Визитка (ЛП) - Сьюзан Эшли. Страница 3

- Блять. - простонал я, покачивая бедрами в такт ее движениям. Ей бы лучше следить за мной: я уже готов кончить.

Бормоча что-то на французском, Вероник продолжала делать лучший отсос в моей жизни. Прежде чем кончить, я слегка отталкиваю ее, чувствуя необходимость оказаться внутри нее. Если женщина сосет член, как профи, уверен, трахается она еще лучше.

Помогаю ей встать и беру ее на руки. Она обхватывает меня ногами за талию, попутно расстегивая мою рубашку, а я несу ее к кровати. Бросаю ее прямо посередине и снимаю с себя остальную одежду, кроме трусов. Вероник встает на колени, извиваясь, стягивает с себя платье, падает обратно на спину и отпихивает одежду в сторону.

Охуеть.

Эта женщина убивает меня. На ней не было нижнего белья, с ума сойти. Спасибо Господу за пластическую хирургию, потому что ее сиськи выглядели невероятно трахабельно. Забираясь на нее, я решаю, что они будут первыми, чем я займусь. Присосавшись ртом к соску, я стискиваю рукой другую грудь, наслаждаясь тем, как она извивается подо мной. Спускаясь поцелуями вниз по ее телу и ненадолго остановившись на пупке, я собрался продолжить свой путь ниже, когда она потянулась к тумбочке и положила мне на ладонь презерватив.

Женщина, которая точно знает, чего хочет? Мне нравится это дерьмо. Не то чтобы я был против спуститься вниз по ее телу, но если она не требует этого, то я нихрена не жалуюсь. В смысле, если игра с ее сиськами заставила ее намокнуть, то почему я должен добровольно вкушать ее киску? Это вполне приемлемо, и я лишь кивнул в знак согласия; я не осуждаю.

Захотев перемен, я ложусь на спину, надеваю латекс и приглашаю ее оседлать меня. Она подползает, перекидывает ногу через мою талию и медленно опускается на мой член. Это совсем не похоже на то, как я трахал ту женщину в тот вечер в Париже. Вероник была настолько офигительно тугая, что я чувствовал ее всю и каждую пульсацию ее удовольствия.

Отбросив к чертям всю осторожность, она начинает скакать на моем члене, как гребаный кузнечик, а ее сиськи начинают двигаться в такт. Неспособный игнорировать их позыв, грубо хватаю руками, играя с сосками, пока она не запрокидывает голову назад, а ее крики не начали эхом разноситься по комнате.

Каждое сокращение ее киски вокруг моего члена заставляет меня приблизиться к самому краю. Это ощущается так, будто она кончает в течение целых пяти минут, или, возможно, один ее оргазм переходит в другой. Зная, что близок к взрыву, я сильно хватаю ее за попку и вколачиваюсь удар за ударом, собираясь оказаться в ней как можно глубже. Уверен, все внутри у нее будет ныть от меня в течении нескольких дней. С глубоким гортанным стоном и рыча, я позволяю себе кончить и изливаюсь в презерватив, чувствуя последние судороги ее оргазма, прокатившиеся по ее телу.

- Ничего себе, - вздыхает она и падает на кровать.

- Ага, это было довольно неплохо.

Осторожно сняв презерватив, я ложусь на плюшевую подушку, пытаясь не заснуть, но хотя бы чуть-чуть передохнуть. Для Вероник не потребовалось много времени, чтобы глубоко уснуть, укрывшись одеялом. Вот что делает хороший секс. Это лучше, чем снотворное.

Я жду примерно полчаса, чтобы убедиться, что она не проснется. Затем собираю свои вещи и направляюсь в ванную. Достав визитку из кошелька, ее карандашом для глаз пишу на обороте «8» и оставляю ее на стойке. Быстро одеваюсь, выключаю свет и закрываю дверь. Тихо иду по номеру, выскальзываю за дверь и спускаюсь на пятый этаж.

Быстро приняв душ, я звоню на стойку регистрации и прошу разбудить меня в шесть утра, после чего ложусь в постель.

Индиана, увидимся завтра вечером. Париж, в этот раз ты меня не разочаровал. Спасибо и спокойной ночи.

Глава 2

Интервью - я ненавижу их, но без них никак – это всегда одни и те же вопросы и ответы. Да я бы мог ответить на них даже во сне. Хотя, еще чего не хватало.

