливо ругаться, пока заворачивалась в пушистое полотенце, обнаруженное на противоположной стене.

Когда она вновь ступила в мягкий ворс ковра, кровать уже была застелена коричневым с золотыми узорами покрывалом, на котором раскинулось во всем своем великолепии льдисто — голубое платье. Сапфира испуганно оглянулось, но в комнате никого не оказалось. Все равно стало не по себе от того, что кто-то здесь находился, пока она нежилась в горячей воде.

Глядя в большое зеркало на свое отражение, Сапфира, не удержавшись, хмыкнула. Фарфоровая кукла — вот она кто! Ее кожа утратила сияние юности и приятный розоватый оттенок, став белоснежной, как самый дорогой фарфор. Черты лица заострились и стали еще более изящными, как и руки, которые перестали быть холеными и чуть пухлыми. Фарфоровая кукла… Это ощущение подчеркивали притягивающие к себе внимание ярко-синие глаза в обрамлении длинных темных ресниц. И нереальные серебристые локоны, похожие на парик, состоящий из длинных серебряных нитей. Льдисто-голубое платье смотрелось на ней как нельзя кстати, добавляя ее облику холодности и неприступности. Только глубокое декольте несколько смущало девушку, а еще смутные воспоминания о прошлом вечере…