Холод его дыхания (СИ) - Гамос Лина. Страница 20

- Классика, Яся, не нужно меня бояться.

Ритмичные движения его бедер, лихорадочные ласки жадных рук, вжимающих ее тело в его, низкий стон и неожиданные слова:

- Мне тебя не хватало.

Ясмин сжимает веки, но слезы уже катятся по щекам, предательский всхлип, уткнувшись лицом в подушку.

- Ты можешь говорить без моего разрешения, я не хочу, чтобы ты шарахалась перепуганной тенью, меня это раздражает.

Его руки ласково скользят вдоль ее спины, поглаживают, Макс тянет ее за плечи, заставляет перевернуться, уткнуться ему в грудь, перебирает спутанные локоны золотистых волос.

- Попробуем быть терпимыми друг к другу и, у нас все получится.

Но Яся не хочет быть к нему терпимой, не хочет прощать, забывать намеренно причиненную им боль, она хочет домой, хочет забыть его и никогда не вспоминать. Он не станет для нее другим, только ублюдком, убившим ее глупую влюбленность в него, такого восхитительного и совершенно неотразимого. У него было воспитание и стиль. В него было невозможно не влюбиться, но он сделал все, чтобы у нее осталась лишь ненависть и страх. Красивый желанный мужчина, сразивший наповал ее при первой встречи, превратился в чудовище и, она не собиралась спасать его от самого себя. Он стал таким задолго до нее, он не изменится ради нее. Они чужие друг другу и Макс должен это понимать. Она не его, она другая, для него есть топ модели и светские львицы, для нее обычный инженер или учитель. Это, то к чему они шли каждый своим путем, пока случайно не столкнулись на той пустынной дороге. Вечер медленно перетекает в ночь, теряется в жарких поцелуях и жадных ласках. Ясмин засыпает, заботливо укутанная в нежное тепло его рук, под легкие поцелуи, но все еще зажатая и испуганная, не похожая на себя, совсем другая. Макс переплетает свои пальцы с ее, осторожно, чтобы не разбудить Ясю целует ее ладонь. Она была дерзкой, непозволительно смелой и отчаянной, теперь она готова для того, чтобы измениться под его личные предпочтения и желания. Стать той, которую он хотел в ней видеть: милую, нежную и послушную, с легким флером ее несравненной наглости и отточенного сарказма. Она ему действительно нравилась, может быть даже больше, чем нравилась, но рядом с ней той, прежней, он бы никогда не решился показать свою слабость. Ясмин ударила бы, не задумываясь, в своем, не проходящем стремление, вернуться домой, но он хотел подарить ей новый мир, новый дом и новые отношения. Он положил к ее ногам себя, но девушка не желала видеть открывшийся перед ней горизонт возможностей, полностью захваченная полоумной идеей о возвращение домой. Губы Макса тронула слабая улыбка потому что, если быть честным с самим собой, он был закоренелым эгоистом и привык исполнять все свои желания. Он хотел Ясмин, наверное, с первого же мгновения, когда увидел ее, шагавшую по обочине в дурацкой панаме на голове. Он не собирался останавливаться, не хотел объяснять ей что - то, но нажал на тормоз и вышел из машины. И едва сдержался, чтобы не рассмеяться над ее словами. Ее глаза лучились и сверкали изумрудной зеленью, она восхищенно оглядывала его с головы до ног и говорила забавные вещи, твердо уверенная в том, что он не понимает ни слова из сказанного ею. Он склонил голову, прикидывая варианты дальнейшего развития их отношений и медленно спросил: “Ты хотела бы лечь в мою постель?” и она заявила о попытке изнасилования. Для него это решило все, она привлекает его, он нравится ей. Почему бы им не провести какое - то время вместе? Но Ясмин снова удивила его, старательно изображая равнодушие, потом чуть оттаяла, но так и продолжала держать его на расстояние, не позволяя стать кем - то большим, чем просто приятным знакомым. Она была еще лучше, чем он ожидал после их первой встречи, наивная, самостоятельная и очень бережливая. Максу приходилось прилагать определенные усилия, чтобы не расхохотаться над ее очередным предложением, разделить счет пополам. Он платил картой, называл ей сумму и она, забавно высунув кончик языка, старательно отсчитывала половину общего счета, уморительно жалуясь на дороговизну ресторанов и предлагая ему в следующий раз захватить в поездку бутерброды. Он никогда не сталкивался с подобными Яси, его женщины знали свою стоимость и знали, сколько он должен потратить на них. Она же тщательно следила за их совместными расходами, даже не подозревая, сколько на самом деле, он тратит для нее. Макс не собирался везти ее аэропорт, но и не собирался укладывать в постель ее пьяную и ничего не соображающую. Он предполагал дать ей выспаться и потом медленно соблазнить, но он вел машину к дому, а Яся так смешно посапывала, подложив руку под щеку, желанная, уверенная в том, что он к ней не прикоснется. Он притормозил возле парадного и, не удержавшись, зарылся лицом в ее разметавшиеся волосы, жадно вдыхая яблочный запах ее шампуня и невинности. Макс был уверен, что станет для нее первым, и она не обманула его ожиданий. Яся не играла в недотрогу, она ею была. “Ее личный возрастной ценз”. Он почти не обратил внимания на эти слова, но потом, когда Ясмин стала раз за разом бить его ими наотмашь, заставлять невольно чувствовать себя тем самым пресловутым любителем малолеток. Макс не считал себя любителем юных девушек, его любовницы были немногим младше него и он пытался не обращать внимания, злился и предупреждал, но Ясмин не остановилась, пока не смела его выдержку напрочь. Макс понимал, чего она добивается, но отпускать ее не собирался от себя уже после первой ночи. Она должна принадлежать ему, нужно только немного отшлифовать его драгоценность и подобрать подходящую оправу. Яся понравилась его родителям, отцу сразу, маме чуть позже, они хотели, чтобы он на ней женился. Папа даже выяснил все о ее родных: студенты, юная мать испугалась испытаний и отказалась от дочери. Возможно, поэтому Ясмин и была сильной, готовой к любым проверкам, не способная сломаться и предать. Макс отправился в Россию исключительно в деловую поездку, но не смог не заехать в ее провинциальный городок, чтобы самому посмотреть, где она выросла. Он вполне допускал то, что испытывает к Яси нечто большее, чем обычная привязанность, но та упорно отказывалась играть по общепринятым правилам.