 - Мистер МакФадден, у Вас репутация человека, с которым сложно работать. Многие модели жалуются на Ваши не такие уж приятные методы работы. Расскажите, Декстер, что заставляет Вас быть таким? - спрашивает длинноногая блондинка-репортер из какого-то известного журнала.

По крайней мере, на этот вопрос весело отвечать, и я на самом деле могу рассказать свою историю, вместо разглагольствования типа «я стал фотографом, потому что люблю красивые вещи».

- Я не всегда был таким. Имею в виду, я всегда был своего рода ублюдком, но я не был богатым. Я рос в приемных семьях, кочуя от одного дома к другому. Что это делает с ребенком? Это меняет его. Это внушает ему, что не все могут быть любимы или должны любить.

Еще не войдя в эту систему, я знал об этом мире все. Мои биологические родители были этому ярким примером. В последний год в колледже моя мать приняла участие в программе по обмену студентами в Ирландии. Все шло по плану, пока она не встретила пресловутого Мерфи МакФадденна. Пара безнадежно влюбилась, или как там им это виделось.

Промотав вперед, вы увидите Эмили и Мерфи счастливой семьей, укладывающих спать своего двухмесячного сынишку перед его крещением. Перед ними лежал весь мир безо всяких преград.

Со стороны жизнь кажется идеальной: американская девушка из сельской Индианы влюбилась, вышла замуж и построила семью со своим принцем. Они сделали это, верно? Неверно.

Я избавлю Вас от ненужных и скучных деталей и расскажу, как эта сказка превратилась в кошмар, полный эпических событий.

Весной 96 года маленький дом в тихом ирландском городке, с двумя спальнями с видом на пышные зеленые холмы, который в течение десяти лет я считал своим домом, стал местом самого ужасного преступления в городе. Не уверен, что знаю все детали того дня, но один из братьев моего отца рассказал, что отец застал мать с владельцем паба, что вниз по дороге.

В полицейском отчете говорится, что это убийство-самоубийство. Встав пред матерью, отец убил ее, а затем застрелил себя. Сомневаюсь, что он задумался о том, что случится со мной. Сделав это, он заботился только о себе. В любом случае, я потерял все. Все.

Мои бабушка и дедушка прилетели в Ирландию сразу после того как узнали об их смерти. Братья моего отца не хотели забирать меня к себе, так что, после того как на могилы упала последняя горсть земли, я направлялся на самолете в штат Индиана.

Билл и Сьюзи были хорошими опекунами. Моя мама была их поздним ребенком, и им было около семидесяти лет, когда я стал жить с ними. Летом, в течение нескольких месяцев, они умерли друг за другом, когда мне исполнилось тринадцать. Они были всем, что у меня было в Штатах. Мои дяди так и не захотели забрать меня, поэтому меня отправили в приют, где я и пробыл до восемнадцати лет.

- Это целая история, мистер МакФадден. Мне интересно, откуда у Вас такой акцент? - из всего, что я ей рассказал, единственное, что ее заинтересовало, – это мой акцент? Ни для никого не секрет, что я родом из Ирландии. Конечно, со временем ирландский акцент стал исчезать, но его все еще замечают те, кто не слышал его до этого. Например, эта гребанная идиотка-репортер.

- Могу я задать Вам еще несколько вопросов? - я не уверен, что то, о чем она хотела спросить, уже не является достоянием общественности или уже не было рассказано мной в другой статье. Я продолжал надеяться, что если расскажу всем свою историю целиком, не забыв о деталях, они наконец оставят меня в покое. Но все в итоге пошло не по плану. Не проходит и дня, как в моем расписании появляются новые интервью. Возможно, желая узнать еще один мой секрет, которым я поделюсь с какой-нибудь очередной горячей репортерше.

- У меня есть время только на еще один. Валяйте.

- Что Вас привело к занятиям фотографией? И что еще важнее, как Вы стали тем, кем сейчас являетесь?

- Я начал снимать природу. Нет ничего прекраснее водопада, струящегося каскадом над зловещими горами, или заката, исчезающего в пышном поле. А в один прекрасный день в мою небольшую студию пришла красивая женщина и попросила о съемке портфолио. Я снимал людей и преуспел, фотографируя для выпускных альбомов и семейных портретов. Но это не было моей страстью. Короче говоря, ее наняло какое-то большое агентство в Нью-Йорке. Так и началась моя карьера, которую Вы видите сейчас.