Ясмин проснулась от невесомого поцелуя и ласкового шепота Макса:

- Моя красавица.

Медленно распахнула глаза и изумленно ахнула: мужчина держал в протянутой руке бархатную коробочку с сиявшем на атласной подушечке кольцом.

- Выйдешь за меня?

Голос низкий, с хрипотцой, заставляющий плавится от желания.

- Я люблю тебя…

- И буду любить всегда.

- Снова шутки.

- Это был сарказм чистой воды.

- Ты можешь хотя бы сейчас быть достаточно серьезной, чтобы принять мое предложение?

- Я могу быть достаточно серьезной, чтобы послать тебя в грубой форме куда подальше.

- Я не каждой предлагаю это.

- Ну и шел бы мимо, я тебя не приглашала.

- Прекрасно, я делаю тебе предложение, а ты снова выказываешь норов.

- У тебя очень правильная речь и очень избирательная память.

Макс улыбается, смотрит на нее из под неимоверно длинных ресниц, тем самым заветным взглядом, что заставлял ее впадать в транс сто лет назад.

- Я совершенно серьезен в своих намерениях назвать тебя сеньорой Дамазо.

- Я хочу вернуться домой, но тебя это не сильно волнует, почему меня должны волновать твои матримониальные намерения?

- Возможно, потому что это очень выгодно для тебя. Например, ты станешь весьма обеспеченной дамой.

- И превращусь в старую грымзу, подобную твоей матери? Благодарю, предпочитаю сама зарабатывать на свои нужды и ни от кого не зависеть.

Макс страдальчески закатывает глаза.

- Не думал, что ты так достанешь меня своей пресловутой самостоятельностью, не понимаю, как она мне могла нравиться?

- Ты мне нравился гораздо сильнее, но разве это остановило твою незабываемую постановку балета на этой сцене и в этой спальне?

- Маленькая дрянь.

- Престарелая сволочь.